Джек и Джеки. Часть 2: Акаши

Я закрыла лицо руками. Я не могла дышать и говорить.

Потом все-таки сказала:

— Ты подглядывал за мной. Ты все время обманываешь меня. Ты говоришь, что все это ради моей безопасности, но ты даже не смог защитить меня сегодня. Если бы не эти мои способности, или как их там, ты был бы уж мертв, а я ехала бы с этой Наташей в ее берлогу... Ты ловил ее на меня, как на живца. Я тебе не верю. Я больше никогда не смогу тебе верить, никогда!..

И выбежала из квартиры.

Он гнался за мной, но я бежала быстро, очень быстро... по-моему, я даже обгоняла машины. И я совсем не устала.

Просто... я поняла, что заблудилась.

И что, наверно, немного переборщила.

Надо бы вернуться к Тому и просто хорошенько обо всем поговорить. А до тех пор успокоиться. Потому что я до сих пор реву и не могу остановиться, и от слез размазалось почти все, что я написала тут на лавочке, под фонарем. И я очень устала от всего этого, так устала, что ручка выпадает из рук...

***

Очнулся я в какой-то комнате.

Она была белой и чистой. И она была совсем как та палата, где я впервые стал девочкой. Я даже подумал вначале, что я все еще там, и все эти два года мне приснились.

Но потом понял, что нет. Просто понял, и все. Это была другая комната.

Потом я понял еще кое-что. Я заметил, что что-то не так. Что голове и затылку как-то непривычно.

Пощупал голову. И закричал.

Моих чудесных, любимых, замечательных волос больше не было. Я был лысый, как манекен. И даже бровей не было. Мне выскоблили голову, как яйцо.

Потом мне пришла в голову кошмарная мысль, и я подскочил на койке... но нет. Сиськи были на месте, и между ног было все в порядке, если не считать того, что там тоже исчезли все волосы. Я осталась девушкой... и, кстати, снова была голой.

И, кажется, опять была в плену.

Я осмотрелась. В комнате ничего не было, кроме койки. Ни зеркала, ни тумбочки, ни туалета. Даже окна не было, — вместо него светила мерзким белым светом большая лампа на потолке. Дверь, конечно, была заперта.

На мне тоже ничего не было, даже сережек, подаренных Томом. Я была голая, лысая, безбровая и наверняка уродливая, как дьявол. Дико хотелось реветь, но я сказала себе — «заткнись!» — и заперла слезы где-то во внутреннем шлюзе, и они там щекотали меня, пока не испарились.

Выхода не было, и я просто ждала, усевшись на койку.

Ждать пришлось недолго: минут через пять дверь открылась, и ко мне вошел Он.

Или Оно.

Вообще это был мужчина. Он был одет в белый халат, как люди из той лаборатории ФБР. Почему-то я чувствовала в нем что-то странное, хоть он почти не отличался от обычных людей. Что такое было это «почти», я не могла сказать.

И только потом я поняла, что Он как-то похож на моего отца. Не внешне, а... не знаю, как.

Он остановился в двух шагах и молча смотрел на меня, голую. А я на него.

Потом он сказал по-английски:

— Добро пожаловать к нам, Джеки.

— Что, все-таки упекли меня в свое ФБР? — спросила я.

Он ухмыльнулся:

— ФБР? Это не совсем ФБР.

— А что? КГБ?

— Нет, и не КГБ. Мы даже... не совсем в Советском Союзе.

— А где?

— Не беспокойся. Со временем ты все узнаешь.

— Зачем вы побрили меня?

— Чтобы ничего не мешало изучать тебя.

— Изучать? Опыты собираетесь ставить, да? — я даже охрипла от крика.

— Я бы так не сказал. Скорее — сотрудничать с тобой. Ты нужна нам.

— А вы мне — нет.

— Ну-ну. Это не так существенно. А сейчас... сейчас нужно выполнить обряд обладания.

— Какой еще обряд? — передернуло меня.

— Древний обряд, без которого мы не сможем плодотворно работать с тобой.

В дверь вошли трое. Прежде чем я успела что-то сообразить, они завалили меня на койку и развели мне колени. На руках и на ногах у меня защелкнулись какие-то замки.

