Разрушение идеала

(второй хвостик к рассказу «Приходи в четверг»)

То, что работы в библиотеке, даже при их затягивании, вот-вот закончатся, а Большаков начал относиться к жене капитана, как будто рассчитывает на ней жениться, сильно беспокоило все три ипостаси нашего рядового.

«Бориса» потому, что он не видел перспективы развития дальнейших общений солдата и капитанши. «Если только, не сойти с ума, и не предъявить свои требования на Елену Павловну!»

«Петрович» соображал примерно так же, но более прямолинейно — «Попользовался и завязывай, пока яйца не прищемили!»

А ипостась «Я» огорчалась, что не могла развивать свои планы по развращению библиотекарши, из-за табу Большакова на женщину, в которую тот (случается же у людей тупость!), видите ли — влюбился!

Шагая в очередной раз к гарнизонной библиотеке, ипостаси устроили в башке патрона, что-то вроде разъяснительной беседы.

Интеллигентный «Борис» начал с прямолинейного вопроса:

— Скажи, Боря, ты, что намерен отбить Елену Павловну у кэпа и взять её себе в жёны?

— Как порядочный человек... И, после того, что у нас с ней было...

— Обалдеть! — взвыл «Петрович».

— Не сразу, конечно, — успокоил Большаков. — Сначала закончу службу... Через полтора года...

— И то легче! — выдохнул «Борис». — Тебе сколько лет, Боря?

— В ноябре будет двадцать.

— Значит на сегодня, где-то, девятнадцать с половиной. А до какого возраста намереваешься пожить?

— Ну, лет до восьмидесяти. А, что?

— Да, то, уважаемый, ты наш человечек, что любовное чувство это, своего рода, помешательство. Если юноша девятнадцати лет собирается взять в жёны из всех женщин мира первую, что познал, он лишает себя возможности определить, верен ли его выбор. Немецкий философ Фридрих Ницше сказал: — «Всё познаётся в сравнении!» А с чем тебе-то сравнивать? Капитанша ведь у тебя первая...

— Особенно, если женишься на телке, что изменила мужу! — вставил «Петрович».

— Елена Павловна не тёлка! Она для меня идеал женской красоты! — упёрся Большаков.

— Футы-нуты! — развёл руками «Борис». — Слова «Петровича» грубы, но, в принципе, он прав! Когда-нибудь ты, Боря, женишься (ведь вокруг столько красивых и восхитительных женщин), но, не исключено, что останешься холостяком. Всё зависит от твоего жизненного опыта в общении с представительницами прекрасного пола. Но останавливаться на первой попытке... Это ошибочное решение! Познакомься, хотя бы, с другими женщинами...

— Во! И я о том же! Распробуй сначала их со всех сторон, пойми, что в них есть такое, что стоит твоей свободы! — поддакнул «Петрович».

— Ваши «премудрости» ни к чему, если у Бори есть я! — сказала третья ипостась. — Со мной он будет получать самые сладкие минуты общения с чужой женами. Соблазняя, не какую-то дурочку с переулочка или целку необученную, а женщину полноценную, мужу своему верную! С моей помощью, разумеется...

— Это ещё вилами по воде писано! — воскликнул «Борис».

— ... Такова его карма! — закончил свою мысль «Я».

— Ох, и житуха начнётся! — мечтательно закатил глаза «Петрович».

Большаков остановился на повороте в сторону библиотеки. Потоптался на месте, поглядел на одноэтажный барак где она располагалась. Поддел носком сапога тающий снег. Поправил ремень поверх шинели. Со стороны глянуть — стоит солдат в одиночестве, о чём-то думает.

А неприметные стороннему глазу ипостаси были с ним рядом и ждали его решения.

— Почему «замужняя», а не «дурочка с переулочка»? — спросил своих советчиков Большаков.

— Потому, что с замужними слаще, зная, что какому-то оленю рога наставляешь, — сказал «Петрович».

— А почему именно «верная»?

— Замуж не будет проситься, — сказал «Я».

— Верные случайной измены стыдятся и никому о ней не расскажут, — добавил «Борис».

