Из цикла «В отцы годится» №10: Вместо нее

Их танцы были очень чувственны, но без какого-либо намека на непристойность. Настя помнила, что Эльмаро с Тамилой всегда были одеты в обтягивающие трико, полностью закрывавшее тела.

— В том-то и парадокс, — говорил Эльмаро. — В нашем танце не должно быть ничего развратного, но зритель должен думать, что мы с тобой занимаемся сексом. Иначе его не проймешь.

Тамила присутствовала в каждом миге их жизни. Она была Настиным учителем — Эльмаро прямо заставлял подражать ей и в танце, и в сексе: «вначале научись тому, что умела она». Они не выступали на публике — Эльмаро готовил Настю к их первому совместному шоу, которое было запланировано на апрель, а до того постоянно выступал с ней на закрытых показах, где зрителем была его команда.

— Танцовщик без зрителя — труп, мертвая батарея, — говорил он. — Ты можешь репетировать хоть до посинения, но если твой танец никто не видит — он никого и не тронет. Этим он отличается от секса. Тамила это хорошо понимала.

Настя обожала и ненавидела ее. Тамила была красивее, взрослее, опытнее, талантливее Насти. Та понимала, что Эльмаро выбрал партнершу «на безрыбье», поторопившись заполнить пустоту в своей жизни, и чувствовала себя безжизненным куском материи, которая пригодилась только для того, чтобы залепить ею дыру.

Сам Эльмаро никогда не говорил о Тамиле, кроме разборов ее танца и секса. Лишь однажды Насте удалось разговорить его — когда она увидела, как он плачет над ее фотографией, а он понял, что она увидела это, и просто уйти было нельзя.

— Как это случилось? — спросила Настя, обняв Эльмаро.

— Авария. Машина влетела в электробудку сразу за этим домом. Искра, взрыв... Я не мог даже поцеловать ее, мертвую, — говорил Эльмаро, взяв Настю за руку. Он был благодарен ей за участие. — Она была прекрасным водителем, лучше меня. Она научила меня водить...

Настя уже и сама умела водить. Раньше у Эльмаро с Тамилой были две машины, а теперь осталась одна. Эльмаро собирался купить вторую, но откладывал покупку до их первого шоу. Получалось, что машина должна была быть поощрительным призом Насте, и это ее немножко обижало.

Трудней всего ей давалось не вождение, а парковочная премудрость. В элитном доме, где жил Эльмаро, был свой паркинг, который непрерывно достраивался, и из-за этого все время менялась система нумерации блоков. Казалось бы, чего проще — каждый оставляет машину на привычном ему месте, — но нет: система совершенствовалась, блоки перегораживали, и Насте приходилось по полчаса путешествовать по полутемным коридорам. Никакие скандалы не помогали: имелось в виду, что все это для блага жильцов.

***

Однажды Настя, среди ночи встав в туалет, подсмотрела странную сцену. Эльмаро, сидя на кухне, пил мартини из бутылки, глядя мокрыми глазами на планшет, и бормотал:

— Ты получила по заслугам. И все-таки ты получила по заслугам...

Увидев Настю, он замолчал.

Помедлив, она подошла к нему и обняла, как обнимала подруг-девчонок. Конечно, на планшете было фото Тамилы.

— У нее сегодня день рождения, — глухо сказал Эльмаро, — и мы чокаемся с ней.

Настя поцеловала его. Она крайне редко делала это (любовные игры были не счет).

— Идите спать. Идите ко мне, — шепнула она.

— Хорошо, — кивнул Эльмаро.

Они вернулись в кровать, и Настя впервые занялась с ним сексом не «для дела», а «просто так».

В этом сексе было много, много эмоций: Настя оседлала Эльмаро, обтянув собой его член, и дарила ему наслаждение и тепло, выплескивая всю себя без остатка, окутывая его поцелуями, в которых было поровну возбуждения и утешения. Здесь не было игры и соперничества, а была только материнская, сестринская, безоглядная женская нежность и участие. Настя сама кончила от своих эмоций, и ее слезы смешались со слезами Эльмаро. Он впервые благодарно тыкался в нее, и она засыпала, полная и счастливая своей любовью. И только где-то на задворках сознания маячил вопрос:

— Почему Тамила «получила по заслугам»?..

