Тридцать три. Часть 6

Гостиничный номер встретил нас чистотой казённого уюта.

Через полчаса, побритые, но с ещё помятыми рожами, мы стояли перед стойкой буфета. Есть хотелось ужасно.

— Вернулись? Блудные сыновья. — Аня, буфетчица, с усмешкой глядела на нас, отпуская наш заказ. — Что? Там не кормили?

— Анечка, конечно кормили. Но разве можно сравнивать их стряпню с твоими кулинарными изысками? — льстиво улыбался Макс. Аня зарделась, как девочка, и засуетилась, доставая из-под прилавка две тарелки с аппетитно зажаренными кусками мяса, которого не было в меню. Вот и дивиденды от «тесного» общения. Я перегнулся через прилавок и поцеловал Аню, благо, что кроме нас в буфете никого не было.

— Ну! Ну! Не подлизывайтесь. Видела я ваших кокоток.

— Симпатичные девочки. Правда? — Схамил Макс, и Аня, не ответив, отвернулась.

— Анюта. Это мы с корпоратива возвращались. Нас просто подвезли. — покрутил я пальцем у виска, укоризненно посмотрев на Макса. Тот только пожал плечами.

— Разве я вас упрекаю? И то правда, молоденькие, очень даже красивые девочки. Эх! Где мои годы?

— Я уверен, что если бы они были твоими ровесницами, то рядом с тобой они показались бы выцветшими занавесками.

— Саша, ты мне льстишь. — отмахнулась она салфеткой, но довольно заулыбалась.

— Ну, что ты! Ты такая сексуальная! Я бы тебя хоть сейчас. — Выдал Макс.

Аня задумалась.

— Нет, сегодня не могу. Дела семейные. Юбилей у сестры.

— Жаль. — Как мне показалось, с облегчением, вздохнул Макс.

— А пошли со мной? Сестра младшая, тоже одинокая. Народу будет не много, старики да соседи. Разойдутся быстро. А там... Как получится. Ну? Как? Пошли?

Мы переглянулись. И что теперь?

— Да, неудобно, как-то. Ведь не знакомые совсем. И родня как посмотрит?

— Аня, дай нам передохнуть, а то после ночных возлияний голова до сих пор шумит. А ближе к вечеру посмотрим. Хорошо? Кстати, плесни нам коньячку, грамм по сто пятьдесят.

— Я закроюсь, сегодня в четыре и зайду. А Гале я позвоню. Узнаю, как она к таким гостям отнесётся.

— Только ты ей ничего не обещай. И про нас особенно не трепись. Ладно?

— Ладно, уж, кобели.

В номере я скинул ботинки и завалился на кровать.

— Ни куда я сегодня не хочу. Я как выжатый лимон. Яйца гудят. Член натёр, аж покраснел и зудит. Нет. Ни куда я не пойду. А сейчас спать.

Уснул я быстро. Почти бессонная ночь, коньячок. Но и выспался я на удивление быстро, спал часа полтора, не больше. Макс сопел, отвернувшись к стенке. Я чувствовал себя бодрым, отдохнувшим. Лежал тихо, чтобы не беспокоить Макса, и перебирал в памяти эпизоды прошедшей ночи. Эротические сцены, одна краше другой, всколыхнули мой член. Я тихонько встал и пошел в туалет. Надо поссать, а заодно посмотреть, что с ним сталось? Я спустил штаны. Мочиться в унитаз, когда член смотрит в потолок не реально. В лучшем случае можно обоссать стенку в душе, а потом смыть. Или ждать пока, успокоиться. Пока я так рассуждал, рассматривая покрасневшую кожу, дверь, не слышно, открылась, и холодные руки приложились к моим ягодицам. От неожиданности я вздрогнул и джинсы спустились ниже колен, но я сразу догадался, что это Анна. Дверь то мы не закрыли. Я повернулся к ней. Она опустила глаза на вздыбленную плоть.

— Так значит корпоративчик, говоришь? А член о ширинку натёр? — её холодный кулак обхватил пылающий ствол. Оправдания здесь были не к чему, но, чтобы смягчить ситуацию, я прижал её и поцеловал в губы.

— Кобель! Ладно, прощаю. Но к сестре на юбилей пойдёте. Это будет ей от меня такой сюрприз. Пойдёте? А то кормить не буду.

— Это шантаж! — Сказал Макс — Но против такого аргумента не попрёшь. Идём.

Аня чмокнула Макса, пожала мне, вместо руки, член.

— Всё. Через десять минут жду внизу. Такси заказано. Цветы купим по дороге.

— Ни минуты покоя. — ворчал Макс, умываясь холодной водой.

