Лёгкие деньги. Часть вторая из двух

Искор мотнул головой себе за спину.

— Ты отведёшь меня прямо к нему. К виллу. Ты поклянешься, что дорога будет самой короткой. Что не причинишь вреда ни мне, ни Айнеке. Ни себе. И что будешь молчать, пока я сам не отменю это обязательство. Клянешься?

— Клянусь.

— Веди.

Божена гордо задрала подбородок. Обожгла Искора презрительным взглядом. Но зал пересекла по дуге, опасаясь приближаться к волхву. Девушка, быстро шлёпая черевиками по камням, направилась к глухой стене. Айне открыла было рот, чтобы предупредить — мало ли чего сделалось со зрением. Но Божена только махнула рукой, словно отгоняя комара. Мир дрогнул. На месте стены образовалась арка.

Посох легонько ударил замершую мавку пониже спины. Айне испуганно подпрыгнула. Метнулся к потолку тихий вскрик.

— Не отставай, — буркнул Искор, проходя мимо.

Момент, когда можно было отреагировать, достойно порядочной девушке, был упущен. И Айне, на дрожащих от волнения ногах двинулась следом.

Зала сменилась узким, наполненным голубым светом, коридором. Вдоль стен вился сложенный из камушков узор — бесчисленные оттенки синего сплетались, образуя волны, водную толщу под ними.

Там, ближе к полу, метались, сверкая чешуёй, рыбки.

Айне удивленно моргнула. Волны двигались. Рыбы плавали. Вращали круглыми, без единой мысли, глазами. Хлопали жабрами.

То, что мавка приняла за искусную мозаику, на деле оказалось живым, подвижным камнем.

Мгновение восторга сменила тревога: рыбы замечали гостей. И, не отставая, плыли следом. Их становилось все больше и больше — из каменных глубин к стае прибивались сородичи.

— Искор, — шепнула мавка.

Волхв никак не отреагировал. Деревянно постукивал посох. Шлёпала кожа черевик.

Рыбы заполонили стены так, что стало не видно воды — коридор залил беспокойный серебряный свет, отраженный от чешуй.

«Буду смотреть на потолок», — решила мавка.

Каменный свод украшали простоватые квадратные люки — сквозь них-то и попадал в коридор дневной свет. Айне улыбнулась. Солнце. Хоть что-то родное. От него и она, и её сестры берут силу.

Люди, бывает, и луне радуются. Не от большого ума: им, как мавкам, только солнце друг да опора.

Улыбка погасла, ровно как и вспыхнула. В некоторых люках виднелось звездное небо.

Айне с ужасом поняла: случится страшное. То, чего быть в природе не должно. Еще чуть-чуть, и брызнут из глаз слёзы — что может быть постыднее?

Мавка шмыгнула носом.

— Айнеке, с кем к тебе пришла Божена? Ну, в тот день, когда она рассказала про клад, — спросил Искор.

Говорил он тихо, но голос эхом отскочил от стен. Рыбы, к мавкиному счастью, испуганно порснули в стороны.

— Не знаю, — ответила мавка. Голос дрожал, но стало чуть легче. — Я не видела. Гостей всегда встречает Анешка.

— Спроваживает их тоже она?

— Нет, — начала было Айне. И осеклась.

До неё, наконец, начало доходить то, что в последнее время крутилось в голове, но так и не стало мыслью.

— Выходит, — продолжил Искор, бросая через плечо насмешливый взгляд, — провожатых ты не видела?

Айне наморщила лоб, вспоминая.

— Она... Божена то есть... сказала, что отправила охрану домой. А так во дворе я никого не видела. Ты бы Анишку на этот счет пытал, не меня.

— Угу, — фыркнул Искор.

Мавка дёрнула волхва за рукав.

— Чего ты угукаешь, филин? Говори что хотел.

— Так получилось, — вздохнул Искор, — что мы с тобой видели эту самую «охрану». Я про тех добрых людей, что разметали по бревнышку мою заимку. Так вот. Прежде чем отправиться за вами, их голова проболтался, что про тебя и сам клад им рассказала Анишка. Получается они Божену никуда не провожали.

Айне пожала плечами.

— Не они, так другие. Мало, что ли, у неё людей?

— Я тоже так подумал, — ответил волхв, — решил, что те незнакомые нам провожатые и привели «дружину» к твоему дому. А потом Божена прозрела. Вместе с ней прозрел и я.

