Дела банные. Часть 6: Первая ласточка

нервной дрожью, но партнёр лишь сбавил темп, не думая замереть, и это провоцировало всё новые конвульсии оргазма. Жена под ним рыдала в голос, но он и не думал останавливаться, пока женщина не затихла вовсе, словно впав в обморок. Он ещё продолжал, совсем медленно, двигаться в теле, казавшемся совершенно бесчувственным. Длилось это достаточно долго, пока отец сам не утомился и не лёг своим телом на тело любовницы. Они, будто уснув, лежали так минут пять. Но вот супруга, вздохнув, попыталась столкнуть с себя партнёра, и тот послушно вытянув из неё свой неувядающий орган, лёг на бок рядом.

— Ты ещё не всё? — тихо, почти шёпотом спросила она.

— Нет.

— Опять что-то принял?

— Конечно. Ещё хочешь?

— Да, если ты не устал.
Жена поднялась в коленно-локтевую позу, расставив колени как можно шире. Я посмотрел на мужскую мощь отца во всей красе и, даже, с долей некоторого восторженного восхищения. Следил, как зачарованный, за тем, как мокро блестящая упругая плоть врывается, сминая нежные лепестки, в лоно женщины, и с какой-то механической размеренностью строгой ритмичности медленно выползает, чтобы снова провалиться в предназначенное для неё место.

В этой позе жена вскоре вновь вошла в экстаз, бесконечно повторяя одно слово: «Ещё!». Иногда она замирала, и тихонько скулила под его ударами, достигнув наслаждения, а после начинала вновь ритмично двигать попой навстречу мужчине, а он не потакая женщине, хозяйничал в её теле так, как ему хотелось и женщина покорно подчинялась мужской мощи. Зрелище завораживало магизмом внутренней несгибаемой силы мужчины, заставляло уважительно воспринимать её.

После короткого отдыха, не извлекая инструмента услады, отец продолжил. Любимая своим сознанием находилась уже где-то вне тела, а мужчина всё продолжал и продолжал. Я был поражён тем, как долго это длится. Уставшая партнёрша всё чаще начала падать на постель, и тогда он подложил ей под живот скомканное вместе с подушками одеяло, а после — продолжил. Жена совсем обессилив, просто лежала обмякшим телом на этом коме из постельных принадлежностей. Её расслабленное тело безвольно содрогалось от всё новых ударов, а партнёр всё продолжал вдалбливаться в неё. Но вот он остановился, всадив по основание свою плоть, и только теперь я заметил то, насколько он устал.

Около минуты он просто приводил в норму дыхание, дотянулся до полупустой полулитровой бутылки нарзана на столе. Допил, бросив стекляшку прямо на постель рядом с собой. Жена же продолжала лежать безвольным телом, находясь в какой-то прострации. Мне и в голову никогда не приходило столь властно распоряжаться телом любимой, делая так, как я хочу, а не она. И я начал понимать, чего не хватало жене в отношениях со мной — вот этой абсолютной зависимости от мужчины, его желаний, ощущения полной власти над собой. Отец же тем временем снова положил ладони на талию партнёрши, и приступил к третьему раунду. Длилось это долго. Казалось, что моя любимая находится в тихом обмороке, пока отец не начал со стоном вжавшись в сноху, изливаться в неё. Она тут же подала признаки жизни. Хоть и вяло, повернулась лицом к нему:

— Что ты делаешь! Сумасшедший! Я же могу родить от тебя! — чуть ли не радостным шёпотом заговорила супруга. Он молча толкнул её внутри своей плотью, и собиравшаяся ещё что-то сказать, жена осеклась, сладко застонала, и обмякла.

