Верю, надеюсь, жду. Часть 5: Чудо & Эпилог

— А его любишь? Он изменял тебе налево и направо, лгал, предавал тебе, и ты его любишь? — взбеленился мужчина.

— Он никогда не изменял мне, — дрожащими губами прошептала Вера, пораженная его неожиданной вспышкой злобы.

— Да? — торжествующе спросил Виктор, желая причинить ей не меньшую боль, чем она нанесла ему. — Ты спроси, за что его Европол прищучил, как втянул во всю эту заварушку? Он же у тебя за спиной трахал дочку своего босса!

Вера недоверчиво заморгала. Вспомнила белокурую, курносую, недалекую Марину, пристроенную отцом в отдел Олега. Ей и правда на корпоративах казалось, что та слишком уж влажными глазами смотрит на ее мужа. Но Вера тогда лишь посмеялась над ее влюбленностью, считая мужа своей полноправной собственностью, внимание и флирт других женщин ей только льстили. Если ему хотелось трахнуть кого-то новенького, то в их свинг-клубе кандидаток было хоть отбавляй, зачем бы ему была нужна интрижка на стороне?

Телефон требовательно запиликал. Вера, не зная, что ответить на злые слова Виктора, взяла не глядя, открыла пришедшее сообщение. Какое-то время смотрела тупо на экран, на котором мелькали непонятные цифры, потом мгновенно похолодела, охнула, выронив телефон, ухватилась двумя руками за живот, словно оберегая ребенка от поразившей его беды.

— Ласточка, что такое? — Виктор испуганно упал рядом с ней на колени, заботливо поддерживая, от его злой бравады не осталось и следа. — Тебе больно? Я вызову скорую!

— Нет! Со мной все в порядке, — женщина беспомощно разрыдалась, — пришел повторный результат теста. У малыша вероятность аномалии развития 1:50!

***

Тогда Виктор не понял, что ее так испугало, из-за чего она, обычно такая спокойная и сдержанная, впала в неконтролируемую истерику. Быстро вывел из кафе, погрузил в машину и повез домой, по дороге позвонив Олегу, не сильно заботясь, как объяснить тому, что он делал рядом с его женой в такой момент.

Уже у них дома, уложив обессилевшую Веру в постель, выслушивая гневные нападки Олега, обвинявшего его в непорядочности и моральном давлении на беременную женщину, наконец осознал всю полноту случившегося несчастья.

Каким бы небольшим на взгляд обывателя не казался шанс, на самом деле, с точки зрения медицины, он был огромным. Была большая вероятность, что ребенок родится с синдромом Дауна или другим неизлечимым заболеванием. Первый генетический скрининг тоже показал вероятность 1: 1000, но Вера изначально была в группе риска по возрасту, второй тест должен был бы развеять их страхи, но результат стал еще более тревожным. При таких показаниях направляли на забор околоплодной жидкости, что было крайне небезопасно для ребенка, и после подтверждения могли провести искусственное прерывание беременности.

— Так у Веры же должно быть месяца четыре уже, — поразился Виктор, — разве на таких сроках делают аборт?

— Голова! — издевательски кинул Олег его высшей математике, плеская и себе и сопернику коньяка в бокалы, — это уже не аборт. Ребенка убивают в утробе и вызывают роды.

Пока Виктор пытался осознать услышанное, Олег позвонил отцу и попросил забрать Даню из сада, а дочери написал смс-ку, чтобы после школы ехала к бабушке с дедушкой. Та сразу перезвонила.

— Папочка! Что случилось? Что-то с мамой? — услышал Виктор взволнованный, звонкий голосок.

— Все хорошо, котенок, ей просто нужно отдохнуть. Ничего страшного, абсолютно нормально в ее положении, — уговаривал он девочку.

Виктор подивился тому, с какой легкостью Олег лжет, как гладко скрывает правду от любимых женщин. Неудивительно, что для Веры стала таким шоком новость о его интрижке.

— Я рассказал ей, — мрачно буркнул он. Раз уж обвиняют его в низости, было бы хоть за что.

— Что рассказал? — не понял Олег.

— Что ты изменял ей.

Глаза Олега полыхнули гневом. В один прыжок подскочив к приятелю, со всего размаху врезал ему кулаком по морде.