Потом они вышли. Первый, самый главный, снял штаны и трусы, а я кричала и, кажется, ругалась русским матом.

Он подошел ко мне и стал трогать мне грудь и вагину.

Самое мерзкое, что я сразу почувствовала возбуждение — вязкое, болотное, как в кошмаре. Одно то, что меня, голую и беззащитную, распахнули всей срамотой перед ним, нагнетало подсасывающие волны в пах. Проклятое мое тело! Впервые за эти годы я ненавидела его.

— Чтобы не драть тебя всухую, — приговаривал он, поглаживая мне вагину. — О, как быстро мы мокреем... горячая девочка...

«Нужно о чем-то говорить, — поняла я. — «Сопротивляться...»

— Что это за работа, для которой вы насилуете чужую жену? — крикнула я. — Шлюхой хотите сделать?

И поняла, что это неправильный поворот: от одного слова «шлюха» в паху заныло еще сильней.

— Ну что ты. Всего лишь один раз... а потом — только если захочешь, — ухмыльнулся он, массируя мне клитор. Дьявол, я уже текла, как труба у нас в ванной...

— Как вы поймали меня? — спросила я, изо всех сил сопротивляясь кипучим волнам, распиравшим бедра.

— Очень просто... — мурлыкал он, всовывая в меня свою колбасу. Я не сдержалась и застонала.

«Это просто кусок мяса» — твердила я себе. — «Кусок мяса, который сейчас у меня внутри. Как на медосмотре... Аааа! Дьявол...»

— Очень просто, — кряхтел он, распирая меня до хребта. Мои бедра норовили затанцевать в такт его толчкам, и я еле сдерживалась. — Наша сотрудница... дала тебе препарат, который вначале усиливает твое акме... а потом приглушает его... и ты... засыпаешь...

«Наташина конфетка» — поняла я.

Приглушает мое акме, значит.

Я никогда не слышала такого слова. Но все равно я отлично поняла, о чем говорит этот урод, вогнавший в меня свой дрын... ааа... аааа!..

Ну погоди, думала я, стараясь не стонать. Щас я покажу тебе акме. Так покажу, что на всю жизнь запомнишь.

Я думала эту мысль, и думала так сильно, что стала чувствовать ее — какая она во мне твердая и горючая, как огонь.

Этот огонь усиливался — и вдруг я поняла, что могу направить его Туда.

И направила.

— ААААААА! — заорал Он. — АААА!

Я оттолкнула его от себя — не руками, а все так же, — и Он отлетел, как тряпка, шлепнувшись о стену, и там упал и продолжал орать. Вместо дрына у него болтался синий ошметок.

Ничего себе, подумала я.

И тут включилась сирена, как в кино.

Она ввинчивалась мне в мозг, и... я выключила ее. Вот просто выключила, и все. Не знаю, как, но я сказала ей — «заткнись!» Или даже не сказала, а...

Дверь открылась, и в комнату полезли чудики в шлемах и скафандрах.

Я даже испугаться не успела, а просто посмотрела на них, и они уперлись в мой взгляд, как в стену, и не могли пройти сквозь него.

— Дерьмовые у вас препараты делают, — сказала я им. — Халтура! Фуфло!

И вспомнила, что все еще прикована к койке.

Я ничего не трогала, не расстегивала, не вникала в замки... Просто я захотела встать с койки — и встала. Не знаю, как.

Чудики все еще толклись за невидимой стеной.

— А ну очистить помещение! — крикнула я им по-русски и выдавила их взглядом из комнаты, как червяков из банки. Потом посмотрела на главного, который корчился на полу — и тот тоже уехал за порог, как по льду. Дверь захлопнулась.

Во мне кипел маленький черный смерч. Я немного боялась его и старалась удерживать кипение в каких-то пределах, чтобы он не разгорелся.

«Что дальше?» — думала я.

Вот оно, оказывается, какое — мое акме, или как его там.

Я чувствовала, что лучше не думать об Этом, и не думала. Значит, я экстрасенс. Или колдунья. Или...

Как бы Оно ни называлось, но одолеть целую секретную лабораторию (а это явно была она) я вряд ли смогу. Да и не нужно мне это — воевать с ними. Мне нужно лишь выбраться наружу и понять, где я. И потом ...  Читать дальше →