Верю, надеюсь, жду. Часть 5: Чудо & Эпилог

Виктор, осознавая, что его допустили каким-то чудом в святая святых — их семейное обсуждение, понимает, что слишком долго медлит с ответом. Все не так, как он себе представлял! Вера, несмотря ни на что, не собирается расставаться с мужем, но уже то, что она выжидающе смотрит, терпеливо ожидая его реакции, говорит, что она готова рассматривать его вклад в воспитание ребенка. Только вклад этот он должен принести добровольно, без каких либо гарантий — не зная точно, его ли это ребенок, возможно, соглашаясь всю жизнь заботиться об инвалиде, неспособном к самостоятельному существованию без родителей. Не больше ли сострадания в том, чтобы такому и не рождаться, чем мучить его до печального конца?

— Я тоже хочу быть частью жизни этого ребенка, — наконец произносит он, — я хочу помогать и поддерживать его. Мне НЕ все равно. Но я буду любить его, потому что люблю его мать, — заключает он, окрыленный Вериной теплой улыбкой.

— Хорошо, спасибо вам... — скрываясь за словами, чтобы не расплакаться от переполняющих ее чувств, шмыгает носом Вера. — Пойду-ка сделаю чаю. Я то не могу к вам присоединиться, — кивает на золотистую жидкость в бокалах, убегая на кухню.

Виктор было вскакивает, порываясь бежать ей помогать, но Олег удерживает.

— Верó, ты нашему гостю льда заодно захвати, — кричит он в догонку жене, расползаясь в довольной ухмылке от вида побагровевшей скулы приятеля. — Она успокоится и вернется, — кивает Виктору, снова вальяжно устраиваясь в кресле, — и так, наверное, переживает, что мы слышали ее.

Виктор садится, уже немного опьяневший, но еще соображая, что сейчас то время, когда он может заявить о своих правах, потребовать внесения его условий в их совместный договор. Он волнуется, далек от расслабленной уверенности Олега, который наоборот ведет себя так, словно у него камень с души свалился, а не добавилось потенциальных забот.

— Я хочу быть рядом с ней. Сейчас, пока ребенок не родится, — заявляет он.

Олег иронично приподнимает бровь.

— Будь, кто тебе мешает?

— Я останусь сегодня здесь.

Тот в ответ безмятежно пожимает плечами — пожалуйста.

Из кухни доносится песня чайника, пахнет подогреваемым борщом — они же с Верой так сегодня и не пообедали.

— А кто у нас? — вдруг спохватывается Виктор, — уже известно? Мальчик или девочка?

— У нас? — Олег насмешливо перекатывает слово на языке, словно пробуя на вкус его новое значение. — У нас девочка, мужик. Поздравляю!

***

Тем вечером Вера уходит спать одна, оставив мужчин допивать вторую неспешно заканчиваемую бутылку и признаваться во взаимном уважении. На душе легко и спокойно, не хочется думать о плохом. Когда ночью чувствует на теле теплые, большие руки, спросонья прижимается попкой к вздыбленному члену, не сильно разбираясь, кто именно пришел к ней. Мужчина бережно ласкает ее, пока она не становится влажной, потом быстро, мощно входит, долго качая на члене, как на волнах, пока она, сладко кончив, так и не соскользнув с него, снова не уплывает в сон.

Виктор же лежит без сна, прижавшись к ней всем телом, обхватив рукой ее вздувшийся животик. Глаза уже привыкли к темноте, развеиваемой ярким ночным фонарем за окном. Алкоголь его сегодня, несмотря на все долгие возлияния, так и не взял, в голове тихо и звонко, как в церкви. рассказы о сексе От переполняющих его чувств хочется петь и плакать одновременно. Тогда, после их секса втроем, он долго не мог смотреть на себя в зеркало без стыда, слишком подавленный произошедшим, сейчас же он полон любви и благодарности, и даже самоиронии к себе прежнему — к тому морализму, за которым он скрывался, хотя на самом деле больше всего на свете просто хотел быть с ней.

Еще вчера он бы сокрушался из-за поражения, собственного морального разложения, согласившись делить любимую женщину с другим мужчиной, да еще тем, у кого на нее больше прав, сейчас же он испытывал искреннюю признательность к Олегу, по-товарищески предложившему ему присоединиться к Вере.

