Карточный домик или дом Карт (перевод с английского). Часть 2

— Итак, что это значит сейчас, прямо скажем, это то, что ей нужно загладить сделанное. Она чувствует себя ужасно виноватой и удрученной, она знает, что сильно обидела тебя, она несчастна и напугана тем, что ты ушел из дома, и она в ужасе от будущего для вашего брака. Но даже сейчас, Том, я не думаю, что она полностью понимает, как и почему это так больно для тебя.

Я смотрел на Андреа, когда думал об этом, а когда официантка принесла наши бутерброды, мне в голову пришла идея, и я отложил ее, чтобы обдумать позже.

— Это имеет смысл, Андреа. Но мне неясно, что я должен с этим делать.

— Просто продолжай с ней разговаривать, Том. Если твой брак выживет, вам двоим придется обсудить каждый аспект случившегося, изучить все чувства, которые испытывал каждый из вас, и надеяться, что вы сможете достичь какого-то разрешения и какого-то примирения. Я — не психолог, но не вижу, чтобы это работало как-то иначе. Конечно, если чувства гнева или вины замести под ковер, они съедят вас обоих, пока не уничтожат ваши отношения.

— Ты, вероятно, права, — ответил я. — На самом деле я думал кое о чем. Полагаю, я позвоню Марианне и еще раз назначу время, чтобы мы могли поговорить. Спасибо, Андреа. Было ли что-нибудь другое в вашей с ней беседе, о чем я должен знать?

— Да, Том, прежде всего два аспекта. Первый — это то, что она отчаянно любит тебя. Она вне себя от страха, что потеряла тебя, что твой брак не переживет этого. Она не просто чувствует себя виноватой, хотя, конечно, и это тоже. Она также страдает, потому, что страдает мужчина, которого она любит.

Мне пришлось на мгновение закрыть глаза, чувствуя, как возвращается боль. Я пытался улыбнуться Андреа:

— Думаю, мы оба знаем, ПОЧЕМУ мужчина, которого она любит, страдает, не так ли? — попытался я сказать беззаботным тоном, но мне это не удалось.

Андреа взяла меня за руку.

— Да, мы оба знаем, Том, — мягко сказала она.

Спустя минуту молчания я спросил:

— А что второе?

— Это то, что она готова сделать абсолютно все, чтобы спасти ваш брак, но понятия не имеет, что делать. Я говорю тебе, Том, если ты скажешь ей отрезать левую руку, она, вероятно, сразу же вытащит нож. Но она действительно даже не понимает, с чего начать процесс наверстывания.

Я вздохнул.

— Ну, вчерашний вечер, безусловно, был первым шагом. Как она, должно быть, тебе упомянула, она рассказала мне почти всю историю романа: как это началось, когда и где они встретились и т. д. Слышать все было так же плохо, как я себе это представлял, но, по крайней мере, теперь я знаю факты.

Андреа задала мне еще один вопрос:

— Есть ли у тебя какие-либо идеи, что ты хотел бы, чтобы она сделала в этот момент?

— Нет, понятия не имею. Как ты сказала несколько минут назад, нам с ней придется говорить и говорить. Но помимо этого я не знаю, что еще предложить. Я скажу тебе, Андреа, я... Я подумал о некоторых диких вещах, типа того, что мог бы уехать без нее в экзотический отпуск, мог бы лечь в постель с другой, мог бы бороться с ней за опеку над детьми, когда они вернутся из лагеря в конце лета, я мог бы даже уехать и найти новую работу где-нибудь еще. Но все это чувствуется бессмысленными попытками причинить ей боль, и ничего из этого ни в коей мере меня не привлекает.

— Я задавалась вопросом о том, чтобы ты переспал с кем-нибудь, Том. Конечно, никто бы не подумал о тебе плохо, если бы ты сделал это.

— Я не знаю почему, Андреа, но я просто этого не хочу. Кажется, мне сейчас не интересно спать с кем-то еще. И конечно же, мне не интересно спать с Марианной, поскольку едва я себе это представлю, как мой разум наполняется ее видами с Эдди.

Андреа смахнула пару слез.

— Это, наверное, одна из худших вещей, Том. Имею в виду, что занятие вами любовью, способное стать целительным для вас как семейной пары, просто опять растревожит раны.

— Да, — сказал я, — и я понятия не имею, закончится ли это когда-либо. Если мы не сможем преодолеть эту проблему, наш брак не выживет.

