Латексное искушение Селины (перевод с английского). Главы 7—9

чем раньше, и только сейчас я обратила внимание на лёгкий, всепроникающий запах резины. Он исходил не только от нового покрытия стен и пола, но и от новых предметов обстановки. Слева у стены стоял низенький столик в компании двух глубоких кресел; все трое были обтянуты ярко-красной резиной. Казалось, обычный блеск резины ещё более усилили полировкой, и в гладкой поверхности отражались потолочные светильники.

В углу, диагонально противоположном тому, где находилась клетка Кристель, стоял высокий и широкий стол; его скрывала под собой белая резиновая накидка, почти достигавшая пола. Под накидкой виднелись какие-то странные выступы. На полу стояло два деревянных ящика, ещё не открытых, и сердце моё забилось сильнее при мысли о том, что ещё могло в них оказаться.

В самом дальнем от меня углу находилось моё новое ложе; от моего прежнего оно отличалось лишь неким сооружением, подвешенным сверху и похожим на клетку. Фрау Бакстер подвела меня к этой постели, и я увидела, что даже это сооружение было обтянуто белой резиной! Клетку можно было опустить на кровать и примкнуть к ней замками, целиком заключив внутри лежащего под ней человека.

— Ну же, Селин, забирайся в свою кроватку! У меня ещё много дел.

Ну что ж; по крайней мере, меня не собирались приковывать цепями к этому белому резиновому матрасу... так, по крайней мере, мне сперва показалось. Подождав, пока я улягусь на спину, фрау Бакстер протянула руку мне за голову и взялась за короткую цепь, приваренную к раме кровати. Грубо перевернув меня на бок, она пристегнула её замком к моему ошейнику, после чего расстегнула наконец замок поводка. После этого она разрешила мне снова лечь на спину, после чего опустила сверху клетку-балдахин. Даже в эти краткие минуты относительного комфорта внутри своей новой клетки я по-прежнему оставалась посаженной на цепь пленницей, как и Кристель! Тщательно заперев четыре замка, крепившие клетку к постели, фрау Бакстер произнесла:

— Сейчас я покину тебя на несколько минут, Селин; но я вернусь, и когда мы пристегнём тебя как следует, мы выпустим Кристель из её временного пристанища, и я познакомлю вас как следует.

Означало ли это, что Кристель выпустят не только из металлического, но и из резинового плена? И какие ещё оковы предстояло испытать мне самой, прежде чем это произойдёт?... Фрау Бакстер не было долго, минут двадцать, и постепенно я встревожилась. Не в её привычках было запаздывать. Наконец она вернулась, держа в руках два отрезка цепи, два замка и мой старый кляп на сбруе ремешков. Видимо, если Кристель и уготовано было снова обрести дар речи, то мне самой не суждено было спросить её о чём-нибудь или произнести слова утешения.

— Вылезай, Селин! Пора взглянуть на нашу милую Кристель.

Она отперла мою клетку, и с жужжанием моторчика та поднялась над постелью. Я попыталась сесть, но цепь на моём суровом ошейнике дёрнула меня назад так резко, что у меня перехватило дыхание. Заскулив в отчаянии, я повалилась обратно на кровать: я совсем забыла, зачем на мне на самом деле этот ошейник. Пристегнув одну из принесённых собой цепей к переднему кольцу моего ошейника, она лишь после этого отцепила меня от кровати. Не нуждаясь в дальнейших понуканиях, я проследовала за ней через всю комнату к клетке Кристель, и не шелохнулась, когда фрау Бакстер пристегнула другой конец цепи к её потолочным прутьям.

Цепь была длинной, метра два, и я могла передвигаться почти свободно, если не отходить от клетки слишком далеко. Я окончательно убедилась в том, что Кристель совершенно глуха, когда гувернантка, лязгая цепью, приковывала меня и затем отмыкала дверцу клетки. Нагнувшись внутрь, фрау Бакстер примкнула поводок к ошейнику девушки, после чего отстегнула её от клетки и дёрнула за поводок. Лишь тогда Кристель среагировала, медленно перевалившись на четвереньки. Двигаясь механически, как робот, она выползла из клетки и тут же остановилась, когда гувернантка снова дёрнула за поводок.

