Лёгкие деньги. Часть вторая из двух
Страница: 6 из 27
Меч со звоном покинул ножны. Кончик его подцепил край рубахи, смахнул в сторону.
— О, робята, а мы не зря шлялись по буеракам! Пришли, так сказать, на всё готовое! И скатерть стелена, и ёдаво подогрето!
Дружинники как-то неуверенно гоготнули. Начали подтягиваться ближе, образуя кольцо.
Сталь коснулась кожи мавки. По телу прошли мурашки.
— Царица — Лыбядь, — пробормотал дружинник, выглядывая из-за спины главаря. — До чего ж хороша энта ведьма. В жисти такого не видывал.
— Ты за своим брюхом и хера-то не видывал, Шожка, — фыркнул его товарищ, стоявший рядом. — Стервь — палка сухая. Голодом уморенная. На госпожу — то глянь, вот где баба!
Божена вскинулась. Тщетно пытаясь заслонить предплечьем объемную грудь.
— С кем говоришь, чернец!
«Сыч», — вспомнила Айне, — «так зовут их старшего».
Еще она вспомнила все жалобы девушек, рассказанные, само собой, по большому секрету. О том, что этот висельник не давал прохода ни дворовым, ни порядочным людям. Божена после оплачивала из своего кошеля все претензии. А мужья и братья пока не отважились вызвать его за это в поле, на божий суд.
«И вот теперь он стоит надо мной с обнаженным мечом, тычет сталью. Это конец. И паршивый конец».
Мавка с ненавистью посмотрела в лицо усача. Тот усмехнулся. Девушка испуганно опустила взгляд, и заметила как топорщатся в известном месте его портки. Ей сделалось страшно. До тошноты.
Перед глазами пронеслась картина того, что случится в ближайшем будущем — как эта воняющая чесноком и потом туша взберется на неё. И, еще хуже, обиднее — на Божену.
К горлу подкатил комок желчи.
Сыч опустился на корточки. Наклоняясь вперёд произнёс вкрадчивым голосом:
— Про тебя, шалондра он ведёт погутар. А если не вникаешь, что с тобой сделается очень скоро, то я, так и быть, объясню. Мы долго на твою господскую милость любовались, в нас зрело намерение, и теперь вот оно готово стать явью. Потому как самое время. Про сокровище твоего папашки я знаю — его мы очень скоро заберём...
— Ты, смердина, лишился ума.
— Но как же? Прижгли пяточки горящими веничками ведьминой пособнице. Она все нам и выдала. Мы, сначала, к волхву, он и указал, где вы хоронитесь. А теперь, будь умнее, разумей наконец, что ты более не госпожа, а пока еще не троганная челядь. Моё имущество. И делать я буду, что захочу.
Узловатые пальцы щипнули девушку за бедро. Та испуганно вскрикнула.
Висльник поднялся.
— Начинайте копать, — гаркнул он. — Зря штоль лопаты несли? Зачинайте из-под дерева, самое то место, носом чую.
Дружина недовольно переглянулась.
— В первый черёд клад, щучьи шкуры! Кто первый его найдёт, тот и в любовях будет первым. Ясно?
— Да, батька, — неуверенно прогундосила дружина. Направилась к древней ели.
И только один отважился спросить:
— Сыч, а чего с проклятьем — то делать будем? Как если слезет шкура?
Главарь отмахнулся:
— Брехня. Тока молокососы навроде тебя, да баба в неё поверит. Сколько по земле хожу, никаких проклятий на серебре не видел. Кровь, огонь, железо — видел. А проклятий — нет. И волхвов тоже нет, сам видел энтого прыща на выселках. Беглая бестолочь. Копай.
Дружинник насупился, сжимая ладонями деревянную лопату.
— А ежели есть?
— Ежели и есть, то ведьма зараз всё распрокляла. Так, ведьма?
Айне часто-часто закивала. В душе поселилась надежда. Вдруг не снялись чары? И она, вместе с Боженой этим спасется? Если и не спасется, то можно утешать себя тем, что лучше уж погибнуть так. Чем... как задумывал Сыч.
— А как ты распрокляла? — не унимался дружинник.
Другие мужчины так же оставили начатую было работу. Выжидающе уставились на мавку.
