Золушка-2013
Страница: 5 из 5
трудно и противно, и Катька ныла от холода, запутавшись в липкой ткани...
— Помоги!..
Дима встал и с трудом натянул на нее платье, из которого выпал на землю вконец размокший Блок. Дима нагнулся, но Катька опередила его и подобрала книжку, слипшуюся в лепешку.
— Туфли... где туфли?
Она обулась, подалась вперед, осеклась, посмотрела на Диму...
— Подожди. Не надо! — попросил Дима, но Катьку дернул какой-то бес — и она сказала:
— Надо. Прощай, Хозя! Прощай, Дима!
Ее душили слезы, но бес велел ей доиграть сцену до конца, и она ринулась прочь.
— Подожди! Адель! Адель!!!... — Голый и мокрый Дима схватил ее было за руку, но Катька вырвалась, оставив в его руке липкий ошметок Блока, и исчезла в серой пелене.
***
За две минуты она примчалась к Аничкову дворцу.
— Катя Вьюнкова! — крикнула она охраннику, и тот пропустил ее, почтительно кивнув. Катька вбежала в черный ход, заблудилась в коридорах, плутала в них Бог знает сколько, пока не выбралась в знакомую ей гримерку. В ней не было никого — только горы тряпок, сваленных на столах и стульях, и горький запах парфюма, ударивший в нос, как нашатырь. Катька с трудом сбросила на пол мокрое платье, нашла свою одежду, высохшую и скомканную, переоделась, проверила в кармане ключи, карточку метро, достала очки, нацепила на нос, выскочила вон в чужих туфлях... вернулась, скинула их — и выбежала босиком под дождь.
Охранник удивленно покосился на нее, — а она бежала по пустому Невскому, по противоположной его стороне, чтобы не встретить Диму, — бежала к метро, брызгаясь слезами и дождем.
Босоножки ее так и стояли у стены. Она надела их, вбежала в метро, спустилась вниз, села в поезд — и задрожала от душного тепла, разлитого в вагоне. Редкие пассажиры удивленно косились на плачущую девушку в мятой, мокрой одежде и нелепых оглоблях, — но никто не заговаривал с ней...
... Войдя в дом, она добежала до кровати, сгребла с нее срач (прямо на пол, без сортировки), упала — и сразу провалилась в сон, полный резких, пронзительных видений.
Ливень, ошибка модельщиков, публичное оголение, перевоплощение, бал, Хозя, поцелуи, секс и оргазм под дождем, полночь, разлука и побег — все смешалось в кучу впечатлений, искрившую в ней, как реле под ливнем, и Катька металась во сне, ныла, смеялась и плакала, зарываясь под подушку...
***
Утро началось с дурдома. Семейство Облжанских, напичканное впечатлениями, сплетнями и шампанским, вернулось домой в шестом часу — и застало там мокрую Катьку, спящую посреди разгрома.
Пока Катька, растолканная, обруганная и поставленная на место, разгребала горы барахла, семейство Облжанских выпускало пар за утренним чаем:
— ... Я фигею просто! Это не бал, это я прям не знаю что!..
— ... Этот Челкин нашел какую-то там себе Адель, а она от него взяла и сбежала. Ебанутая какая-то! Ну не хочешь быть королевой — так дай же ж другим, бля!..
— ... А ты слышала, что этот Вьюнцов, или как его там, ну, который по цветочкам, — так он типа в суд подает на бал! Типа его дочку туда не пустили, оставили под дождем, а в ее платье за пять штук баксов какую-то свою всунули, и вместо нее... Не, ну бред полный, капец просто! Я в шоке...
— ... И потом начали по спискам шарашить, что ж это за такая Адель. Так оказалась, блин, что ни одной Адели из девочек ваще не было, прикинь! Или она лапши навешала, или ваще мистика, прикинь?..
— ... И щас ее ищут. Ходют по всем бальным девочкам и ищут. И к нам придут. Она Челкину какую-то хреновину оставила, так он по ней хочет типа ее найти...
— ... Я ваще в шоке! Пипец полный, я извиняюсь, конечно...
В 9.01, когда семейство уже похрапывало среди гор барахла, кое-как перелопаченного Катькой, Дусю разбудила мобилка. Это были курьеры, выполнявшие заказ оргкомитета. Сорок минут спустя они позвонили в дверь.
Прошло еще пятнадцать минут, в течение которых слышались приглушенные вопли, шорохи и ругань — и, наконец, дверь спальни открылась, и оттуда выползли сонные, кое-как одетые и накрашенные Санька с Марькой.
