Тридцать три. Часть 4

И действительно, день выдался суматошным. По каким-то причинам комиссия приезжает раньше. Пришлось верстать новый график работ. Согласовывать с подразделениями, с начальством, с поставщиками и подрядчиками. До обеда я даже не появлялся в своей каморке, было не до комплектации.

После столовки мы с Максом опять разошлись, я коморку, а он, трудоголик чёртов, опять к своим алгоритмам.

В комнате царил рабочий беспорядок, но он отличался от вчерашнего бардака. И что меня обрадовало, так это то, что часть коробок была разобрана. Значит, моя добровольная помощница Леночка, в ожидании меня, дурака не валяла. Ну, что ж, спасибо ей. Только где она? Ладно, появится. Но обеденный перерыв закончился, а Лена так и не появилась. Я отправился узнать о ней у секретарши Светы. Та встретила меня без обычной улыбки, была не разговорчива, но поведала, что к Лене приехал руководитель преддипломной практики и они ушли, вероятно, к ней домой. При этих словах, она подняла на меня испытывающий взгляд, мол, дождался.

— Хорошо. Она ушла с другим мужиком и это меня не касается. Я у неё не первый и не последний. Перепихнулись и разошлись. Но вот ты Светик, чего на меня дуешься?

— Я не дуюсь. Просто у меня женские праздники, да ещё и раньше времени. Вот и всё. Расковыряли и бросили.

— Ладно, уж. Мы исправимся. Честное слово. — Я наклонился и поцеловал это прелестное создание в губы, так, чуть-чуть. Глаза её заблестели.

— Ловлю на слове.

— Вот и хорошо. Пора работать, а то без помощника придётся долго разбираться. Пока.

— Погоди, Игорь Петрович назначил тебе помощницу. Я сейчас уточню. Но ты бабник, смотри! — погрозила она пальцем.

— Света, я тебе ничего не обещал, мы ведь так решили, правда? Если она ноги раздвинет, то я отказываться не стану, Ты уж извини.

— Иди уж, кобель. — махнула она рукой.

Минут через десять в дверь постучали, и на пороге возникла женщина средних, в костюме, на высоких каблуках, в очках и походила на строгую училку. Она подошла ко мне по-мужски протянула руку.

— Алевтина Сергеевна. Заведующая технической библиотекой. Меня попросили помочь вам.

— Очень приятно. Александр, можно просто — Саша.

Я пожал ей руку, нарочито задержав в своей руке. Она вопросительно подняла брови, но руку не убрала.

— Что нужно делать?

Я рассказал суть работы. Если вчера я сидел с бумажкой, а Лена металась между ящиков, то сегодня всё было наоборот. Я вручил ей бумажки, и она села, элегантно забросив ногу на ногу. Ноги, так себе, икристые с острыми коленками. Немного виднелась ляжка, а что там дальше? Она поймала мой взгляд, но никак не среагировала, и начала методично читать перечень. Мне ничего не оставалось, как углубиться в работу.

Рабочий день подходил к концу. Осталось укомплектовать всего две спецификации, работы всего на час, не более. Тина, так она разрешила себя величать, поглядывала на часы.

— Тина, ты торопишься домой?

— Нет.

— А почему так часто смотришь на часы?

— Если честно, то просто надоела эта нудная работа читального автомата.

— Ну вот, а я хотел попросить тебя задержаться, чтобы покончить с этой тягомотиной уже сегодня.

— Хорошо. Я согласна, но только при двух условиях.

— Я слушаю. Если смогу, то выполню.

— Сможешь, сможешь. — Улыбнулась она, впервые за всё время. — Первое — теперь раскладывать буду я, а читать ты.

— Ну, это с удовольствием, а то уже спину сводит.

— А второе — ты ведёшь меня поужинать. Я знаю уютную кафешку.

— А это с превеликим удовольствием, хоть в ресторан.

— Нет, в рестораны я не люблю, том шумно и много пьяни.

— В кафе, так в кафе.

Теперь она крутилась передо мной, толи случайно, толи специально, поворачиваясь обтянутым юбкой задом, или приседая так чтобы видно было как можно больше. Это наводило меня на определённые мысли, но я для себя, никак не мог решить, хочу я её или нет. Точку в этом вопросе поставил, мой дружок в трусах, качнувший головкой при очередном засвечивании ляжек. Что ж, как сказала Лена, люблю определённость.