Божена остановилась. Резко повернулась к Искору — на лице девушки застыло полное отчаяния выражение.

— Дай ты ей слово! — буркнула мавка, выглядывая из-за волховьей спины.

Волхв только отмахнулся:

— Рано. Прежде всего, Айнеке, ты должна кое-что узнать. А именно: чудес в природе несчетное количество. Только внезапные прозревания их число не входят. У любого «чуда» всегда есть основания, что лишает их статуса «внезапности». Понимаешь?

— Нет, — честно ответила Айне.

— Чтобы проклятье слепоты было снято, его сначала нужно наложить. Но если не было никакого проклятья, то и снять ничего не получится. Если слепого от рождения человека и можно вылечить, то займёт это годы. Говоря по правде я не знаю, возможно ли это.

Айнеке кивнула.

— Все зависит от случая. Но ты прав. Лечение требует времени. Всегда.

— Конечно. Так устроен мир. На Божене нет никакого проклятья, можешь мне поверить.

— Можешь поверить и мне. Она слепая. А теперь зрячая. К чему это всё?

Искор ухмыльнулся в усы.

— К тому, — ответил он, — что видеть можно не только глазами. Через поводыря, например. Я думаю, что Божена пришла к тебе одна. При такой-то охране — разумный поступок. И если кто её сопровождал, так мороки. Чтобы разговоры не пошли. Раньше времени. Что до поводыря... на его роль отлично подойдёт дух. Вилья, к примеру. Вообще они очень сговорчивы, за плату. Охотно заключают с людьми сделки... другими словами, Айнеке, перед нами — ведьма.

Мавка удивленно посмотрела на Божену. Девушка стояла, потупив взор. Пальчики теребили ткань платья.

Все верно. Ну откуда у внезапно прозревшего человека такие повадки — опускать глаза? Тем более, если всю жизнь ходил во тьме. Да и — сама могла бы дойти умом! — первые дни прозревший ничего, кроме жгучего света видеть не должен.

И все в мире, абсолютно все, должно видеться чужим. Новым.

Божена, конечно, удивлялась. Очень убедительно, но все-таки Айне её раскусила бы. Как только привела мысли в порядок.

Слишком уж много навалилось разум — как сохранить при этом чистоту ума?

— Хотя здесь я не прав, — продолжил Искор. — Ведьмами стоит звать тех, кто удачно заключил договор. Немногих, кто хитростью, или чем иным подчинил себе духа. Приметам верить не стоит. Для того чтобы стать ведьмой, не нужен дар. Достаточно наглости, уверенности и невежества. Все они заканчивают одинаково — в рабстве у вильи. Вот и Божена, желая, возможно, прозреть, попалась на вильин крючок.

Светловолосая замотала головой, умоляюще смотря на Искора.

— После того как мы нырнули в Навь, дар обострился. И наша ведьмочка стала видеть лучше. А может быть и нет. Просто проболталась, к примеру. В любом случае, вилья держит её на поводке. И назначенная за свободу цена — моя голова. У лягуха на меня зуб. Не знаю от чего, да и знать не хочу. Дух помог разыграть историю с кладом, в надежде, что я куплюсь. В целом так оно и вышло.

Пальцы мавки ухватили запястье Искора.

— Идём отсюда.

Волхв улыбнулся.

— Я успокою духа. Сниму Божену с крючка. И мы пойдём домой.

Айне закусила губу.

— Надо бы её бросить тут, — прошептала она, смущенно опуская глаза. — Только, Искор...

— Любовь, это самое великое волшебство, Айнеке. Потому ты и пошла со мной. Потому-то мы и победим.

Божена завыла, топая ножкой. Искор мазнул по ней взглядом. Загадочно улыбнулся.

— Что с моей любви? Я не ведьма. Не волхв. Не князь с дружиной.

Она ждала, что Искор возьмёт за плечи. Проникновенно заглянет в глаза. И скажет что-то вроде «у тебя есть то, чего нет у целого войска», или «в тебе сокрыты невиданные силы». Это была бы самая простая, но такая красивая неправда.

— Ты, — произнёс волхв, отворачиваясь, — отвлечёшь его внимание. Мне хватит удара сердца. Идём, если готова.

И Айне пошла.

******

В назначении крохотной ...  Читать дальше →