Спец-заказ. Части 7—9 & Эпилог

Несмотря на кажущееся спокойствие, после этого Милу трясло весь вечер. Максим не прибавил уверенности, с горечью рассказав, что против нее выдвинуты встречные обвинения за клевету.

— У них вся прислуга готова подтвердить, что ты была просто горничной в доме. Кроме того, что гораздо сложнее опровергнуть, достаточно незаинтересованных свидетелей из тех людей, с кем ты общалась в Лондоне, кто слышал твои слова о том, что ты добровольная рабыня.

— А то, что на мне был рабский ошейник, душивший меня при малейшем неподчинении, что сняли только здесь, в клинике, это не считается?

— Вячеслав утверждает, что ты сама его купила и просила так наказывать тебя...

Опустились руки. Она снова почувствовала себя ничтожной и беспомощной, словно все также была на рабском поводке. И ужаснее всего то, что она почувствовала облегчение и даже радость, с нее будто сняли ответственность, ей не надо бороться изо всех сил, отдавая всю себя, чтобы наказать мучителей. Правда, в которой она боялась признаться даже приставленному к ней психологу, что ей было все равно! Она должна бы ненавидеть Александра Борисыча, из-за которого все и началось, должна бы ненавидеть Славу, раздавившего остатки ее человеческого достоинства... Но чувствовала лишь безразличие, не стремилась к мести, просто хотела поскорее перевернуть страницу и забыть все, как кошмарный сон.

В тот вечер они с Максимом впервые переспали. Он в начале ошалел, когда она пришла к нему в спальню, убеждая, что она не обязана этого делать, но вскоре сдался от ее нежности и ласки. Миле нужно было как-то выразить благодарность, кроме того хотелось простого, человеческого участия, хотелось почувствовать его силу, уверенность, поверить ему, что для нее есть будущее. Так важно было стать снова женщиной, которую можно любить, а не дорогой игрушкой. И она знала, что рядом с ним это возможно, что ему не все равно, что его забота не лишена личной симпатии.

Он не был ленивым или безразличным, как тогда, когда они познакомились. Не было в нем ни капли снисходительности к обуревавшему его желанию, ни пренебрежения к ее. Он бы страстным, пылким, требовательным, внимательным, вознося ее на высоты, о которых она раньше и не подозревала. Что она знала в своей жизни? Пресный, скучный секс с нелюбимым и нелюбящим ее парнем, боготворящие отношения нижней со своим Верхним, как награждавшим, так и наказывавшим головокружительными экстазами, потом унизительное раболепие под градом садистических фантазий, что она считала за честь удовлетворять.

С Максимом все было по-другому. Он хотел от нее равноправия. Щедро дарил наслаждение и также естественно принимал его от нее. Он не давал ей почувствовать ни капли унижения, когда она ублажала его, ибо потом чутко отдавал обратно, не чураясь своего коленопреклоненного положения между ее широко разведенных ног. Он не оставил без внимания ни уголочка на ее теле, узнавая, лелея. Она, смущаясь, но смелея с каждым мгновением, стремилась за ним, желая познать его также полно. Для Милы впервые открылась красота мужского тела — с твердой, горячей кожей, перекатывающими под руками тугими мышцами, трепетным, нервным лицом, по которому так приятно водить пальчиками, поражаясь детской невинности, просвечивающейся в умных глазах. Как многого она лишилась, сделав пенис центром своего мироздания! Выходит, не только ее овеществляли, научив воспринимать себя исключительно как упругие отверстия для наслаждения, этакая вагина на ножках, она также лишала своих партнеров личности, поклоняясь только их членам.

***

Идиллия продолжалась недолго.

Однажды Максим позвонил, попросив ее срочно приехать в офис его отделения. Мила решила, что вскрылись какие-то новые обстоятельства дела, либо удалось отыскать других пленниц, и поспешила на встречу.