Эта ночь оставила в Насте странный осадок. В их визави с Эльмаро что-то изменилось. Вернее, они оба знали, что: этот упрямый микроб эмоций все-таки проник в них, угрожая разбалансировать все кропотливо выстроенное здание их партнерства. И Эльмаро вытравливал его, став холодным и насмешливым, как в первые дни их знакомства:

— Вау! Сколько соплей! — говорил он, просматривая очередное их видео. — После такого танца весь зал побежит к лору...

И Настя прятала поглубже ком в горле, чтобы Эльмаро, не дай Боже, не заметил, как ей больно.

Тайком от него она решила расспросить его команду о Тамиле. Тема была благодарная, и девушка, к которой обратилась Настя, под соусом девичьего шушуканья вывалила ей все, что умеют вываливать девушки о других девушках:

— Она, по сути, сделала его. Когда она блистала, он был еще никому не известен. Она и учила его, и кормила, и трахала. Она была жуткой стервой и мешала всех с грязью, но она сделала из Антоши Колесниченко великого Эльмаро.

— Антоши? — изумилась Настя. Она называла его Артуром Роландовичем.

— Ну да. Это потом он начал придумывать себе «тайные имена». Сначала стал Роландом, потом переименовался в Артура...

— Они ругались? — спросила Настя.

— О! — закатила глаза девушка. — Ооо! Не то слово! По всей Москве клочья летели. И из-за бабок у них были разборки. Тамила хоть и отдавалась ему вся с потрохами, но и брала себе больше.

Переварить все это Насте было труднее, чем свое превращение в Лию. Крушение легенды слегка сместило ей точки опоры, и она три часа колесила по Москве, превышая скорость.

Наконец, обвешанная штрафами, она въехала в родной паркинг.

— Да ёб же ж твою мать! — изрыгла она, объехав его трижды по периметру. — Извините! Простите! Вы не подскажете, как мне в этом долбаном паркинге найти, блядь, свое место? — спросила она у парковщика в оранжевой жилетке.

— Дэвушка, нэ горячысь, — миролюбиво сказал тот, подсев к ней. — Ща все найдем. Какой у тэбя номэр?

Они объехали с ним по периметру еще три раза.

— Навэрно, врэмэнний, — бормотал тот.

— Какой еще временный?! Я здесь уже полгода живу!!! ..

— Нэ горячысь. Щас все сдэлаем. Ставь пока свой машина в этот блок.

— Но это же чужой блок?

— А чужой поставыт машина в другой чужой блок...

— И часто у вас так бывает?

— Биваэт. Все врэмя строят, все врэмя новый жильцы паркуются... А у тэбя машина, как у тот дэвушка, которий тут в аварый умэр, — сказал парковщик.

— Тамила? — ахнула Настя.

— Нэ знаю, как ее зовут. Машина помню — лэндровэр фрилэндер второй, как у тэбя. Я тогда быль там. Она в будка врэзался, и — вуххх! — парковщик изобразил взрыв.

— Что, точно такая? Ну, машина?

— Да. У нее с мужем двэ одынаковых машина. С одынковыми ключами. Вэчэром он под ее машина что-то дэлал, чыныл. Нэ почыныл, значыт. Нада было мастэр визивать. Я хароши мастэр, твой машина как родной знаю...

— Вы говорите, что Эльмаро что-то делал с машиной Тамилы перед тем, как она погибла?

— Чыныл, я жэ говорю. Я там прахадыл, выдэл. Я нэ дэжурил, просто прахадыл другой машина чыныть. Я би сказал — дарагой, нэ надо, давай я твой машина почыню, — но у мэнэ ждал другой машина чыныть...

— А почему вы думаете, что это ее машина, а не его?

— Пачиму, пачиму... Она на нэй уехаль.

Настя дала ему на чай и медленно пошла домой.

— Где ты была? Почему телефон не отвечает? Послезавтра шоу! Это твой дебют! Ты понимаешь вообще? — орал на нее Эльмаро, как на маленькую.

— В пробку попала, — сказала ему Настя.

В тот день она репетировала с ним долго, долго, до адской боли в ногах и спине, и вечером не дала себя трахать, сославшись на головную боль. Эльмаро стал делать ей массаж, и Настя не смогла протестовать, потому что это было одуряющее ...  Читать дальше →