Верю, надеюсь, жду. Часть 4: Сердца трех

кофе в картонных стаканчиках, — ты передаешь все утаенные данные, все пароли, все отчеты, как те, что уже сообщал Мортуару, так и все другие. Не перебивай! Тебя отпускают, ставят пометку в деле с грифом, чтобы никто после, кто может объявиться из твоих знакомых по неволе, не подкопался. Понятно?

— Да понятно, что ж непонятного, — насупился Олег, — полтора года жизни псу под хвост и никакого возмещения ущерба.

— Ты радуйся, что не просят вернуть все, что уже потратил, — жестко отчеканил Виктор. Ему столько сил стоило добиться такого результата, не хватало, чтобы Олег сейчас из-за денег препираться начал.

— Моя жена заслуживает нормальной жизни, а не горбатиться за копейки и прозябать в хрущевке!

— Твоя жена заслуживает иметь мужа рядом с ней, а не носить ему передачи на зону! — холодно отрезал Виктор. — Не ной, еще легко отделался, — по-товарищески хлопнул он Олега по плечу.

За это время совместной работы они притерлись друг к другу, первичная настороженность сменилась уважением. Не будь Веры, могли бы стать друзьями. Но Вера была. Все время будто стояла рядом, не давая забыться и позволить себе окончательно расслабиться в присутствии противника.

— Ладно, Вик, ты прав, конечно, — согласился Олег. — Спасибо тебе, мужик, без тебя бы из этого дерьма не вылез.

Олег, отставив кофе на стол, открыто протянул руку для рукопожатия. Виктор на мгновение замешкался, а потом крепко пожал в ответ, принимая благодарность.

— Не за что, — отвернулся он, скрывая неожиданно нахлынувшие эмоции. — Не для тебя старался, сам понимаешь.

— Да, — подтвердил Олег.

— Сделай ее счастливой.

— Это типа благословение? — растянулся в скабрезной улыбке мужчина. — Да ну, Вик, ты то должен бы знать, что сделать ее счастливой несложно.

Виктор оскалился. От его меланхоличного настроения не осталось и следа.

— Мудак! Ты ее не счастливой делал, ты из нее шлюху сделал!

— Я? Сделал!? Ох, чувак... Сколько она с тобой была? Полгода, меньше? Ну еще может столько же я бы вам дал, а потом бы она от тебя сбежала с такими то собственническими замашками, — сочувственно, без тени насмешки, проговорил Олег.

— О чем ты? — с тоской спросил Виктор, — хочешь сказать, что ваше блядство было ей в радость?

— Наше — может и нет, а ваше, готов поручиться, до сих пор вспоминает, — беззлобно поддел Олег.

Продолжить взбередивший раны Виктора разговор им не удалось. Но это было и к лучшему. Он и так жалел, что показал сопернику всю глубину собственного малодушия. Как дурак расклеился перед мужем женщины, в которую влюблен! Но слова Олега не шли у него из головы. Что он имел в виду? Что Виктор не знал Веру так, как знал он? Но он знал ее девчонкой, а Виктор познакомился уже со зрелой женщиной и тешил себя надеждой, что понимал ее сегодняшние порывы и потребности лучше, чем вернувшийся с того света супруг. Или Олег говорил о чем-то другом, о том, в чем Виктор так и не сумел разобраться? О той абсолютно обособленной части ее личности, что она приоткрывала только в спальне?

Несмотря на то что с Верой его сексуальная жизнь сильно разнообразилась, он чувствовал, что только начинал узнавать ее с этой стороны, только стал привыкать и учиться совмещать две ее ипостаси — дневную и ночную. Возможно, будь у него больше времени, он бы понял, что имел в виду Олег. Но этого времени у него никогда больше не будет. Нет смысла терзать себя несбыточными желаниями.

Он видел ее часто за последние недели, рассказывал, чем занимается, чтобы вытащить ее мужа, успокаивал, поддерживал, и каждый раз рядом с ней был вынужден бороться с инстинктивным желанием схватить ее, повалить и трахнуть — насладиться ею, хоть один последний раз. И он знал, она бы не отказала, просто из благодарности. От этого становилось еще более тошно... Нет! Все почти закончилось, Олег вернется домой, она окончательно уйдет из его жизни и со временем тоска пройдет, он бы уверен почти наверняка. Невозможно продолжать любить женщину, которая тебя не любит.

