Развеянный свет. Часть 5 & Эпилог

Пожилой, лысоватый мужчина слегка неопрятного вида, долго внимательно разглядывал ее, прежде чем что-то сказать, затем тяжело вздохнул, признавая за ней право требовать от него содействия.

‒ Теперь понятно, почему он не хочет защищаться, ‒ с грустной усмешкой произнес он. ‒ Я все гадал, за что он себя наказывает? Ведь показания этой истерички такие хлипкие! А это он не за нее себя винит, а за Вас!

Маша вспыхнула.

‒ Я давно достигла возраста согласия на момент начала наших отношений!

Адвокат хрипло хохотнул, забавляясь ее шапочными познаниями в криминальном производстве и детской горячности, с которой защищала его клиента.

‒ Но ходатайствовать о включении вас в список свидетелей я не буду! Если вскроется, что у него в самом деле были отношения с ученицей, то этим мы только гвозди в крышку его гроба вобьем. Не важно, сколько вам лет было!

Маша в отчаянии задумалась. Ей все казалось таким простым — прийти, все рассказать, взять вину на себя, разоблачить ту неизвестную дуру и все — его освободят.

‒ У вас есть материалы дела? Можно мне посмотреть? ‒ жалобно попросила она. Николай Иосифович кивнул на пустой рабочий стол и подвинул пухлую папку.

Маша провела в кабинете все время до вечера, читая и перечитывая все показания свидетелей. Истица — Кузнецова Дарья Дмитриевна, сейчас ученица 10-ого класса, с тринадцати лет состоит на учете в психо-неврологическом диспансере, лечилась от психозов, депрессии, были суицидальные инциденты. По заключению психиатрического освидетельствования, на данный момент находится в стабильном состоянии, но склонна к лжи и манипуляциям. Гинекологический осмотр подтвердил, что не девственница.

Маша попыталась вспомнить эту девочку. Она, как и большинство старшеклассников, почти не замечала тех, кто был младше ее. Тем не менее, взглянув на фотографию, вспомнила бледную, с постоянно бегающими глазами девушку с длинной светло-русой косой. Сердце пропустило удар — та была того же типажа, что и сама Маша — невысокая, худенькая, с большими глазами навыкате. На миг мелькнула страшная мысль, а что если все правда? И Герман на самом деле педофил, совращающий девочек определенной внешности? Но тут же с гневом отбросила сомнения, вспомнив его благородство, выдержку, любовь к сыну — нет, это не про него! Мир может рушиться, перевернуться с ног на голову, но она ни за что не поверит, что он это сделал.

Было очевидно, что путанные, меняющиеся показания Даши не заслуживали доверия. Но по настоянию ее родителей дело закрутилось. Следователь опросил соседей, подтвердивших, что к Герману ходила молодая девушка с длинными, светлыми волосами и в клетчатой, школьной юбке. Маша закусила губу — все же они были абсолютными профанами в шпионских играх, раз многие видели ее, Машу, когда она приходила к нему.

Но самыми тревожащими были показания бывшей жены Германа, Оксаны, рассказавшей о словах сына, говорившего о девочке Маше, бывшей подругой его папы.

‒ Ребенок же говорит обо мне, называет мое имя! — воскликнула она, прервав рабочую тишину.

Николай Иосифович недовольно оторвался от компьютера, за которым работал. Вот свалилась же ему на голову эта дурочка влюбленная! Жалко парня, конечно, ни за что страдает, но его то возможности тоже не безграничны.

‒ Показания ребенка не могут быть прикреплены к делу. Только показания матери. Но это косвенно может повлиять на решение суда — Маша-Даша — решат, что малыш ослышался.

‒ А нельзя вообще изъять?

‒ Можно было бы. Но в них и много полезного для клиента — о моральном облике, отцовских качествах. К сожалению, свидетеля не вызвать в суд, только письменные показания — те, что есть, — объяснил адвокат.

‒ А почему не вызвать? — удивилась Маша.

‒ Она уехала из России, на пмж к жениху в Новую Зеландию. И мальчика забрала. Как только отца арестовали, подсуетилась, получила разрешение на выезд.

Машу внутренне скрутило от боли. Она представила, каким ударом стало для Германа потерять Марка, в котором он души не чаял. Неудивительно, что он совсем раздавлен, не ищет путей для выхода из сложившейся ситуации.