— Кроликами, — ответила Айне. — Это самый верный способ. Они любятся друг с дружкой, а потом один в процессе жизнь кладу отдаёт. И все, можно брать.
Сыч молча подошел к стоящей поодаль клетке. Отворив дверцу, с серьезным видом продемонстрировал дружине мертвого кроля. После чего с размаху забросил его назад.
— Вот. Все как ведьма сказала! Утрахался досмерти. Не боись, браты. Я буду копать вместе с вами. Сучок и Белый девок посторожат. Куды! Я сказал — тока посторожат, морды татьи!
— Но ить такими делами мы не будем первыми — та.
— А и не будете. Потому как зелены. Верно, браты?
Дружина единогласно согласилась. И принялась копать.
Над согнутыми спинами полетел мох, комья земли. Айне прижала к груди Божену, напряженно наблюдая за работой. Ожидание тянулось патокой. Дружинники рыли, бешено пыхтя. Сыпали проклятиями, натыкаясь на корни. Разочарованно пинали ни в чем не повинное дерево.
В воздухе звенели ленивые лесные комары, и пребольно кусали, когда того меньше всего ждали.
Наконец, случилось то, что должно было случиться.
— Нешел! — завопил один из дружинников. — Все слышали? Я нашел первым!
К счастливцу начала стягиваться толпа.
— Че ты там нашел? — недоверчиво пробурчал запыхавшийся Сыч. — Ум свой во младенчестве потерянный?
— Рою я значит, рою... чу — лопата на что-то эдакое наткнулась. Твердое, значит. Я ниче не сказал, накой зря баломутить? Рою дальше, и вот, зрю, а тутава колода деревянная! Медью старой окованная!
Дружинники сгрудились над ямкой, подняв к небу зады.
— И верно, медь! Хо-хо, робята! Не инше как этот полудурок, навь ему царством, в два корыта серебро ссыпал, и скобами сцепил, штоб не рассыпалося. Тянем?
— Тянем!
Потянули. Над равнодушным лесом пронёсся мужицкий рёв.
«О, вильи, предки мои», — про себя молилась Айне. — «Не оставьте дщерь, не дайте умереть срамной смертью. Не дайте сгинуть за корысть, помогите встать на верный путь, укажите дорогу. Только не бросайте, не наказывайте!»
Ни три, ни шесть, ни даже восемь пар рук не смогли вытащить колоду из-под земли. Древнее прогнившее дерево едва показалось на свет едва на пядь.
— Вот что, — решил Сыч. — Ни к чему тянуть это ярмо. Подроем немного, да разрубим чем придется. Деревяха вся насквозь прогнила.
Дружинники вернулись к раскопкам. Айне, облизнув губы, продолжила молиться. Но священнодейству мешала мысль, бьющаяся на самой окраине сознания. Как, зачем, и почему волхв их выдал? Мавка совсем не знала Искора. Но почему-то подлость и корысть к образу волхва никак не лепились.
«Пытали», — решила Айне, — «как и Аннишку. Бедная моя девочка. Нипочем бы не сказала им просто так. Пытали, мучали их всю ночь. Пока я развлекалась. Сукины дети. Ох, вильи!».
Усиленный подкоп показал неожиданный результат. Колода оказалась длиннее, чем предполагалсь. И все никак не хотела покидать землю.
— Сколько ж там серебра-то, а? Это ж два города купить можно.
— Не бреши. Руби давай.
Топоры стальными зубами вцепились в черное от времени дерево. Полетела труха, деревяшка закачалась. Эхо ударов пронеслось меж деревьями. Айне даже отсюда по звуку определила, что никаких пустот в «колоде» нет. Понемногу начали это понимать и дружинники, но сдаваться не спешили.
— Каков порыв! Какая энергия! — раздался молодой голос. В нём звучала злая насмешка. — Нет, нет, не прерывайте праведных трудов. Ибо труд из человека делает покойника. А это, как ни крути, для честных людей вроде меня было бы очень кстати.
Обляпанные землёй дружинники оторвались от работы, удивлённо посмотрели за спину Айне. Обернулась и мавка.
Совсем рядом с ней стояла жилистая фигура в коричневом плаще с капюшоном. На ветру мелодично звенели крупные, с кулак медные бубенцы, служившие единственным ... Читать дальше →