Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 4

Калеб. Но, к сожалению, не все в этом мире складывается согласно нашим желаниям и намерениям. Некоторые события происходят без твоего участия, после чего просто ставят тебя перед фактом. Ты можешь негодовать, плеваться и истерить, но изменить, как правило, не в силах ничего. С какими бы высоконравственными намерениями ты ни убивал мистера Гилла, ты просто занял его место, нравится тебе это или нет. Я вижу упрямство на твоем лице? Хорошо. Я думаю, есть один способ изменить ситуацию, и я больше не буду ничьей. Интересует?

— Разумеется! Все, что угодно! — воодушевился Калеб.

Беатрис косо улыбнулась. Судя по всему, именно такого ответа она и ожидала. После чего вдруг извлекла из сумочки свой Кольт. Убедилась в том, что он заряжен, вложила его в руку напрягшемуся Калебу, и приставила дуло к своему лбу.

— Вот так. Теперь большой пальчик на курок. Взвели. Указательный вот сюда, на спусковой крючок. И мееедлено нажимаем...

— Больная, что ли?! — завопил Калеб и стремительно отвел руку подальше, пока еще мозги любимой им женщины были там, где им и надлежало быть. — Эта хрень ведь могла и выстрелить!

— Во-первых, попрошу не называть сие произведение оружейного искусства «хренью». А во-вторых, это единственный способ... «освободить» меня. Но, как вижу, он тебя тоже не устраивает. Ничего не поделаешь. Смирись со своей ролью, бедняга. — И она «сочувственно» похлопала его по плечу.

«Она не шутит. Все серьезно. Гораздо серьезнее, чем я думал. Дьявол, готова была убить себя! Похоже, у меня и в самом деле нет выхода. Придется подыграть ей. «Хозяин»... Какое же мерзкое словечко». Ну, ничто ведь не мешало ему просто относиться к ней, как и раньше. Ничто не мешало ему — лично ему — считать их просто любовниками. Пусть воображает себе, что хочет. Они будут вместе странствовать, веселиться, грабить, заниматься любовью. Большего ему и не надо. А эта власть, которую она пытается всучить, полный контроль над ней, возможность приказать выполнить любую прихоть... Ему это не нужно.

— Умеешь ты убеждать, — усмехнулся Калеб и потрепал свою женщину по волосам, чем заставил ее довольно зажмуриться, на манер кошки. — Ладно. Давайте собираться. Нам пора.

— Сейчас? — удивилась Беатрис, глядя на небо. — Но через несколько часов стемнеет. Не лучше ли заночевать здесь и отправиться с утра?

— Нет. Не хочу находиться в этом месте ни минутой дольше необходимого.

***

— Беатрис?

— Да, хозяин?

— Ты меня что, специально дразнишь? Я хочу слышать свое имя. Так вот... Я вдруг сообразил, что до сих пор не знаю твоей фамилии. Хочу восполнить этот пробел.

— Моя фамилия... Я ею не пользуюсь. Не люблю ее. Очень. Пожалуйста, не проси меня ее называть.

— А ну-ка колись давай, а не то сейчас отшлепаю! Э-э... Бе... Беатрис? Что ты... делаешь? Эй! Эй-эй-эй! Перестань! Оденься обратно! Я пошутил. Пошутил, говорю.

— Что? Даже разок не шлепнешь? А еще говоришь, что я тебя драз... Ах!

Ладонь мужчины оставила на ее голой ягодице красный отпечаток. После ночной прохлады удар показался прямо-таки обжигающим. Беатрис приглушила стон удовольствия, закусив губу. Закрыв глаза, она с нетерпением ждала продолжения. Но продолжения не было. По всей видимости, этот шлепок был сделан просто для острастки. Разочарованно вздохнув, она натянула панталончики и оправила юбки.

— Ишь че учудила! Думал, что использую кнут, а он оказался пряником.

— Я хочу, чтобы ты взял меня. Грубо.

— А я хочу, чтобы ты назвала свою фамилию. Как насчет равноценного обмена?

— Дюамель дю Монсо. Меня зовут Беатрис Дюамель дю Монсо.

— Хорошая девочка.

И он взял ее. Прямо посреди пустыни, на крыше дилижанса, где они лежали и смотрели на усеянное мириадами звезд ночное небо. Под светом полной луны, ярко освещавшей погруженную в сон пустошь. Его тело все еще ныло после трепки, но он брал ее грубо и жестко, как она сама просила. Он брал ее сзади, впервые, так как считал эту позу уничижительной, но сейчас она сама того хотела. Он держал ее руки сцепленными за спиной, и она, не имея иной опоры, вжималась щекой в гладкую дубовую обшивку. Он остервенело хлестал ее по ягодицам, да так, что ладонь отнималась, а она с радостью принимала каждый новый удар и лишь сильнее подавалась ему навстречу. Он истово любил эту женщину, и оттого испытывал двоякие чувства, причиняя ей жгучую боль и видя ее заплаканное, но счастливое лицо. Чем дальше это заходило, тем сильнее он убеждался, что от него она стерпит любое истязание, но все равно боялся потерять контроль над собой и перегнуть палку.