‒ Постойте, ‒ вспомнила Маша, ‒ Герман до меня встречался с женщиной. Возможно, она сможет как-то помочь?

‒ А! Вероника Степановна Гладкова? Она уже рассказала, что подозреваемый расстался с ней без объяснения причины еще в марте, как раз тогда, по словам Кузнецовой, он стал заставлять ее приходить к нему домой.

Маша схватилась за голову, застонала. Знала же, чувствовала, что он только с ней, что не тот он человек, чтобы гаремы разводить, что ни с кем его не приходится делить, а все равно ревновала, переживала, в какой-то мере так по-детски отомстила, не рассказав сразу правду о полученном предложении из университета.

Адвокат вопросительно посмотрел на девушку.

Маша махнула головой и опять погрузилась в чтение.

Снова и снова вчитывалась в показания Дарьи и что-то ее дергало, что-то было в них не так, но никак не удавалось зацепиться. По словам девочки учитель совращал ее у себя в кабинете после уроков. А потом оставил свой адрес, чтобы она к нему ездила, пригрозив все рассказать, если откажется.

Маша еще раз перечитала — ″в пятницу, 21-его ноября... ″

Вот оно! Стукнула себя ладонью по лбу. Этот тот день, когда они с Юрой остались до самой ночи на факультативе, заканчивая эксперимент с Германом! Девочка не могла знать об этом и солгала!

‒ Если я найду свидетеля, который подтвердит, что 21 ноября, в указанное время первого, якобы, случая насилия, ничего не могло произойти — это поможет? — вскочила она из-за стола, сверкая глазами и сжимая кулаки от лихорадочного напряжения.

‒ Ну... ‒ на лбу адвоката собрались продольные морщины, свидетельствуя о глубоких раздумьях, ‒ не помешает... Если с начала все ложь, кто поручится про остальное?

Маша чуть было не кинулась ему на шею от радости.

‒ Погоди ликовать, ‒ попридержал ее пыл пожилой, умудренный опытом мужчина. ‒ Нам бы еще показания соседки как-то нейтрализовать. Чтобы так уверенно не утверждала, что именно Дашу видела, приходящей к Герману... Есть идеи? ‒ он хитро улыбнулся, поглядывая на девушку.

Маша впервые за эти дни весело засмеялась. Ох, Алевтина Платоновна, заваривайте чай, ждите в гости девушку с русой косой.

‒ Ну что ж... как найдешь свидетеля, звони, попрошу о его допросе, ‒ напутствовал адвокат прощающуюся Машу. — Еще надо бы Веронику спросить, чем черт не шутит, вдруг и у нее есть клетчатая юбка? А то волосы то у нее тоже под описание подходят...

***

Встреча с соседкой Германа прошла как по маслу. Было видно, что блюстительница общественной нравственности сразу узнала Машу, когда девушка позвонила в ее дверь, спросить не знает ли она где Герман.

‒ Я только вернулась, а он на звонки не отвечает, дома нет. Волнуюсь ужасно, ‒ с непритворными слезами на глазах поведала она пожилой, интеллигентной даме.

Та в ответ поохала сочувственно, но промолчала, что знает об аресте Германа Сергеевича. Как Маша и ожидала, предложила пройти в квартиру, выпить чаю. Девушка отказалась, будучи очень расстроенной.

‒ Что-то вы давно не захаживали, дорогая, ‒ любопытно поинтересовалась старушка.

‒ Меня после магистратуры на стажировку за границу пригласили, ‒ не моргнув глазом, солгала Маша, махнув копной светлых кудрей, не прикрытых шапочкой, на прощание.

‒ Постойте, милая, как с вами связаться? ‒ спохватилась Алевтина Платоновна, но Маша уже выбежала из подъезда.

Вторая встреча, что ей предстояла, была гораздо сложнее первой. Нужно было увидеться с Юркой и уговорить его помочь Герману. Когда она позвонила ему, тот не был удивлен, легко согласившись на кофе в центре.

За полгода, что они не виделись, Юра изменился, стал увереннее, спокойнее, заметно подкачался — мышцы плеч так и бугрились под облегающей водолазкой,...  Читать дальше →