Спец-заказ. Часть 5 & 6

быть таким острым. Будь Мила более опытной, может, и сумела бы воспользоваться передышкой и взять под контроль свои реакции. Но наслаждение снова захлестнуло ее и совсем не было сил сопротивляться. Оргазм приближался огромной, сносящей все на своем пути лавиной.

— Гав-гав-гав-вааауууу, — изо все сил залаяла девушка.

Венсан, на мгновение прекратил сладкую пытку.

— Хорошая собачка, — похвалил он.

Девушка громко натужно дышала, приоткрыв рот. Стыд, страх и удовольствие, испытываемые одновременно, разрывали на части. Умственное усилие, прилагаемое, чтобы переключаться с одного на другое, было чрезвычайно выматывающим.

— Продолжим? — потрепал ее по груди Венсан.

В этот раз он мгновенно нашел ритм и довел Милу до края за считанные секунды, что та едва успела разразиться протяжным лаем. Так он мучал ее много раз, изредка вытаскивая руку из залитой смазкой киски, но чаще оставаясь внутри и просто меняя темп, давая ей возможность хоть на мгновение соскочить с иглы наслаждения. Звуки, издаваемые девушкой, лаем уже можно было назвать с натяжкой, скорее это был непрекращающийся скулеж с редкими завываниями. порно рассказы Ее разрывало, распирало изнутри, она абсолютно не понимала, как контролировать это состояние, и только страх заставлял делать нечеловеческое усилие и удерживать болезненную дрожь в перевозбужденном клиторе от распространения.

Когда внезапно прозвучала команда «можешь кончать», мозг не успел ее осознать, зато тело слетело с катушек — затряслось и забилось, с восторгом спрыгивая в вулкан так долго сдерживаемого наслаждения.

Венсан бережно удерживал на коленях трясущееся и извивающееся тело, крепко прижимал голову Милы к плечу, чтобы та не ударилась. Когда та, наконец, затихла, мягко подтолкнул вниз.

— Что сейчас должна сделать хорошая сучка? — строго нахмурившись, спросил он.

Девушка на миг опешила, но, к счастью, быстро поняла, чего он ждет, и распласталась ниц, благо колени так тряслись, что сделать это было легче, чем не делать.

— Спасибо, хозяин, — искренне выдохнула она, с нежностью обнимая его ступни в мягких домашних мокасинах. Затем легко и естественно склонила голову, целуя открытые лодыжки. Это ее от чего-то так поразило, что она продолжала и продолжала целовать ноги хозяина, словно паломница у подножия статуи святого, а потом также внезапно расплакалась, оросив его туфли слезами...

Венсан в ответ лишь тихонько погладил ее по голове, аккуратно отодвинул, встал и вышел из комнаты.

***

Больше он не оставлял ее. Приходил каждый вечер, принося с собой восторг жизни и реальности — единственные яркие пятна в однообразном Милином существовании. Дни были все как один — одинаковые, монотонные — чтение, фильмы, спорт, после обеда долгие часы перед зеркалами и в ванной, чтобы угодить ему. Все время в одиночестве, редко произносивших хоть слово стражниц вряд ли можно было считать компанией. Все мысли ее были лишь о вечере, когда он придет и мир в ее душе разобьется вдребезги, разрываемый сонмом чувств и ощущений, через которые он заставлял ее проходить.

Она никогда не знала, чего ей ждать. Он никогда не предупреждал и никогда не повторялся. Будет ли он сегодня часами неторопливо трахать ее в рот, позволяя ей самой нанизываться на него, пока он развалился в кресле с традиционным коньяком и сигарами, или же грубо бросит на кровать и навалившись всем телом, сжав груди, выебит в глотку за две минуты, не заботясь, успела ли она хоть раз вздохнуть? Или же привяжет к кровати, заставляя кончать несчетное количество раз, что дыхание сбивалось, сердце билось неравномерными толчками, а в глазах темнело. Или, наоборот, отведет в камеру, подвесит и будет чередовать боль и наслаждение, не давая кончить?