Тяжелое дыхание, шлепки, всхлипы, стоны и прочие характерные звуки, издаваемые совокупляющейся парой, были единственными на мили вокруг, нарушающими ночную тишину. А сидящий в каком-то десятке метров от них на шершавом валуне Дэмиен смотрел на висящий в небе серебристый диск своими темными немигающими глазами и с жадностью и упоением вдыхал запах сладкого человеческого греха...

— Итак, Беатрис Дюамель дю Монсо... Думаю, пришло уже время поговорить начистоту, — нарушил Калеб блаженную тишину, в которой они, удовлетворенные, лежали, притулившись друг к другу, стремясь как можно дольше хранить добытое их телами тепло. — Как бы цинично это не звучало с моей стороны, мне грех жаловаться на то, как обернулась вся эта ситуация. Но кое-что ты от меня до сих пор утаиваешь. Догадываешься, о чем я?

Беатрис подняла голову, до этого покоившуюся на груди мужчины, и устремила на него полный бесноватых искорок взгляд.

— Ах, ты ж мой «пинки»! Все-то ты замечаешь, все-то ты подмечаешь! — в своей привычной насмешливой манере завела она. Но как-то сразу бросила скоморошничать: сказывалась усталость. — Надо полагать, ты о причине, по которой я спасла тебя из Сан-Прадера.

— В точку. До рассказа Марти я думал, что это была инициатива Гилла. А оказалось — твоя собственная. При том, что мы даже не были знакомы. Неспроста это все. Я не буду спрашивать, откуда ты меня знаешь, так как знаешь ты, судя по всему, очень многое. Спрошу главное: зачем я тебе понадобился?

— Я могла бы, конечно, сказать, что увидела твое лицо на одном из старых плакатов и влюбилась с первого взгляда. Но ты одарил меня своим доверием, посему я буду откровенна. Хоть и убеждена, что услышанное вряд ли тебе придется по нраву, — томно вздохнула Беатрис, подкручивая мужчине усы на щегольской манер.

— Постараюсь не сильно бушевать.

— Ты нужен был мне в качестве приманки.

— Мило. Кого ловим?

— Джейн МакЭвой.

Калеб моментально посерьезнел. От напускной шутливости не осталось и следа.

— Это не та ли Джейн МакЭвой, которая спит и видит, как убивает меня?

— Она самая. Прошу, выслушай меня и не перебивай. Как я говорила ранее, Крошка Джейни прекрасно всех вас запомнила после той роковой встречи семь лет назад. Скажу более: она одержима местью. От твоей старой банды практически ничего не осталось, и каждый из твоих бывших друзей пал от ее руки. Она не остановится, пока возмездие не настигнет всех вас. И она практически добралась до тебя в Сан-Прадера. Я еле успела вытащить тебя. По моей задумке, мы должны были вернуться к мистеру Гиллу и остальным, а Крошка Джейни рано или поздно нашла бы тебя и там. И угодила бы прямо мне в руки. Но со мной случился непредвиденный казус. Я... Я поняла, что меня безумно влечет к тебе, Калеб. И совершенно растерялась, абсолютно не знала, что мне делать. Пока ты... не сделал то, что сделал. Теперь все стало даже легче.

— Погоди. Если тебе изначально нужна была она, а не я, почему ты не выискала сразу ее? К чему эта многоходовка?

От ответа Беатрис его прошиб холодный пот.

— Я опасаюсь ее.

«А я-то думал, она не боится ни Дьявола, ни Бога. А тут, походу, что-то на порядок худшее... «. Калеб прижал женщину к себе еще крепче, словно Джейн МакЭвой могла сейчас внезапно выскочить прямо из-под дилижанса, как подкроватный монстр.

— Но ты не волнуйся, — поспешила успокоить его Беатрис. — Крошка Джейни, конечно, дикая штучка, но у нее есть один существенный недостаток. Когда она нападает на след одного из вас, она перестает замечать все остальное. Жажда мести застилает ей взор. И в такие моменты она наиболее уязвима. А ты стоишь в самом верху ее списка. Именно поэтому я выбрала тебя, а не Марти. Когда она придет за тобой, ее будет поджидать неприятный сюрприз. Теперь можно мне поспать? Я очень устала.

— Последний вопрос. На кой тебе сдалась эта МакЭвой?

— Мечта у меня такая, — сквозь зевок пробормотала она. — Заполучить Джейн МакЭвой. И посадить ее на цепь.