Галина открыла дверь и очень обрадовалась, увидев сестру, а может быть нас — двух приятной наружности мужчин с букетами цветов. Все гости были в сборе и ждали только Анну. О нашем возможном приходе знала только юбилярша, но на столе были приборы и для нас. Нас представили коллегами по работе. Удобная версия для юбилея. Гостей было не много. Пожилая приятная пара, без сомнения родители, и интеллигентная пара средних лет, надо понимать, соседи.

Познакомились и сели за стол. Всё как обычно. Тосты за Юбиляршу, ей стукнуло тридцать пять. За родителей и т. д. и т. п. Немного потанцевали, в основном Галя с Максом или со мной, тесновато, хрущёвская однушка. Попели песни, родительских времён, но хорошо знакомые, застольные. Пели красиво. Макс басил, а я молчал, не пелось. Интеллигент скоро набрался, и его уговорили идти спать. Родители тоже вскоре ретировались, сославшись на возраст. Жена интеллигента, её звали Ольгой, вскоре вернулась, уложив мужа и убедившись, что он спит. Мы остались наедине с тремя, опять с тремя, в ужасе подумал я, женщинами. Не красавицы, простые без претензий лица. Аня самая худощавая среди них. Галя, хоть и младшая, но начинающая полнеть женщина, с хорошими округлыми формами, как говорят, в самом соку. Ольга вероятно ровесница Ани, но уже теряющая форму, молодящаяся, чувствующая скорый закат женственности. Как говорит, не красивых женщин не бывает, бывает мало водки.

Вечер продолжался. Стол ломился от яств и спиртного. Выпили ещё и ещё. Женщины захмелели. Сдвинули стол и стали танцевать. Ольга лезла с поцелуями и предложила выпить на брудершафт. Никакой фантазии. Выпили. Теперь целовались открыто. Аня шепнула мне, мол бери Галю, не стесняйся. У нас был только «белый» танец, выбирали дамы, и я как-то всё больше попадался Ольге. Что ж! Если женщина хочет? А Ольга хотела. От неё прямо пахло похотью. В танце я начал её нахально щупать. Расстегнул блузку, нащупал застёжку и выпростал на свет обнаженные груди. Ольга пьяно смеялась, порываясь залезть мне в трусы. Пуговка и молния на юбке безропотно поддались моим пальцам, и Ольга осталась без юбки. Музыка кончилась, а на следующий танец на правах юбиляра меня пригласила Галя. С Максом танцевала Аня.

— Ребята, быстренько трахните её, а то весь вечер испортит. — Совершенно серьёзным тоном, шепнула Галя, приблизившись к Максу, — А мы вам поможем, правда, Анечка?

— А тебе парней не жалко?

— Справятся. Правда, мальчики?

— Уговорили. Как её, жестко или так.

— А ей всё равно. Она слаба на передок.

— Тогда начнём.

Выпили ещё. Я стянул с Ольги блузку и лифчик. Довольно жалкое зрелище обвисших, дряблых грудей эротикой не пахло. А вот нижняя часть туловища представляла некий интерес. Широкие бёдра, поджарый живот рожавшей женщины, со следами послеродовых рубцов. Стройные, полноватые, но пропорциональные ноги. Трусики, явно одетые для такого случая, подчёркивали вздёрнутые ягодицы, с ямочками чуть ниже поясницы. Я даже пожалел, что снял с неё лифчик и распустил груди. Но Ольгу обвислая грудь ничуть не смущала. Она танцевала и задорно мотала ими, вызывая улыбки.

— Девочки, так не честно! Я можно сказать голая, а вы? Мальчики, что же вы так? Это не справедливо!

— Сейчас исправим. — сказал Макс, и Анна уже стояла с голым торсом. Её батник был одет на голое тело.

Я подошел к Гале и расстегнул молнии платья на спине и на боку. Она как-то странно смотрела мне в глаза, как будто чего-то ждала. Я обнял её и поцеловал в губы долгим поцелуем. Её руки легли мне на плечи, а вся она прильнула ко мне, прижавшись животом, к тут же отозвавшемуся члену. Я отстранил её от себя и оголил плечи. Плечи белые, округлые, тёплые и мягкие на ощупь. Я поцеловал её в шею и стащил платье по пояс. Полноватая грудь тяжело вздымалась в тесном бюстгальтере, просясь на волю. Я не мог раздевать эту женщину грубо. Я гладил ей груди, взвешивая на ладонях, стянул лямки и осторожно освободил бусинки сосков. Потеребил их между пальцами, чтобы они набухли. Взял груди на ладони и поцеловал их....