***

Олега выпустили несколько дней спустя, принеся формальные, никому ненужные извинения за допущенную ошибку. Казалось бы, живи да радуйся, все наконец могло бы вернуться на круги своя. Но у Веры не получалось. Все силы, вся энергия, которой она горела в последнее время, гонимая лишь необходимостью спасти мужа, вдруг испарились, оставив мерзкое ощущение полнейшей беспомощности. Она только-только сумела обрести внутренни покой после возвращения мужа, и тут же обстоятельства их разлучили, не дав возобновившейся близости достаточно окрепнуть. Она любила мужа, была к нему привязана, но теперь ощущала его еще более чужим чем раньше, словно с момента ареста прошло не пять недель, а пять лет.

Вера не могла простить мужу лжи, недоговоренности, и всерьез стала думать о разводе. sexytales Олег оправдывался, что оберегал ее, не хотел запачкать той грязью, в которой его вываляли, но ей уже было все равно, даже были не интересны подробности, хватило рассказанной в общих чертах Виктором истории. Когда муж только вернулся, в ореоле измученного героя, она не могла и помыслить, что бы предпочесть не его, а теперь зачастую задумывалась, не совершила ли ошибку тогда. С Виктором ей было спокойно, она была уверена в нем, а в Олеге никогда до конца не была, а теперь и подавно. Ей уже не двадцать лет, чтобы считать, что большая любовь и классный секс способны преодолеть все трудности. Нет, как ни грустно, но этого может быть мало.

Олег хоть и спал с женой, чувствовал, что не может достучаться, она закрылась в своей скорлупе, не желая подпускать его ближе. В таком же давящем, мрачном состоянии они прожили годы бесплодия, когда она вроде и была рядом, но мыслями совсем далеко. В начале он бесился, сексом пытался заставить очнуться — пусть хоть разозлится, мечет молнии, чем смотрит так безразлично, а затем успокоился, не обращая внимания на ее настроение. Пору милых подарков и серенад под окнами уже не вернуть, этим Веру уже не выбьешь из затянувшей меланхолии, так что он рассудил так, как срабатывало не раз — она сама вернется к нему, когда будет готова, а он воспользуется шансом, если подвернется.

Он поддерживал немного странную дружбу с Виктором, они даже пару раз ходили в бар выпить пива вечером, к удивлению обоих получив от этого несложного взаимодействия массу удовольствия, и хотя больше ни разу не обсуждали между собой Веру, Олег мог быть уверен, что жена, как бы ее не штормило, в своих радикальных прожектах еще не дошла до идеи, чтобы бросить его и уйти к любовнику. Виктор же, пребывавший в уверенности, что в их семье все наладилось, не предпринимал никаких попыток увидеться с Верой, так что не мог склонить ее мятежное сердце на свою сторону.

Тем временем на улице золотая осень сменилась первыми заморозками, предвещая приход грядущей зимы. Багровые листья под ногами пожухли, утратив свой чарующий шелест, и Вера поняла, что больше не может тянуть, чуть что убегая из дома на долгие прогулки по лесу, от этого ничего не изменится, ей нужно что-то решать. Вся эта подвешенная ситуация начинала плохо влиять на детей: Дашку классная руководительница снова направила на принудительные занятия к школьному психологу, а Даня стал чрезмерно капризным и плаксивым, не понимая подоплеки происходящего между взрослыми, но чувствуя что что-то не так.

«Мне 38 лет, я взрослая женщина. Я доказала, что могу справиться сама. Лучше детям с любящими их, но разведенными родителями, чем жить в доме, где мать с отцом друг другу чужие люди,» — думала Вера, смиряясь с неизбежностью такого шага. Ей было бы легче, если бы Олег инициировал развод, пусть бы бросил ее, чем самой собственными руками разрушать то, во что она вложила столько душевных сил и труда. Словно все те жертвы и лишения, через которые они прошли за долгие годы, оказались напрасными.

Вечером, когда Даня уже улегся, а Дашка как обычно заперлась в своей ...  Читать дальше →