Несколько минут мы молчали, каждый из нас думал о своем. Я понял, что те два аспекта, о которых рассказала мне Андреа, идеально совпали с теми мыслями, что у меня были прошлой ночью. Во-первых, она любит меня, как и я все еще люблю ее. И, во-вторых, никто из нас не имел ни малейшего представления о том, как преодолеть наши текущие проблемы, хотя мы оба хотели.

Я оплатил счет, и мы встали, чтобы уйти. Выходя из ресторана, я сказал:

— Спасибо, Андреа. Ты — настоящий друг, и я очень ценю твою поддержку и поддержку Стива. Вы, ребята, — просто потрясающие.

— Все, что мы хотим, это чтобы вы с Марианной опять нашли способ быть счастливыми. Пожалуйста, дай нам знать, если мы сможем что-то сделать. Ты не хочешь прийти как-нибудь на ужин в эти выходные?

— Спасибо, позволь мне подумать о том, что собираюсь делать, и я позвоню тебе.

***

После того как мы попрощались, я вернулся в свой офис. На моем столе лежал упакованный в оберточную бумагу подарок размером с небольшую коробку салфеток. Когда я снял упаковку, то обнаружил маленькую коробочку с нарисованными на ней детскими красочными узорами. Я улыбнулся, затем повернул рычажок. С громким «бух» крышка открылась, и выскочила голова клоуна с широкой улыбкой на лице. К шее маленьким кусочком нитки крепилась надпись: «Держись там!»

Я засмеялся, вероятно впервые за три недели, и увидел улыбающееся лицо Алисы, выглядывающей из-за двери и наблюдающей за мной.

— Здорово! Это от тебя? — спросил я.

— Кое от кого из нас, кому ты не безразличен, — ответила она.

— Ну, мне понравилось! Я собираюсь выпускать этого парня каждую минуту до конца дня! — с улыбкой сказал я. — Пожалуйста, поблагодари всех от меня.

Я закрыл дверь офиса. После того как я открыл свою новую игрушку еще пару раз, на удачу, я набрал номер офиса Марианны. Когда она ответила, я сказал:

— Привет, это я.

— Привет, Том. — Она, казалось, была рада услышать от меня, но также и насторожена. Думаю, нетрудно понять, учитывая то, как я ушел от нее прошлой ночью.

— Сегодня я хорошо поговорил с Андреа, — сказал я. — Как насчет того, чтобы мы с тобой встретились сегодня вечером и поговорили еще?

— Конечно, — сказала она, теперь менее настороженно. — Можно на этот раз я приготовлю тебе ужин?

— Нет, я думаю, что не хочу сегодня вечером возвращаться в дом. Давай лучше сегодня ты придешь ко мне в квартиру, а я что-нибудь приготовлю?

Через мгновение она сказала:

— Это было бы здорово, Том!

Я назвал ей адрес, и мы договорились встретиться в 18: 30. Затем, не затягивая разговор, я сказал, что мне нужно вернуться к работе, и мы попрощались.

Я ушел с работы пораньше, чтобы купить продукты и приготовить ужин. Я понял, что хочу произвести на Марианну впечатление, приготовить ей обед гораздо лучше, чем она могла бы от меня ожидать. Меня это заинтересовало. Я догадался, что искал способ почувствовать себя лучше. Ее роман и ее обман сделали меня жертвой — унизительное положение. Приглашение ее в мою квартиру, например, для лично приготовленного ужина, представляло собой мои шаги на пути взятия ситуации под контроль. Это казалось хорошей идеей. Я продолжал думать о плане, который пришел мне в голову во время обеда с Андреа.

Когда она приехала, я сразу пригласил ее за стол. Я приготовил спагетти с соусом из белых моллюсков (со свежими моллюсками в нем), сложный салат с ломтиками мандарина и чесночный хлеб. Я также подумывал о хорошей бутылке вина и о цветах на столе, но затем сердито отверг и то, и другое. Это было не свидание, черт возьми! Я поставил два столовых прибора и воду для каждого из нас.

Салясь за стол, Марианна оглядела унылую квартиру и игриво сказала:

— Тут мило.

— Это — просто обычная меблированная квартира, Марианна. Никакой индивидуальности — чисто функциональная, хотя красивая и чистая....  Читать дальше →