Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 3

не предоставят ли милостивые хозяева ночлег уставшим путникам. И, конечно же, они были приняты с поразительным радушием. Разве можно было противостоять обольстительности Беатрис? Ужин был превращен в небольшое пиршество, во время которого «молодоженов» постоянно засыпали вопросами о том, как они познакомились, влюбились и так далее. Беатрис рассказывала с такой увлеченностью и непринужденностью, что Калебу время от времени приходилось, посматривая на кольцо на безымянном пальце, заблаговременно выданное «супругой», напоминать себе, что все это — выдумка, красивая, но не имеющая ничего общего с реальностью. Дэмиена тоже несколько раз пытались разговорить, но он хранил гробовое молчание. «Вы простите его, он немного нелюдимый», пояснила его «тетя». Больше мальчика не донимали.

После трапезы «супружеской паре» даже приготовили ванну. Калеб решил проявить себя джентльменом и пропустить даму вперед.

— О чем ты, mon amour? Мы будем принимать ванну вместе. И я не приму возражений.

Возражения? Да кто в своем уме сможет даже помыслить отказаться от такого предложения? Уж точно не Калеб. Тем более что его «жена» так или иначе нуждалась в помощи, ввиду своего увечья. Беатрис повернулась к нему спиной и отвела в сторону волосы, явив свету застежку платья. Сей призывной жест был красноречивее любых слов. Чувствуя нарастающий трепет, Калеб с превеликим удовольствием помог ей разоблачиться. И первым делом он снял бархотку, под которой его ждало шокирующее зрелище. Шею со всех сторон охватывал уродливый рубцеватый шрам толщиной с палец.

— Беатрис, это...

— Это называется «отсутствием такта», муженек. Разве можно спрашивать даму об изъянах в ее внешности? Ты бы еще справился о моем возрасте, право слово.

Калеб пристыжено прикусил язык и продолжил раздевание. Правда, как бы сильно ему не хотелось ее узнать, вероятно, до поры до времени останется для него тайной.

Когда она наконец предстала перед ним совершенно нагой, лаская взор в остальном идеальным телом без прочих изъянов, он понял, что никогда прежде не видел хотя бы наполовину столь же прекрасной женщины. Понял также, что больше ему не нужны другие, только она.

Из зачарованного глазения его вывело какое-то движение. Это настойчиво дернули вниз его брючный ремень. Теперь его черед. Не без удовольствия Калеб избавился от непривычной и неудобной одежды. Он не был писаным красавцем, обладал довольно заурядной внешностью. Тем не менее, Беатрис жадно пожирала его глазами, особенно заинтересовавшись его мужским достоинством. Они были поглощены друг другом, они хотели друг друга, им ничего не препятствовало. В таких обстоятельствах было непросто вспомнить, зачем они вообще тут находятся.

Вода была экстремально горяча и исходила паром. Пуча глаза и беспрерывно и беззвучно ругаясь, Калеб лег в ванну и откинулся на бортик. Беатрис же без малейших признаков дискомфорта погрузилась в этот кипяток и прильнула спиной к мужчине. Повисла тишина. Они позволили себе просто расслабиться, понежиться в молчании, удовлетворяясь близостью тел. Шли минуты. С лиц градом струился пот, волосы послипались от влаги, сердца бешено колотились в равной степени от жара и возбуждения. Не в силах терпеть больше, Калеб дал волю рукам. Одна легла на грудь Беатрис и начала с ней тешиться, тогда как вторая с той же целью змеей проскользнула меж ее сведенных бедер. И судя по реакции женщины, она сама ждала этого с нетерпением. Томно смежив веки и закусив губу, она целиком отдавалась дразнящим ласкам. Когда в нее проникло несколько пальцев, она замурлыкала и задвигала тазом, баламутя переливающуюся за края воду. На полу уже были солидные лужи, но вскорости им предстояло превратиться в настоящие озера.