— Полюбуйся на свою новую подружку, Селин, — произнесла фрау Бакстер. — Видишь, какая послушная? Как думаешь, будешь ли ты сама такой умницей, если тебя подвергнуть такому же наказанию?

Не ожидая ответа, она быстро втолкнула мне в рот кляп и затянула ремешки его сбруи, после чего снова обратила всё своё внимание на Кристель. Пристегнув несчастное полу-животное к клетке тем же замком, что держал и меня, она принялась развязывать тугую шнуровку на затылке её шлема. Вместо того, чтобы сидеть смирно, Кристель бешено замотала головой, пытаясь вырваться из рук гувернантки. Та быстро совладала с ней, встав по бокам и зажав её голову между коленей. Это усмирило Кристель, и дальнейшая расшнуровка происходила без каких-либо затруднений. Стащив шлем с задней части её головы, фрау Бакстер засунула руку внутрь и чем-то щёлкнула, после чего стащила его полностью. Я замерла в шоке. Под шлемом на голове девушки был ещё один шлем, из чёрной блестящей резины; но меня больше всего поразила тяжёлая стальная П-образная скоба, свисавшая прямо из её носа! По бокам её вились тонкие чёрные трубки, вделанные в шлем; одна уходила ей в нос, и ещё одна в рот. При этом на шлеме нигде не виднелось никакой шнуровки! Его необходимо было растягивать с неимоверной силой, чтобы натянуть на голову одним куском. Фрау Бакстер просунула пальцы под почти невидимый край шлема, где он соприкасался с воротником резинового костюма, и медленно стащила его с головы девушки.

Только теперь стал ясен весь ужасный замысел этих трубок! Та, что уходила в рот девушки, просто исчезала за поверхностью её губ, в то время как носовая трубка раздваивалась, и каждый конец исчезал у неё в ноздрях! На лице её, даже через толстую резину внутренней маски, чётко виднелись отпечатки фиксаций шлема, и я в ужасе содрогнулась, пытаясь вообразить себе мучения этой несчастной, постоянно запертой в этом ужасном костюме с постоянно запечатанным ртом!

Там, где должны были находиться глаза девушки, располагались две чёрные, выпуклые резиновые накладки, плотно прилегавшие к коже и совершенно лишавшие её зрения! Клейкий материал держался прочно, и фрау Бакстер не без усилий отлепила эти накладки: тем не менее, девушка продолжала держать глаза закрытыми безо всякой видимой причины. Но больше всего меня поразило не это, а её голова: она была совершенно лысой! Большего унижения для девушки я и помыслить себе не могла! Мало того, что её низвели до состояния ползающего на четвереньках животного, так ещё и лишили всех волос! С того момента, как ей обнажили голову, Кристель до сих пор не шелохнулась. Она не делала никаких попыток, чтобы открыть глаза или освободиться от трубок в носу и во рту — и вскоре я поняла, почему. По обеим сторонам её головы, на месте ушей, виднелись ещё две мягкие резиновые накладки, прочно приклеенные к голому черепу девушки! Снова Фрау Бакстер поддела липкие края пальцами и медленно отодрала их; тут я увидела, что обе ушные раковины были заполнены каким-то плотным пеноматериалом. Но и это было ещё не всё! Оба ушных канала Кристель были наглухо закупорены! Сделав откручивающее движение пальцами, фрау Бакстер медленно вытащила затычки из их тесных гнёзд.

— Можешь открыть глаза, Кристель, — тихонько произнесла она.

Веки девушки тут же затрепетали, и она поморгала немного, привыкая к свету. Кроме этого, однако же, она не шевельнула ни мускулом. Её глаза, так долго бездействовавшие, смотрели прямо вперёд, и я подумала, что она либо находится под действием каких-то веществ, либо за время пребывания в этом ужасном плену лишилась рассудка.

— Левую лапу!

Привыкшая повиноваться безоговорочно, девушка тут же подняла вверх левую руку и, неподвижно глядя перед собой, дала гувернантке снять цепь с браслета на её запястье.

— Теперь правую! — последовал приказ, на который последовал точно такой же ответ. Затем: — Сидеть, Кристель!

Девушка подчинилась, опустившись филейными частями на согнутые под нею ноги. На секунду её взгляд задержался на ...  Читать дальше →