Тридцать три. Часть 32

— Ага! Только у него женщин больше, чем у этого англичанина. — хохотнула Виктория. — Ладно. Переодевайся вот в это.

— Туника?

— Да, мой повелитель. Не Македонский, но ведь Александр.

Было странно кивать в приветствии встречным постояльцам и идти по коридору гостиницы в обнимку с полуголой красавицей, болтать мудями в накинутом на голое тело куске тонкой ткани, с жестяной короной на голове. Карнавал! И должен признаться, мне было, чертовски приятно.

Двухстворчатая дверь открылась перед нами и о нашем пришествии возвестил гонг. Присутствующие приклонили перед нами колени и Виктория провела меня к импровизированному трону. Я уселся в мягкое кресло и принял вольную царственную позу.

— Встаньте друзья мои и возлюбленные мои женщины. Я благодарен вам за честь восседать сегодня на этом троне. За почести и любовь. Я вас всех искренне люблю. Хау! Я всё сказал!

Ударил гонг. Виктория встала рядом с троном.

— Женщины должны принести нашему повелителю знак уважения и омыть его чресла в устах своих и начнём веселье! Мавры наполните кубку.

Официанты и официантки, покрытые тонирующим кремом под бронзовокожих обитателей юга, в одних набедренных повязках стали обходить нестройные ряды гостей наполняя их бокалы вином.

Полина, в костюме амазонки с кожаным нагрудником, прикрывающим её шрамы, и эффектно поддерживающим её обнаженные груди, в коротенькой юбочке из полосок кожи, едва прикрывающих ягодицы и лобок, в сандалиях зашнурованными ремешками до колен, выглядела потрясающе. Одна мысль о том, что я имел близость, какую к чёрту близость, слияние тел, вывела меня из равновесия и заставила приподняться подол моей туники.

— Господин мой, любовь моя, разреши мне первой выпить с тобой бокал вина и облобызать твой фаллос, доставивший мне столько радости.

Я протянул к ней бокал. Мы чокнулись и она, освободив член от туники, взяла его в рот.

Ударил гонг.

Следующий подошла Анна в длинной белой тунике.

— Повелитель, я желаю тебя каждую ночь так разреши хоть припасть к чреслам твоим.

Женщины проходили чередой, в разных, вернее, по-разному обмотанных, разноцветными тканями обнаженными телами. Все они побывали в моих объятиях, вагина каждой из них вкусила вкус моего семени. А сейчас выполняя церемониал они сосали мне член, который напрягался всё больше и больше. Я отпивал глоток крепкого сладкого красного, очень вкусного вина и пока наложница исполняла свой долг, копался у них за пазухой или между ног. Иногда я протягивал руку к стоящей рядом Виктории и засунув ей палец в вагину гладил её чувствительные места, до тех пор, пока она не начинала стонать и дёргать тазом. Скоб сегодня не было ни на ком.

Ударил гонг. Поток подданных иссяк. Не такой он был и большой, но их поцелуи так будоражили память, что казалось, что здесь из не полтора десятка, а все сто.

Виктория с бокалом вина встала передо мной и сбросила с себя платье. Соски её грудей торчали, ляжки блестели влагой.

— Владыка мой, я кладу себя на жертвенный алтарь. Прими жертву мою или выбери себе другую царицу вечера. Она встала передо мной на колени. Я встал, протянул ей руку с бокалом.

— Я принимаю твою жертву, сегодня ты моя царица.

Скинув тунику, уже изрядно мне надоевшую, я облил член вином и сунул его ей в рот. Когда моё терпение подошло к пределу я подхватил её на руки положил на стол.

— Вина! — приказал я.

Стоящая рядом полуобнаженная красотка протянула мне изящный графин с красным вином. Сказка из «Тысяча и одна ночь»! Так пусть Виктория искупается в своём богатстве. Я начал лить холодное вино на грудь Вики, на её соски, на живот, где тут же в пупке образовалась трепещущая лужица, на лобок и вагину, на расставленные ляжки. Она шумно задышала.

Возбуждённый клитор Виктории бубенчиком трепетал под вздёрнутым капюшоном, с которого стекали капли кроваво-красного вина. И я припал губами к лепесткам её бутона. Вкус вина смешался с вкусом её желания, ноздри будоражила смесь их запахов с тонким запахом духов. Голова кружилась, член рвался в бой, но я осознавал, что впереди у меня ночь со всеми этими женщинами и я выпустил своего пса на коротком поводке, позволив ему только трижды окунуться в пучину её вагины. Но и этого хватило, чтобы я чуть не взорвался.

