Приходи в четверг (рассказ переписан автором)

зал. На рабочем столе лежал перекидной календарь. Елена Павловна машинально перевернула листок и прочитала «19 февраля. Четверг».

— Четверг! — повторила она. — Сегодня четверг...

Большакова на рабочем месте не было!

Это означало, что он ушёл в глубину зала. «... буду дрочить за последним рядом стеллажей». — вспомнила Елена Павловна строку из дневника.

«Сейчас он там... Наблюдает за ней, и гоняет в кулаке торчащий член», — подумала Елена Павловна. И даже не удивилась, на то, с каким спокойствием отнеслась к этой вульгарной мысли.

Подошла к своему столу. Переложила с места на место отреставрированного «Робинзона Крузо». Снова глянула на календарь. Четверг. Дурацкая надпись на стене туалета гласила — «Приходи в четверг». И там был указан час. Кажется — «16 часов». А сейчас? — она глянула на стену, где тикали электронные ходики. Стрелки показывали без пяти минут четыре.

— До шестнадцати осталось пять минут, — невольно отметила Калинина и покраснела.

Потом, проявила твёрдость:

«Что за чушь лезет в голову!... Среди белого дня?... Да что ОН с ней сделает?!... Пацанья бравада... Пусть не отлынивает, идёт работать. В конце концов, это его обязанность! Пока товарищи служат, занимается черти чем!»

— Эй! — позвала Елена Павловна. — Вы где? Почему не работаете?

Ответа не было.

«Я это так не оставлю!» — приняла решение Елена Павловна, взяла со стола отремонтированную книгу и, громко стуча каблуками, двинулась вглубь книгохранилища к дальнему стеллажу.

Большакова она увидела именно там, где предполагала. Тот стоял к ней спиной и, похоже, онанировал.

Елена Павловна остановилась, хотела громко возмутиться, но вместо этого отвернулась к крайней полке и стала устанавливать на неё принесённую книгу. Услышала шаги и ощутимое касание плеча. Медленно повернулась.

Никогда ранее жена капитана Калинина не стояла так близко к чужому мужчине.

Не моргая, Он и ОНА смотрели в глаза друг друга.

— Давай, — сказал ОН.

По движению губ, оглушаемая ударами собственного сердца, Елена Павловна догадалась, что прозвучавшее слово было короткое, но не сразу поняла его значения.

— Давай! — повторил ОН, и показал глазами вниз.

Елена Павловна посмотрела в том направлении.

Отжав край гимнастёрки, из ширинки солдатских брюк вертикальным жезлом торчал крепкий фаллос с багровой головкой, похожей одновременно на шляпку гриба и, рисуемые в открытках сердечки. Кожица «сердечка» была натянута до предела и лоснилась, как полированная. Вершину головки венчало узкое отверстии с прозрачной каплей.

«Даю отсосать!» — вспомнила Елена Павловна.

— Давай! — повторил солдат, нажимая на плёчо капитанши.

Та хотела отстраниться, зажмурилась и... стала приседать.

Запах немытого тела с примесью мочи шибанул в трепетные ноздри Елены Павловны. Это тот самый дух общественного туалета, что проник в её лёгкие пять лет назад.

— Давай! — услышала она над своей головой.

Не размыкая глаз, жена капитана приоткрыла рот.

Скользкий от выделений член неспешно раздвинул крашеные губы, переждал несколько секунд на входе, давая возможность маленькому женскому ротику оценить его размеры, и наконец, начал поступательное движение — вглубь ротовой полости и назад.

Никто не придерживал красивую голову Елены Павловны. Нежные губки капитанши двигалась по вафлящиму её фаллосу самостоятельно. Мягкие волосики мужского паха приятно щекотали трепетные ноздри аккуратненького носика...

...

Когда жена капитана Калинина «наелась», её развернули измазанным в сперму лицом к стене, наклонили, задрали юбку, и, приспустив трусики, загнали в середину между стройных ножек в капроновых чулочках большое, толстое, горячее. Это в супружескую сокровищницу пожаловал «Малыш» самого «Я».

Теперь женщина поняла, что изменила мужу окончательно.

Тонко поскуливая, она сдалась на милость победителя и растворилась в волнах, нахлынувших на неё оргазмов.