— Здравствуйте, — поздоровался с ними один из курьеров, и тут же сообщил им: — В этой бездонной лазури, в сумраке близкой весны плакали зимние бури, реяли... — и вопросительно уставился на них.
— Чего? — уставились они на него.
— Ну? Кто реял? — допытывался он у них.
— Где реял? — спросили у него.
— ... Так, ладно, вопрос закрыт. Перейдем ко второму пункту. Вам это ничего не говорит? — курьер показал им оборванную бумагу. Это была половинка маленькой книги, разодранной пополам, размокшей и высушенной. На разрыве расплылась черная строка: «... ли ранние сны».
В глазах у сестер отразилось такое недоумение, что курьер кивнул, спрятал останки книги в портфель и сказал:
— Все ясно. Извините за беспокойство. Всего наилучш... эээ, а это что? Чье это?
На прихожей лежал обрывок размокшей книги, такой же, как и предыдущий.
— Это ваше? Девочки?..
— Нннет, не зна... то есть, кажется, да... — Санька и Марька, переглянувшись, кинулись к прихожей, сбивая друг друга с ног. — Точно! Это мое! — крикнула Санька.
— Нет, мое! Ты офигела, да?
— А ты? Рот закрой, блин!..
— ... Девочки! Вы не видели тут такую мятую, рваную книжку? Не выкинули случайно? — из другой комнаты вышла Катька, шмыгая носом. — Ой! Здравствуйте...
— Здрасьте-здрасьте. Та-ак... Не эта? — курьер взял книжку, выхватив ее из-под носа у Марьки.
— Минутку, я не вижу... Ну да, эта! Спасибо! Где вы ее нашли?
Курьер не отвечал, прикладывая половинки книжки друг другу. Линия разрыва сошлась точно, как пазл. Санька, Марька и Дуся молчали, раскрыв рты.
— Та-ак... Плакали зимние бури, реяли ранние сны... — с выражением прочитал курьер и набрал кого-то на мобилке: — Алë! Дмитрий Михалыч? Вася Кочкин беспокоит. Мы нашли ее. Что? Говорю, нашли ее! Да. Блок совпал. Блондинка, немного кудрявая, глаза зеленые... Да. Да. Даю.
Он протянул опешившей Катьке трубку:
— Чëлкин Дмитрий Михалыч. Поговори с ним.
Катька поднесла мобилку к уху, помолчала — и еле слышно шепнула:
— Да?..
— Алло! Адель? Это ты? — послышался простуженный голос.
— Да...
— Адель! Я... Я тебя...
Санька и Марька вытянули шеи, вслушиваясь в писк динамика. Катька посмотрела на них — и убежала к себе в комнату, шмыгая носом и улыбаясь, как пьяная...
Последние рассказы автора
Оглянувшись еще раз (мало ли?), Марина осторожно спустила с бедер плавки. Переступила через них и застыла, как привязанная, боясь отойти.
Вообще-то здесь не нудистский, а самый обыкновенный пляж (ну, или не пляж, а просто...
Читать дальше →
Евгений Львовичтак и сделал. Будь он лет на пять помоложе, он бы еще поборолся с волнами, а сейчас... Нет, он не боялся, конечно. Просто он и так знал, что сможет победить их. Тратить силы на доказательства этого бесспорного факта не имело никакого...
Читать дальше →
Как бы там ни было, однажды в столицу одного из бесчисленных эмиратов, на которые распался некогда могущественный Арабский Халифат, и правда прибыли два высоких гостя (о том имеются пометки в дворцовой хронике). Один из них — Мамуль, юный принц...
Читать дальше →
Нет ничего трогательней в мире, чем соски юной девочки, если их раздеть и целовать впервые в девочкиной жизни (и возраст не имеет тут значения). Они не просто нежные, и беззащитные, и чувственные. Они — обещание, и плевать, выполнится оно или нет. Это обещание всегда больше любого выполнения: женщина может умирать в оргазме, но в ее сосках, раскрытых впервые, есть и эта смерть, и рай после нее, и муки...
Читать дальше →
Казалось бы, не самая круглая цифра, бывают и покруглее, — но Лайли, домашний лепрекон Гюнтера, решила сделать из нее праздник ну прямо-таки национального масштаба.
Впечатленный ее размахом, Гюнтер предлагал кинуть эту идею в бундестаг. Но Лайли была левой и не верила в правительство. Она заявила, что эту идею похерят, как и все хорошие идеи.
 ...
Читать дальше →