— Войны мои, вкусите вина с прелестей своей королевы и не оставьте её недовольными вами!

Моё обращение к ребятам из охраны, одетых как римские воины в короткие туники, прозвучало для них, как команда «фас», сторожевых собак. Они набросились на обнаженную хозяйку, с торчащими из-под тупик членами, и стали целовать, облизывать, сосать и ласкать её тело, слизывая и размазывая вино, которое я подливал сверху, прижав к себе сисястую «мавританку».

Прочие женщины с бокалами вина в руках, явно скучали. Только официантка Жанна не растерялась и пристроила к своему заду «мавра», стоящего как истукан с подносом в руках и с закатившимися от удовольствия глазами. Горничная Лариса села на кушетку и мастурбировала. Буфетчица Анна о чём-то спорила со своей сестрой, допущенную, вероятно, в этот круг в качестве исключения.

— О чём спорите?

— Галя говорит, что зря всё это затеяли.

— Конечно! Я думала, что здесь ты хоть ненадолго, но будешь моим! А тут? Неужели ты всех эти женщин поимел?

— Да. Но только ты чуть не оторвала мне член, поэтому ты сейчас же ляжешь и раздвинешь ноги.

— Но я не готова вот так на глазах...

— Это разговоры. Сядь сюда.

Показал я на край стола. Галя подчинилась. Мы отпили вина из моего бокала. Отбросив в сторону полы её туники, я раздвинул ей ноги и выплеснул остатки вина на вагину и вошёл в неё. Она упала на спину, едва не угодив в ещё не тронутые закуски. Вино сладкое, липкое прилепило лепестки её вульвы к стволу члена уходящему в её недра. Вино было крепким, но не обжигало как водка или коньяк, а разливало тепло по шейке члена и мякоти её вагины, которая почти сразу захлюпала жадно заглатывая в себя головку. Я освободил её груди, и они заколыхались в такт нашим толчкам. Соски призывно набухли. И тут я случайно увидел прибор со специями. Окунув палец в горчицу, я нарисовал вокруг сосков круг и облизал палец. Ох и ядрёная! Безвольно лежащие до этого руки Гали, поднялись к грудям и размазали горчицу. Не понимая в чём дело, она открыла глаза и удивлённо посмотрела на горящие соски. Она тёрла вздувшиеся шарики, но огонь только разгорался и не только от горчицы, а я только подливал масла в огонь, ускоряя и ускоряя темп, и чтобы дать ей, то что она от меня ожидала, я принялся дрочить ей клитор. Галя, мотая головой между салатников, мяла себе раскрасневшиеся груди и, наконец, вскрикнув и дёрнув бёдрами, кончила.

Стон Гали слился с криком Виктории, которую меняясь местами после нескольких толчков, пялила всё мужское присутствие, включая и «мавров». Виктория кончила, сотрясаясь всем телом, ощупывая торчащие вокруг неё члены.

— Вижу королева моя осталась довольной?

— О да, милый! Ты очень щедр. Меня ещё ни разу в жизни не имело шесть мужчин сразу. Это ни с чем не сравнимое чувство.

— Девочки! Девочки! Внимание! — она осмотрела скучающие лица — Сейчас предлагаю, всё-таки сесть за стол, выпить за нашего юбиляра. А потом... Потом я обещаю вам весёлую жизнь! За стол!

— Кстати! Если кому-то не терпится, то можно сношаться и за столом, и под столом, и на столе, и вне стола! Как говорил Иван Васильевич — «Танцуют все!»

Не терпелось многим. Мужская часть, уже вкусившая плоти своей хозяйки и не получившая полного удовлетворения, яростно блестящими глазами искала жертвы для своих оголённых клинков.

Вот Семён облапал Ксению за груди и сунул ей руку между ног. Ксения игриво вырывается, извиваясь всем телом в сбившейся тунике и размахивая из стороны в сторону грудями. Великолепное зрелище.

Но больше, желающих завладеть женской плотью, не нашлось. Только Жанна, сев за стол, поставила ...  Читать дальше →