— Сволочь, — выдохнул он, потирая ушибленную кисть.

Виктор устоял, не шелохнувшись, принял увесистый удар — Олег пусть и чуть ниже ростом, тоньше в кости, был тоже неробкого десятка — не стал уворачиваться или давать сдачи, считая, что получил по заслугам.

— Мне жаль, я не хотел причинить ей боли.

— А чего хотел? — с вызовом гаркнул Олег. — Чтобы она беременная к тебе ушла? Думаешь, мне та девка нужна была? Случайно, по пьяни завертелось, кто ж знал, что я за это так дорого заплачу потом?

Разговор не клеился, оба примолкли, слишком подавленные, в страхе за измученную, спящую в соседней комнате женщину.

Но Вера не спала, чутко прислушиваясь. Она почти безразлично восприняла подтверждение измены Олега, сейчас ее это мало трогало. Все это было так давно, словно в другой жизни. Вряд ли был смысл ворошить все прошлое по новой. Молчаливо согласившись не продолжать процедуру развода, она одновременно согласилась забыть все былые обиды и прегрешения мужа, сознательно решила начать все с чистого листа. Какая разница теперь, трахал ли он тогда только Марину, было ли ему впервой, или подобное случалось и раньше.

Все эти передряги — кто, с кем, куда, зачем — теперь казались такими мелочными. Ее больше не волновало, любит ли она Олега или Виктора. Не волновало, кто из них двоих любит ее больше, или просто хотят, пререкаясь друг с другого из примитивного мужского соперничества, не желая расставаться с приглянувшейся игрушкой. Теперь она точно знала только одно — она больше жизни любит маленькую, прекрасную бабочку, суматошно дергающую тонкими крылышками у нее внутри, и ни за что с ней не расстанется.

Положив руки на живот, женщина умиротворено улыбнулась, прислушиваясь к едва заметным ощущениям. Сегодня она впервые почувствовала ребенка внутри. Почему говорят, что первородящие долго не замечают шевелений? Как можно эти легкие касания, словно щекочущие пузырьки шампанского на губах, перепутать с чем-то другим?

Поглаживая себя, почувствовала неясную негу, томление, ее ненасытное естество снова требовало удовлетворения. Смущенно отдернула руку, теперь ощущая присутствие ребенка так явно, стыдясь перед ним своих порывов. А что, если для малыша это вредно? Ведь говорят же, что оргазм может спровоцировать выкидыш! Но тут же сама себя отругала за мнительность — если бы удовольствие матери отражалось негативно на плоде, вряд ли природа вообще позволила такое раздолье желаний, утроенное гормональной бурей.

Легонько снова провела ладонью по животу, коснулась груди — ей разонравились грубые ласки, грудь стала слишком чувствительной, малейшего ласкового касания хватало, чтобы вызвать в ней искру. Затем потянулась рукой вниз. Она не представляла себя сейчас ни проституткой, ни султанской наложницей, ни секс-рабыней — все фантазии, что обычно заводили ее и давали быстрое облегчение — нет, Вера просто представляла себе море, розовый солнечный закат, играющих на берегу детей и мужчин, с любовью держащих ее за руки. От этой нехитрой мечты она завелась быстрее, чем от самых пошлых и жестоких образов, пальчиками теребя клитор только в ей понятном и нужном темпе. Когда нахлынул оргазм, не смогла сдержать протяжного, довольного стона. По телу разлилось блаженное тепло, с сердца исчез разрывающий его металическими шипами комок страха.

Выйдя в гостиную, Вера молча посмотрела на обоих мужчин, в волнении ожидавших ее слов.

— Я оставлю ребенка, — просто сказала она. — Не буду делать дополнительные анализы. Мне все равно, здоров он или болен, все равно, сколько ему дано прожить на этом свете, я от него избавляться не буду.

Замолкла. Не ожидая, не прося принять ее решение, всем своим видом показывая, что обсуждать она ничего не будет, каждый из мужчин волен сам решать, что делать дальше — поддержать ее или нет.

— Мне тоже все равно, родная, — спокойно ответил Олег. — Роди ты хоть неведому зверушку, я буду с вами.

Жена благодарно ...  Читать дальше →