Они отдыхали, не расцепляясь, и я пришёл в себя от увиденного. Подумалось: правильно говорят, что не учи отца... Он сам тебя научит. Стало немного жутковато от мысли о том, что если бы я, тогда, пустил всё на самотёк, не вывел супругу на откровенный разговор, а просто закрыл глаза на неё и отца — стряслась бы семейная драма: жена разрывалась бы между мной и отцом. Мама бы с ума сходила от этой ситуации, и чем бы всё завершилось? Вероятнее всего мы с мамой просто выгнали бы её. Для сынишки было бы горе, с которым невозможно справиться, не покалечив жизнь, я бы, скорее всего, от того, что продолжал бы любить жену, в конце-концов оставил бы сына сиротой. Сердце отца наверняка бы не выдержало того, чему он стал виновником.

Додумать я не успел, потому, что отец зашевелился, извлекая заметно обмякший инструмент. Жена, перевернувшись на спину, оттолкнула ком, на котором лежала, широко раскинув ноги. Пустая бутылка ударилась о колено отца. Он засмеялся:

— Ты так легла! Ты что, не довольна?

— Хорошо, но, мало. Я бы ещё не отказалась! — с весёлой, наигранной кокетливостью в голосе отозвалась жена.

— Какая же ты ненасытная!

— Не я! Я уже устала. Это она, дрянь ненасытная, ещё хочет!

— Давай накажем её, если хочешь.

— Хочу, а как?

— Дедовским способом.

Отец поднялся и одним движением, из висевших на стуле брюк вытянул свой ремень.

— Ну-ка, раскрой ноги пошире, чтобы им не за что не досталось!

Супруга вдруг сделалась серьёзной. Она с испытующим взглядом развела бёдра на полную, на сколько могла. От этого раскрылся её натруженный вход. Отец взялся за ремень возле пряжки, намотал его на ладонь и не очень сильно ударил. Удар пришёлся точно между губ, прямо по клитору. Жена рефлекторно дёрнулась сжать колени, задохнувшись от боли, но тут же вновь сама раскрыла их вновь:

— Ещё!

Отец нанёс ещё три удара. Жену заколотило. Она завыла грудным голосом, сжавшись в калачик и оргазмируя.

Отдышавшись, она серьёзно посмотрела на своего партнёра:

— Не будем больше стараться наказать её. От этого ей только больше хочется, и всё.

— Хорошо.

Отец вновь стал ложиться на сноху, и только теперь я заметил, что его боец полностью восстановился и готов. Супруга приняла свёкра в свои объятия, с благодарностью поцеловав в щёку, и когда он начал свой труд, обняла его и руками и ногами. Оргазм был тихим. Она замерла и просто наслаждалась снующей плотью мужчины. Продлился он не долго. Любовники просто лежали обнявшись. Первой нарушила тишину жена:

— Почему вы не научили своего сына быть с женщинами таким же, как ты: властным, уверенным в себе!

— А как ты себе это представляешь? Кто бы его учил? Мать? Сестра? Так она тогда сама ничего не умела! Вот кто тебя научил? Кто был твоим первым мужчиной, не отец же!

Жена помолчала, и тихо обронила:

— Отец... Только он не специально: он после мамы сильно напивался, до чёртиков, и ему пригрезилось, что я — это она. А я так растерялась, что и пикнуть не могла. Но всё закончилось хорошо. Ближе к утру мне даже самой это дело начало нравиться. Когда он совсем уснул, я потихоньку ушла в свою комнату, а он даже не помнил после ничего.

— А моему ты про это рассказывала?

— Нет. Да я сама и думать про это забыла! Ведь простая случайность, и не более того. А вот когда мы с тобой были, в самый первый раз, я вспомнила. Умирала от волнения, как тогда, с отцом, и мне иногда даже казалось, что я снова с ним, а не с тобой.

— Ты в этот момент хотела его, я чувствовал.

— Не знаю, может быть. Мне просто, было хорошо. Мне казалось, что я с ним, и мне было хорошо.

— Ладно, давай спать. В ванную пойдёшь?

— Нет, папочка, ты меня так утомил! — жена тихонько засмеялась ему в плечо.