Она оказалась права. Удалось найти рычаг давления на Валета. Один из бандитов упомянул на допросе, что тот часто наведывался в город Шяуляй в Литве. Прошерстив сводки о пропавших без вести, там и правда были обнаружены три исчезновения молоденьких девушек в течение последних лет. Но также, совершенно случайно, удалось выйти на след куда более важного факта. Оказалось, в городе жила женщина, считавшая себя женой Валентина и воспитывавшая его маленького сына.

У Милы подобное в голове не укладывалось. У этого зверя была жена? И ребенок? Как он мог спокойно возвращаться к ним, обнимать и играть с сыном, заниматься любовью с женой, зная, что этими же руками истязал, насиловал, убивал ни в чем неповинных, беззащитных женщин?

Тем не менее это был огромный прорыв. В обмен на защиту, предоставление убежища и проживания в одном из процветающих уголков Европы для жены и сына, Валет пошел на сделку, выложив всю информацию, которой владел, включая все детали Милиного похищения.

Восторгу девушки не было предела. Она может вернуться на родину! Теперь, имея свидетельские показания Валета, удастся привлечь к суду Александра Борисыча!

Максим, кусал губы, не зная как умерить ее ликование.

— Мила, есть еще кое-что...

— Да? — доверчиво улыбнулась она в ответ, счастливо глядя в серьезные серые глаза, глубину которых она успела познать и полюбить.

— Ты должна выдвинуть обвинения против Дю Мерсье.

— Кто это? — не поняла девушка.

— Ты его знаешь, как господина Венсана, — мрачно пояснил мужчина.

Мила задохнулась, мигом поняв, чего он от нее добивается. Эта была одна из немногих тем, что они оба тщательно обходили стороной, избегали. За время расследования имя Венсана не всплыло ни разу, судя по всему, Мила и правда попала к нему случайно, по воле прихоти, скорее всего подобным «обучением», если он и занимался, то не на постоянной основе. Кроме Милы ни одна женщина не предъявляла претензий и не требовала компенсации за пребывание в его тайной комнате.

— Ты должна опознать его. И сделать официальное заявление, — продолжал давить Максим.

— Он здесь? — встрепенулась девушка.

— Да.

В допросной комнате за толстым стеклом находились пять человек. Мила сразу узнала его и затряслась в волнении, хоть и понимала, что он ее не видит. Венсан расслабленно стоял вторым с левого края, казалось, нисколько не смущаясь своим положением. Он был все также красив, изыскан, уверен в себе. Легкую улыбку с его губ не могло стереть даже обвинение в удержании против воли и сексуальном насилии.

Мила долго всматривалась в его лицо, пытаясь понять, знает ли он, что она здесь? Помнит ли ее? Жалеет ли о том, что сделал?

Глубоко вздохнув, наконец приняв решение, девушка повернулась к терпеливо ожидавшим ее ответа сотрудникам Европола.

— Его здесь нет.

***

Вечером Максим рвал и метал, попеременно обвиняя ее то в трусости, то в пособничестве преступнику.

— Глупая, как ты не понимаешь, он ведь будет продолжать это делать с другими женщинами! Ты этого желаешь? Чтобы кто-то повторил твою участь?

Мила лишь виновато всхлипывала под градом его упреков. Она знала, что не сможет ему объяснить того, что сама до конца не понимала. Но также четко знала, что не сможет посадить Венсана, не сможет пойти против него после всего, что он для нее сделал. Это просто выше ее сил!

— В его доме я была по своей воле, — прошептала она.

Максим хрипло, невесело рассмеялся. Затем легонько встряхнул ее как тряпичную куклу.

— Ты осознаешь, что теперь грош цена твоим показаниям в принципе? — прокричал он ей лицо. — Кто поверит, что тебя держали взаперти, если ты признаешь, что значительную часть времени твоего якобы пленения, ты провела добровольно в застенках у одного из самых известных представителей кинк-сообщества?

— Я этого не признаю, — зашипела Мила, — его там не было!

— Дурочка моя любимая, думаешь, его защищаешь? Ему не нужна твоя защита! Сколько таких девчонок прошло через ...  Читать дальше →