Дела банные. Часть 11: Удивительно, но — факт

из-за длинны. Тогда она поднялась на ноги, и сторожко приседая, нежно взялась за меня рукой, направляя. Придерживая за талию, я помог опуститься женщине, опиравшейся ладонями о мою грудь, и уже на треть поглотившей меня, на колени. Снаружи оставалось совсем мало моего тела, и чтобы Надежда получила максимум удовольствия, я потянул её на себя, заставляя склониться. Она оказалась прилежной ученицей, и поняв задумку, оперлась выпрямленными руками о мои плечи. И началось. Она вглядывалась в моё лицо, словно в незнакомого, и чутко оценивая ощущения, боязненно двигалась. Вскоре, расслабившись, Надя позволила мне войти целиком. Ощущение вызвало в ней недоумение, когда она поняла, что ударяется лобком о мой лобок. От этих-то ударов по самому чувствительному, она и завыла, впадая во второй оргазм. Упав на мою грудь, Надя медленно приходила в себя, а я активно мешал ей тем, что поигрывал пальцами с её сосками, от чего её вновь прошибали конвульсии. Так продолжалось, пока она сама не попросила:

— Хватит, а то я с ума сойду от наслаждения.

Она отдышалась и поднявшись надо мной на руках, спросила:

— Ну, что, всё?

— Ты такая чудесная, что мне ещё хочется.

— Ты что, не отстрлялся? — она была изумлена.

— Немножко не успел — улыбнулся я.

— Ты меня убьёшь им! Я боюсь.

— Хорошо, не буду, но можно, я немного поласкаю тебя, чтобы и мне разрядиться?

— Можно.

Надя была заинтригована, и я взялся ладонями за её груди. От лёгких поглаживаний перешёл к оформившимся комочкам сосков, беря их губами и нежно оттягивая. Она шумно задышала, прикрыв глаза, и тогда я, поймав губами сосок левой груди, сделал то, что много раз проделывал с женой, и что ей безумно нравилось: свернув почти трубочкой свой язык, я начал легонько втягивать его по этому жёлобу, и отпускать, поджимая к верхнему нёбу. Вновь и вновь повторял я имитацию сосания груди ребёнком. Эффект оказался грандиозным: она сама, в каком-то трансе, начала скакать на мне, со сладостными протяжными стонами грудным голосом, выпятив грудь мне навстречу. В какой-то момент мне даже показалось, что что-то, немного терпкое, брызнуло из соска. Я почувствовал, что вот теперь она действительно отдалась мне целиком, и еле сдержался, когда Надя сдавила меня там, внутри, втягивая в себя. Я выпустил сосок изо рта, и она остановила свои движения. Тяжело дыша открыла глаза. Взгляд её постепенно становился осмысленным.

— Почти, но ещё не всё. Второй тоже хочет, чтобы его поласкал.

— Сумасшедший! — радостным, грудным голосом пропела Надя — давай!

Второй сосок, тот, что был более чувствительным, мгновенно откликнувшись на ласку, вызвал даже в усталом теле новые биения тазом и вой тонким голоском. Надя тихонько попискивала, и по тому, что звуки становились всё короче, я уловил приближение оргазма. Она просто упала на меня, сдавив член почти намертво, и я еле мог продолжать шевелить им, унося сознание партнёрши в космос. Потянув сосок, ощутил, как действительно брызнуло на язык терпкой, чуть горьковатой струйкой, и я сорвался, чувствуя, как изливаюсь в бесчувственную женщину. В голове одна мысль — хорошо! Сквозь усталость поглаживаю её спину, и чувствую, как её лоно постепенно отпускает меня. Чтобы ей не было холодно, когда очнётся от сладкой дрёмы, изловчился, и накрыл нас покрывалом.

Говорят, что достаточно ещё с пол часика посношать такую, обессиленную наслаждением женщину, уже вопреки её желанию, и вынудить испытать сквозь неприятное, болезненное, ещё два или три оргазма, как она, впадая в некое безумие, начинает сама, уже еле шевеля языком, просить ещё и ещё, пока не перестанет её влагалище вообще что-либо чувствовать, от переизбыточности ощущений, а после и сама женщина не лишится чувств, впав в продолжительный обморок. И тогда — всё: из приличной женщины уже сделана блядь, которую после этого станут терзать муки сводящего с ума, зудящего в лоне желания принять мужчину, постоянного, круглосуточного нестерпимого желания, а принимая мужчину, она начнёт изнывать от недостаточности мужского присутствия, и ненасытность мужским присутствием сделается неутолимой. Да что там, говорят, именно это и сделали тем летом, в бане, с моей женой незнакомые парни.

С Ритой, и, теперь, с Надей, я так поступать не имел ни малейшего желания — слишком подло это было бы по отношению к доверившейся тебе женщине. Мы в ответе за тех, кого приручили, хотя, какие тут руки! Да простит меня читатель, прихуячили к себе.

Ей немного неловко прийти в себя не на муже и с членом, пусть и опавшим, внутри, но ей — хорошо. Улыбка не сходит с лица.

— Ну, теперь-то, всё?

— Теперь — всё.

— Ужас какой! — радостным голосом произносит она, звонко смеётся, и добавляет:

— Меня так ещё ни разу!

Она садится в постели и что-то чувствуя, опускает взгляд на свои груди. Соски напряжены и торчат, как у кормящей. Ну, помочаленные, естественно, до насыщенного красного цвета.

— Что ты с ними сделал! Они побаливают и чешутся, постоянный зуд, какой-то!

— Сполоснёшь холодной водой, и через пару часов всё пройдёт само, проверено.

— На Ритке?

— Нет, на жене.

Надя сразу посерьёзнела:

— Знаешь, Макс, пока ты мылся, попросил меня найти фото с твоей, сказал, что ты знаешь про неё. Вот, интересно, ты что, давно знаешь и терпишь?

— Макс просветил. Были сомнения, смутные подозрения.

— Ну, тогда понятно. То, что ты не импотент — проверила, что — не дурак, поверю на слово, и тогда что, просто перед женой совестливый? Боишься оскорбить подозрениями? Ладно, если сам так хочешь, найду тебе и видео и снимки с твоей. Видела я, как она даёт всем нашим мужикам из домоуправления, только как ты после сможешь работать с подчинёнными, которые твою жену имели, и не раз? Они же перед глазами стоять будут!

— А как сейчас работаю? Пока мне идти некуда, а там — посмотрим.

— Меня это устраивает. Если в мае не получится, будешь моим вторым мужем?

— Как это?

— Просто. Жену с сыном в деревню отправишь, к родителям, а сам — со мной спать, дружить с нашей семьёй и нашими детьми.

— А Максим?

— Он добрый, вы подружитесь!

— Ого! Время, смотри сколько!

12 часть. Подвиги Гераклов секса.

Идя домой, улыбался своему приключению, потому, что почувствовал, вдруг, что, кажется, выздоровел.