Спец-заказ. Части 7—9 & Эпилог

женщиной, чтобы не восторгаться красивыми подарками, тем более от мужчины, явно желавшего ее. Не важно, что интерес его был извращенным, садистическим, ее сознанию нижней это не претило, а даже наоборот — наполняло предвкушением и восторгом. Интересно, что еще он ей приготовил?

Глубокой ночью, Мила уже привычно ощутила тяжелое, плотное тело, прижимающееся к ней. Парень не был на взводе, лишь обнял, потрепал за грудь, зацепившись пальцами за подвески от ошейника, и скоро уснул.

Утром, потягиваясь, направил голову девушки вниз к стоящему члену. Пока она старательно сосала его, лениво просматривал ленту на телефоне. Кончив, быстро вскочил и приказал собираться. Вылет через три часа. Прежде чем уйти к себе одеваться схватил Милу за подбородок и прямо глядя в глаза пригрозил:

— Не смей меня разочаровать, куколка. Лишь один проступок и можешь забыть о красивых тряпках, которыми ты так наслаждалась. Будешь в застенках до конца жизни сидеть! И я уж позабочусь, чтобы твои дыры целыми не остались! Поняла? — для наглядности он щелкнул замком браслета, отправил волну боли и удушья.

Мила преданно закивала.

Перелет прошел спокойно. Ни работники авиакомпании, ни пограничники подлога в ее документах не нашли. Всем интересовавшимся Вячеслав представлял Милу, как свою стеснительную девушку, Мила отводила глаза, пряталась за его спину, светло улыбалась и говорила по минимуму.

В Лондоне Мила никогда не была, город ее и поразил, и разочаровал одновременно — шумно, столько народу, что всей красоты и не разглядеть из окна такси. Она приветливо улыбнулась смотревшему на нее в зеркальце заднего вида водителю-индусу и тут же задохнулась от боли, когда Слава активировал кольцо.

— Нечего всякому отребью улыбки дарить, куколка, — грубо притянув к себе девушку, с угрозой прошипел он в ее ухо, — сейчас в этом нет необходимости, милая. Не забывай своего места, сучка.

Мила послушно поникла.

— Отсоси мне сейчас, — потребовал хозяин.

Мила стрельнула глазами к кнопке, опускавшей стекло в лимузине между пассажирами и водителем, но Слава даже не пошевелился. Тогда неслышно вздохнув, откинула капюшон, наклонилась и стала расстегивать на нем брюки. В этот раз парень не сдерживал себя, грубо вгонял ей в горло, крепко ухватив за волосы. Мила постанывала от такого обращения, унижение от того, что их видят и слышат, перемешалось с вожделением. Кончил он ей на лицо, еще и размазал, пошлепав членом по щекам. Потом спокойно застегнулся и уставился в телефон.

Мила до конца дороги сидела потупившись. Уже выходя из машины, случайно пересеклась взглядом с водителем и чуть не застыла от шока — в его черных глазах вместо ожидаемой жалости плескалось отвращение.

***

Слава жил в большой квартире студийного типа на одном из последних этажей престижной новостройки. Первые дни он почти все время проводил дома, наслаждаясь Милиной компанией, и, если и выходил, брал девушку с собой. Одну из подсобных комнат он приказал переделать, установить звукоизоляцию, камеру наблюдения и предназначил для наказаний рабыни, которые не замедлили последовать. Там же и стал запирать ее, когда стал уходить из дома один. Комната была малюсенькой — настоящей клеткой. Ни ванной, ни туалета не было, приходилось терпеть или пользоваться ведром. Все остальное время, пока он был дома, Мила находилась все время у него на глазах, что не оставляло девушке ни капли приватности. Понятно, что и раньше за ней постоянно следили камеры, но ходить в туалет, подмываться, проводить утренние неприятные рутины в присутствии парня было вдвойне унизительно. Того же, кажется, подобное не смущало, он с интересом наблюдал за ее манипуляциями — кукла была разумной: сама приводила себя в порядок, залечивала нанесенные повреждения, только бы угодить ему.