Когда Венсан в один из дней после быстрого, энергичного минета, крепко взяв ее за руку, вывел из комнаты и подтолкнул в открытые двери соседней мрачной камеры, Милу трясло. Но то что последовало потом превзошло ее самые невероятные страхи. Заставив ее встать на четвереньки на специальном помосте и крепко закрепив голову, руки и ноги в деревянных колодках, он подтащил к ней сзади хитрое приспособление, включил на полную мощь, а сам ушел. Приспособление оказалось секс-машиной с большим резиновым хуем, который долбил и долбил Милину нежную щелку часами. Преодолев боль от непривычного размера, в начале она испытывала лишь голое, примитивное удовольствие, но вскоре стала уставать, тем более что кончить под таким напором не получалось. Машина, работая в выбранной программе, иногда замедлялась, выскальзывала, лишь, чтобы вновь вкрутиться в ее растраханную дырочку с чмокающим звуком после очередной впрыснутой доли любриканта.

Когда Венсан наконец вернулся, девушка уже была чуть жива, если бы не колодки, упала бы. Лицо было красное, потное, заплаканное. Взглянув на хозяина, как на спасителя, принялась умолять освободить ее, но добилась лишь кляпа в рот. Затем он взял тонкий бамбуковый стек и стал хлестать ее по заднице в такт с движениями искусственного члена. Сознание помутилось от боли, крики застревали в горле, но одновременно вернулось удовольствие, киска сжималась и снова наполнилась естественными соками.

— Не смей кончать, — рычал Венсан, разукрашивая розгой ее нежные округлости.

Мила и не смела, молясь о скорейшем освобождении. Тем не менее, закончив пороть ее, Венсан прижал к распухшему клитору вибро-массажер с круглой головкой, и Мила улетела практически на первых секундах. Несмотря на всю его дрессировку, ей еще плохо удавалось контролировать оргазм.

Потом долго валялась у него в ногах, благодаря и вымаливая прощения, чуть ли не вылизывая пол под его туфлями. В какой-то момент она перестала испытывать стыд за это, а лишь искреннее, чувственное благоговение. Он постепенно становился центром ее мира, богом ее маленькой вселенной.

***

Венсан был непредсказуем. После той ночи в камере несколько дней был предельно внимателен, терпелив, лишь слегка шлепал за легкие провинности — по груди и внутренней стороне бедер, давая зажить ранам на ягодицах. Однажды даже, пока она рассказывала очередную историю, стоя на коленях, раздвигая руками свои булочки, бережно вошел в нее и стал трахать — такого не было с того первого раза после порки, он обычно предпочитал использовать ее рот. Девушка мгновенно завелась, стала подмахивать, но он внезапно остановился, вытащил влажный член, вытерев о ее попку и заправив в брюки, приказал перебираться на кровать.

Мила послушалась — легла, свесив голову, чтобы ему удобнее было ей засаживать в глотку. Но хозяин велел перевернуться, подтянул бедра поближе к краю кровати и подложил под них подушку. Обвязал ступни капроновыми лентами и зафиксировал. Затем обойдя, поднял руки девушки над головой и тоже привязал. Таким образом обеспечив неподвижность пленницы, сам отошел к шкафу с игрушками.

Миле так и не дали возможности как следует там все изучить, поэтому ожидала она возвращения хозяина с предвкушением и страхом. Первым делом он прикрепил на вздернутые соски девушки маленькие прищепки-крокодильчики, соединенные длинной цепочкой, опустив тяжелую округлую подвеску, крепившуюся по середине, в пупок трепещущей пленнице. Соски болезненно ныли, но Венсан и раньше был неравнодушен к ее полной груди и делал это не в первые, хоть обычно и использовал обычные зажимы, без зубчиков. Затем он завязал девушке глаза черной шелковой повязкой.

— Тебе страшно, Милá? — спросил он.

— Да, хозяин, — последовал незамедлительный ответ.

— Хорошо, — удовлетворенно заметил он. Ему нравился ее нескрываемый страх, да и сама Мила начала находить что-то завораживающее в этом чувстве, смакуя его, перекатывая душный, колючий комочек по краю распахнутой души.

Когда в комнате полилась тихая, успокаивающая, журчащая музыка, Мила насторожилась. Для чего это? Чтобы ее расслабить или чтобы сопровождать ее крики?

Венсан неторопливо ...  Читать дальше →