Не знаю, кто из нас спешил больше, но работу мы закончили минут за сорок. Она выпрямилась передо мной с красным от напряжения лицом, растрепавшейся причёской и свисающим на лицо локоном, с выбившейся из-под пояса юбки блузкой. Это уже была не строгая училка, а симпатичная хоть и не очень фигуристая женщина. Я не произвольно заправил локон ей за ухо и нежно провёл по щеке. Она смотрела на меня полными ожидания глазами, и я нежно поцеловал её в губы. Неужели в этом городе не с кем потрахаться, кроме нас с Максом?

— Может быть, ну его это кафе, а пойдём сразу к тебе?

— У меня пустой холодильник и я не люблю готовить.

— Отлично! Зайдём, купим, что надо и я тебя накормлю. Готовить я люблю. Идёт?

— А твой товарищ?

— Ты и его хочешь пригласить?

— Нет! Нет! Что ты! Я просто так. Может, вы ужинаете вместе.

— Он мальчик большой, сам справится и у него есть знакомая буфетчица. Идём?

В магазине мы купили свинины, яйца, сыр, зелёный горошек, фрукты, бутылочку коньяка и десертного вина. Через 15 минут на больших тарелках красовались золотистыми боками и источая аромат два большущих эскалопа, как песчаный пляж у зелёного озера. Пока я колдовал на кухне, Тина накрыла столик со свечами и включила тихую музыку в стиле relax. Уютно.

С аппетитом умяли мясо, не забыв, конечно, традиционных тостов: за знакомство, за хозяйку и прочее. А вот выпить на брудершафт никто не предлагал. Я ждал, что предложит она. А пока, после четвёртой рюмки, пригласил её потанцевать. Под тканью трикотажного платья, да, она успела переодеться, я не нащупал ни лямок, ни застёжек лифчика. Любопытные руки скользнули вниз и, возможно с сожалением обнаружили наличие трусишек, тоненьких, но всё же. Спешить было некуда, надеюсь, домой меня не отправят. Я и вообще заночевал бы здесь. Коньяк делал свою работу. Тина расслабилась, стала разговорчивей, а у меня руки стали более нахальными, которые всё настойчивее щупали женское тело, поглаживая ягодицы и прижимая груди. Губы касались её шеи и покусывали мочку уха. Она дрожала, руки не находили места, ноги немели и подкашивались. Она умолкла, не договорив какую-то фразу, которую я и не слушал вовсе. Я нашёл её губы и припал к ним в долгом нежном поцелуе. Играя её губами, я вытащил заколки из волос, и они рассыпались по плечам. А ещё я присел, прижимаясь лицом к груди, к животу. Я запустил руки под юбку и, скользя ими по бёдрам, проник в трусики. Держа ягодицы в ладонях, я прижал её лобком к губам и выдохнул горячий воздух в промежность. Она теребила мне затылок, прижимая к себе. Прихватив край подола, я встал и сдёрнул платье через голову. Как будто очнувшись, она спешно стала стаскивать с меня свитер, майку. Присев расстегнула ремень и задумалась, а я ждал. Наконец, джинсы сползли на коленки, а заключённый в трусы-плавки член, возбуждённо искал выход в прорези-ширинке. Посмотрев на это представление, она потянула мои трусы вниз. Член, прижатый резинкой, склонялся вниз. Вот оголился низ моего живота, лобок подстриженных тёмных курчавых волос, да я их стригу, терпеть не могу, когда член, путаясь в длинных волосах, пытается встать, больно нарезает ими шейку головки. Вот резинка поползла вдоль ствола фаллоса, перекатываясь по вздутым венам, и достигнув шейки, натянулась до предела, застряв на пояснице. Тине пришлось передвинуть руки к ягодицам и при этом, всем телом, приблизится ко мне. Отпущенная резинка освободила пружину возбуждённого члена, и он взвился вверх с нахлобученными на головку трусами, ударив, по пути, Тину по носу. Она рассмеялась и, схватив член, запутавшийся в ткани, прижавшись к головке губами, горячо выдохнула. Член забился у неё в руках, как будто пытался вырваться.

— Ага! Поймала?! — Смеялась Тина, а я радовался за неё. Мне было с ней тепло и просто. Я знал, что передо мной отнюдь не девочка, но почему-то, видел в ней ...