— Такую женушку совращать одно удовольствие! — «Я» мечтательно прищурился. — Представляешь? Никому, кроме мужа, не давала, а тебе подставилась! И, отсосала, и писю приняла. А если ещё и в жопу — то высший пилотаж!

Большаков оглядел присутствующих.

— Причём тут «жопа»?

— Туда тоже можно, мой друг, — сказал «Я».

— Но там же грязно...

— Представь себе, что, некоторые женщины, после посещения их жопы, ещё и член сосут...

— Бред какой-то! В это трудно поверить!

— Ну, наш Боря совсем ребёнок! — воскликнул «Петрович». — Про анальный секс ничего не знает.

— Всему своё время, — с несвойственной ему интонацией, произнёс «Я». — Всему своё время...

После минутной паузы Большаков задал трудный для себя вопрос:

— Елена Павловна... тоже? Может дать... в жопу?

— Конечно! — заверил «Петрович».

— Увы! — согласился с «Петровичем» интеллигентный «Борис». — К сожалению, статистика говорит, что, так называемый анальный секс распространён не только у педерастов, но и среди женщин.

— Вот спасибочко, «обрадовали»! Но Елена Павловна не такая! — мотнул головой Большаков и широким шагом направился к библиотечному бараку...

...

Мысль о том, что пригожая во всех отношениях Елена Павловна, может позволить использовать свою аккуратную попку для мужского члена, была Большакову невероятна в любом представлении! Он шагал в сторону библиотеки и гнал прочь соображения, что кто-то может его любимую женщину использовать в задний проход...

А вокруг была ранняя весна. День обещал быть хорошим, солнечным. Только нашему солдату было не до неё. На душе у солдата скребли кошки. Нежное чувство к Елене Павловне, которым он так дорожил, стояло под вопросом — быть или нет?

Понятное дело, что Большаков хотел, что бы — быть. Но прежний жар романтического расположения к жене капитана уже поддувал холодок недоверия. А бубнение «Бориса», что «... восторг первой любви рождается мгновенно, как вспышка и редко бывает долговечной...», хотелось прервать скверным матом.

Солдат тяжело вздохнул, толкнул сапогом очередную кучку снега и вступил на деревянное крыльцо библиотеки.

— Не морочь парню голову! — сказал «Борису» «Петрович». — Пусть Большак сам убедиться, что путь «Малыша» до попки Елены Павловны не заказан.

Большаков крутил головою, чтобы прекратить эти бормотания. Не получалось. Они присутствовали.

И вот, злой на самого себя, прежде чем войти внутрь барака, он выдохнул свистящим шёпотом в пространство:

— Скажите, сволочи, что это не так!

— Это так, — сказал «Я».

— И ты можешь мне это доказать?

— Хоть сегодня! Если разрешишь...

— Откуда такая уверенность?

«Я» тихонько рассмеялся:

— Понимаешь, Боря, в каждом человеке есть своё греховное или порочное «Я». Его только надо расшевелить. Чем я и занимаюсь. Вспомни, с какой покорностью Елена Павловна, отдалась тебе в первый раз... Потому, что мы нашли общий язык с её потаённым «Я» и сумели с ним договориться. Теперь найти эти интересы ещё проще.

Большаков произнёс пересохшим от волнения горлом:

— Докажи...

— Если я правильно понял, Елену Павловну можно шалавить? — быстро спросил «Я».

— Только не налегай сразу. Как-нибудь постепенно... Всё-таки, она мне, ещё, не безразлична...

— Несчастный! — воскликнул «Борис». — Ты губишь, что хотел спасти!

Большаком упрямо мотнул головой:

— У него ничего не получиться! — и открыл входную дверь библиотеки.

...

Солнце заглянуло в окна помещения и растеклось по залу весёлым золотисто-топазовым сиянием.

Елена Павловна готовилась к «сеансу» (так она теперь ЭТО называла), совершала подготовительные действия продуманно и по-деловому.

Задвинула шторы обеих окон, защёлкнула язычок накладного замка входной двери. Если, вдруг, кто-то нагрянет и удивиться запертой двери, можно будет сослаться на неудачную конструкцию замка, что срабатывает автоматически, всякий раз при захлопывании створки.

Готовил возможное алиби и её партнёр. Загружал у входа в зал рабочий стол предметами ...