Разумеется, долго довольствоваться пальцами Беатрис не могла и не хотела. Оттолкнув руки мужчины и отстранившись от него, ловко извернулась. Теперь она сидела верхом на его ногах. Налитые груди соблазнительно покачивались. Калеб все прекрасно понял. Ухватив Беатрис за ягодицы, он притянул ее ближе, приподнял и усадил на давно пробудившийся член. О, это забытое чувство из прошлой жизни, словно познаваемое заново! «Человек — зверь по своей природе», всплыли в его уме сказанные ею слова и сразу же были смыты нахлынувшей бурей эмоций. Женщина уперлась целой рукой ему в грудь и начала с нарастающим темпом двигаться на нем, принимая на всю длину. В деревянной посудине разразился настоящий шторм: вода бурлила, ходила волнами, низвергалась водопадами через бортики. Но они этого не замечали. Не замечали они и крови, стекающей из расцарапанной груди Калеба. Не замечали они и крови, пропитавшей бинт на плече Беатрис. Не замечали ничего. Окружающая реальность не имела никакого значения. Были только они вдвоем, слившиеся воедино. Два человека, уподобившиеся животным в своей дикой страсти. Когда Беатрис начала выдыхаться, Калеб сам принялся поднимать и опускать ее, хоть в его позе это требовало немалых усилий. Дыхание у обоих уже давно сбилось, сердца от напряжения пытались пробить грудные клетки. И когда руки у Калеба готовы были отвалиться от усталости, их с головами накрыл восхитительный оргазм, высшая услада, заставившая потерять счет времени. Лежа в порядком обмелевшей ванне, они одаривали друг друга поцелуями. На это у них еще оставались силы.

Им предоставили гостевую спальню. Калеб уснул, стоило ему только коснуться головой подушки. Он спал, и его терзали кошмары, от которых он не мог пробудиться.

Их отъезд на следующее утро был немного суетливым. Старшая дочь хозяев, накануне пытавшаяся вытянуть из Дэмиена хоть слово, оступилась на лестнице, упала и сломала ногу, поэтому домочадцам было немного не до проводов гостей. «Молодожены» поблагодарили за теплый прием, пожелали женщине скорейшего выздоровления и двинулись в путь. Следующие четыре дня они провели в своем «свадебном путешествии». Болтали, смеялись, узнавали друг друга получше. Останавливались в редких живописных местах южного Техаса, чтобы перекусить и размять ноги. К вечеру находили очередную ферму с добродушными и гостеприимными владельцами, с радостью пускающими их под свою крышу. А ночью неизменно предавались любви, пылко и ненасытно, выжимая из себя все до последней капли (во всех смыслах), и засыпали в обнимку, обессиленные, но довольные и улыбающиеся. В общем и целом, они неплохо проводили время, а Калеб, еще несколько дней назад чахнувший за решеткой, чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. За всем этим он позабыл, куда они направлялись. А когда вспомнил, то убедился, что все хорошее имеет свойство заканчиваться.

В четверг, пересекши границу в районе округа Мэверик, Беатрис, освободив руку от марлевой повязки и осторожно разминая ее, заявила, что они уже почти на месте. Тут-то до Калеба и дошло, что все это время они ехали к Матиасу Гиллу, к банде, бросившей его пять лет назад в особо жаркой заварушке. «Вообще чудо, что меня тогда на месте не вздернули». На него нахлынуло уныние. Он не хотел возвращаться, ему было хорошо с Беатрис. Он предпочел бы удрать с ней на край света, где бы им никто не досаждал. И его наблюдательность, та самая, что обеспечила бы ему успех в «Агентстве Пинкертона», подсказывала, что женщина без особого энтузиазма ждала встречи со своим покровителем. Тем, за оскорбление которого она влепила Калебу звонкую пощечину. Что ее с ним связывало? Почему она была так ему предана? Зачем подарила Калебу эти несколько дней рая на земле, и теперь собирается оставить одного? Он решил, что попытается все это выяснить.

Дилижанс остановился возле входа в узкую скалистую теснину, и пассажиры вышли под клонящееся к закату солнце. Вокруг не было ничего примечательного: тоскливые рыжие скалы, потрескавшийся грунт, бесчисленные гиганты-цереусы, шмыгающие тут и там чаквеллы, с опаской поглядывающие на людей. Беатрис попрощалась с Дэмиеном, чмокнув его как-то уж совсем нескромно, и мальчик уехал. Просто скрылся в неизвестном Калебу направлении, исчез, как мираж. Чертовски странно....  Читать дальше →