В другом все было неплохо. Славе по началу нравилось гулять с Милой по празднично украшенному на рождество городу, заходить в бары и рестораны, когда его молчаливая спутница, красиво одетая и причесанная, была ничуть не хуже английских красавиц. Он даже привязался к ней в каком-то роде. Ни с кем ему до этого не было так хорошо в сексе. А после оргазма порой накатывала нежность. Но, правда, быстро проходила, когда он с нездоровым восторгом начинал фантазировать о том, как будет она визжать, если завтра он попробует тот или иной новый хлыст из десятка недавно приобретенных. Другой на его месте, столкнувшись с такой рабыней, как Мила, получив ту в безраздельное пользование, стал бы шерстить интернет в поисках подсказок для увеличения остроты собственного удовольствия, как следует покопавшись в материалах Темы. Слава был не из таких. Его не интересовал чужой опыт, он ориентировался только на собственные фантазии и ощущения, экспериментируя с Милой. Так, он вскоре понял, что заводивший его анальный секс, пресытившись, перестал ему быть интересным. Ему стало больше нравиться истязать ее болью, слушать крики и стоны, вздергивая планку чувствительности, а потом быстро отыметь в рот для снятия напряжения.

Мила же, несмотря на подобные нововведения, лишь становилась все краше. Перемена места, условий, пусть и ограниченная, но по ее меркам — свобода, пошли ей на пользу. Она пребывала в постоянной эйфории, была благодарна хозяину за любую мелочь, с радостью отдавалась под его жестокие прожекты. Да за одну возможность посмотреть телевизор она была готова терпеть пытки — как давно она не слышала новостей, совсем выпав из жизни.

Однако, надо отдать должное Славе, он, видимо, внял советам отца и четко следил, чтобы Мила, какой бы раболепной и податливой не была, не смогла выбраться из его богатых апартаментов. Дверь и изнутри и снаружи открывалась с помощью кода и отпечатка пальца, настольный компьютер — тоже, на планшете и телефоне поставили дополнительную защиту от взлома. Маловероятно, что Милу в тот единственный раз засекли, живой бы ее тогда не оставили, но все же предусмотрительно решили не оставлять девушке никаких соблазнов.

Прошли праздники, приехала и уехала лощеная, яркая, изысканно одетая Славина мать. В первое мгновение она удивилась присутствию девушки в квартире сына, узнав же, что та — добровольная сучка, перестала обращать внимание, брезгливо поджимая губки, наталкиваясь взглядом, пока Слава не запер Милу в клетке, словно нашкодившую собаку.

Затем потекли будни. Хозяин уходил на учебу, а Мила долгие часы проводила одна в своей мягкой камере, обитой войлоком, как в доме для умалишенных. Немного занималась йогой, говорила сама с собой или мечтала, молча уставившись в стену. Вечером приходил хозяин и она оживала. Во многом это напоминало существование в доме Венсана, только часы ожидания тогда скрашивали его задания и планшет, а вечера наоборот проходили в обучении прилежанию нижней, зачастую в соседней камере пыток, Славик же предпочитал выходить из дома, одевал Милу как куколку и брал с собой, наслаждаясь восхищенными взглядами знакомых, с завистью провожавших их, когда узнавали о статусе девушке.

Однажды вечером хозяин вернулся из университета не один, Мила, запертая в клетке, услышала оживленные голоса. Ребята смеялись, что-то громко обсуждали, перебивая друг друга.

Через какое-то время замок в ее комнату щелкнул и дверь открылась, впуская Вячеслава. Тот привычно потрепал девушку по волосам, когда она подползла ластиться, затем приказал выйти в большую комнату. После рассеянного освещения в клетке, яркий свет ослепил Милу и она жмурилась, не понимая что происходит. На большом диване вальяжно расположились два парня и с интересом разглядывали ее. Один на вид был совсем юным, выглядел моложе Славы, другой же казался более зрелым — около 30.

— Та-дам, — словно шоумен на сцене, широко раскинул руки Слава, — а вот и моя любимая Игрушка, — представил он Милу.

Явно он уже рассказал гостям о Миле, но те все равно были слишком шокированы и засыпали друга вопросами.

— Ее батя где-то откопал, выкупил у кого-то... да ты че, она сама захотела так жить,...  Читать дальше →