— Хоть отосплюсь сегодня, — зевая во весь рот, дурашливо пожаловался тот, отправляясь в гостевую. — Сил больше нет. Никогда до этого не верил байкам, что у беременных такие непомерные аппетиты.

Виктор же, истосковавшийся по Вере, готов был бы любить ее всю ночь напролет, но она так мирно спала, тихонько посапывая, что рука не поднималась ее снова разбудить. Лицо женщины разгладилось, на нежных щеках трепетали тени опущенных ресниц, губы ее слегка приоткрыты, изредка подергиваются в едва заметной улыбке — она явно видит счастливый сон. Наблюдающий за ней мужчина наслаждается ее теплом, ее присутствием, стараясь не обращать внимания на ноющий от желания член. Она была его виагрой, такого стояка у него давно не было, и какова же ирония судьбы — женщина, способная дать ему не просто облегчение, но возвести на небеса, беззаботно спит, даже не подозревая о его муках неутоленной страсти.

Когда, чувствуя, что иначе или скоро взорвется или сойдет с ума от напряжения, снова неглубоко толкается в ее влажное лоно, Вера довольно, хрипло выдыхает.

— Витя? — сонно шепчет, и от ее голоска, произносящегося его имя, хочется сделать в воздухе сальто — она осознает кто с ней, не отталкивает с отвращением и страхом. — Опять?

— Не опять, а снова, ласточка, — хрипло смеется мужчина, шаловливо кусая за теплое ухо, — ты — соня, вырубилась по середине, обо мне забыла.

— Что? — Вера дергается, вмиг проснувшись, оборачивается к нему лицом, в глазах виноватый испуг. — Ты что, не кончил? Прости меня, прости. Хочешь, я сверху?

— Лежи уже, Спящая Красавица, я как-нибудь сам, только не засыпай, — смеется он.

Снова начинает быстро двигаться в ней, ощущая ее гораздо острее чем когда-либо, находясь в ней в открытую, без презерватива. Когда она начинает постанывать, от его напора почти перекатившись с бока на живот, Виктор приподнимает ее, ставя на колени, боясь прижать малышку в ее чреве своим немалым весом. Скачка длится и длится, но окаменевший член не желает сдаваться, давая долгожданную разрядку.

— Вить, хочешь по другому? — обернувшись, смущенно спрашивает Вера. — Только, если хочешь, — торопливо добавляет, боясь, что ему такое предложение неприятно.

— Тебе же будет больно, — на выдохе, с мукой стонет он.

— Зато потом будет хорошо, — настаивает Вера, — подожди минутку.

Отстраняется, тянется к ящику в тумбочке, отворачиваясь, стыдливо, чтобы ему не было видно, как она торопливо наносит смазку, зачерпывая и ныряя пальчиками в анус.

— Теперь, — просит, снова упираясь на локти, — только не быстро, пожалуйста.

Виктор весь дрожит от напряжения. Член раздулся до боли, страшно ей повредить. Когда слегка нажимает, Вера глухо, протяжно выдыхает сквозь зубы, пытаясь расслабиться, потом, чувствуя его нерешительность, начинает мелкими, короткими толчками двигаться ему на встречу, тихо поскуливая, но не останавливается. В какой-то момент Виктор не в состоянии больше выносить этой пытки, резко дергается, нанизывая ее на себя, Вера вскрикивает, но тут же тянется ласковыми руками вниз, поглаживая его, успокаивая, заверяя, что все хорошо, не позволяя выйти. Виктора распирает от ее внутреннего жара, от тисков, которыми она его сжала.

— Двигайся, прошу тебя, — хрипло, сорванным голосом просит женщина, суматошно лаская то себя, то его. — Дай мне кончить...

Виктора больше не надо уговаривать, из последних сил сдерживаясь, совершает несколько аккуратных, коротких рывков, на последнем потеряв голову, засаживает ей до конца, тут же взрываясь у нее внутри. Вера надрывно кричит и тоже кончает. Последней связной мыслью мужчины было повалиться на бок, все еще удерживая ее на своем стремительно уменьшающемся в размерах члене, давая ...  Читать дальше →