— А не боишься?

— Нет. С ним внутри так хорошо, уютно. Не вынимай его, ладно?

— А если залетишь?

— Знаешь, а я хотела бы от тебя родить. Нет, правда! Папочка, ты у меня такой мужественный, сильный!

— Всё, давай спать, а то ты сейчас до такого договоришься, за что тебе потом самой стыдно будет! Свет надо выключить.

— Пускай горит. Не хочу, чтобы ты его вынимал. Муж оказался прав.

— В чём?

— Он посоветовал свет не выключать, и тогда ощущения острее будут.

Отец ужаснулся, вспомнив про камеру, но изменить уже ничего не мог.

Мне было грустно. Ноги затекли. Решил встать, и только тогда заметил, что непроизвольно поглаживаю свою, поднявшуюся, наконец, плоть. Пусть вялую, но уже мужскую стать, а не тряпочку. Радость затмила всё. Мгновенно простилось жене и отцу всё, что они делали и говорили лишь за то, что я вновь ощутил себя мужчиной. Остановил запись. Скопировал этот, двухчасовой файл в свою папку с документами, а после открыл редактор. Обрезать запись на том моменте, где они долго отдыхают, ещё до порки ремнём, мне показалось самым удачным, и я отредактировал её в полуторачасовом варианте. Выключил ноутбук, закрыл его, кладя на стол, и со стонами приняв вертикальное положение, прошёл в туалет. Как же приятно ощущать в своей руке возбуждённого бойца, а не не пойми что!

— Привет, дружок! Как я скучал по тебе! Если бы ты только знал!

Снова в комнату, в приподнятом настроении, горизонтальное положение на своём спальном месте. Хорошо бы приснилось что-то сексуальное!

А после я, с лёгкой душой, провалился в сон, как в пустоту.

Утром меня разбудила мама, зовя завтракать. Что мне снилось, я не помнил, только ощущение было, что что-то классное, и, главное, от этого сна я был в достаточно возбуждённом состоянии.

Все, кроме меня и сына, чинно сидели за столом, не стремясь оторвать взгляд от своих тарелок. Сын первый заметил мою улыбку на лице:

— Пап, тебе лучше стало, или что-то хорошее приснилось? Все сразу забыли о еде и как на чудо, с надеждой в глазах посмотрели на меня.

— И то, и другое.

Мама облегчённо вздохнула. Отец незаметно подмигнул мне:

— Сработало! Отлично!

Только жена была в некоторой растерянности. Неужели она успела извериться, и теперь внутренне ругает себя за это! Лучше уж так. Совесть наказывает суровее всех. Пока женщины готовили закуски, чтобы отметить подарок мне, ко Дню рождения сына, сам сын резался в привезённую дедом игрушку на компьютере. Я потихоньку, фрагментарно, прокрутил отцу запись его похождений, которая ночью была мной укорочена.

— А ночью и утром ты не записывал?

— Нет. Когда я всё это увидел — он сам встал, ну, не в полную силу, но — встал. Я так обрадовался! Представить себе не можешь! Какая там запись! Нафига, если и это сработало!

— А-а-а... ну, да, ну, да. Хорошая запись. Я там, прямо как мачо какой! Ну, как ты, теперь, успокоился? Удовлетворил любопытство?

— Вполне.

— Ну и ладушки! — с каким-то облегчением закончил отец разговор.

Просидели за столом до вечера. Родители начали собираться к отъезду, говоря, что должны ещё и дочь навестить, и мама спросила:

— Как думаешь, отец вам на юге будет нужен?

— Мам! Это же первая ласточка! Да и какая разница! Пусть хоть раз в жизни отец съездит куда-нибудь не в командировку, а в отпуск! А я, там, думаю, совсем приду в себя.

Жене мама десять раз повторила:

— Ты береги его! Осторожненька будь с ним!

7. В следующий раз родители навестили нас на Новый год.