Чокнутая (эрофантастическая повесть). Часть 1

хрипел; кричала и она, глядя мне в глаза страшным темным взглядом. Член мой выбрасывал и выбрасывал сгустки огня, ослепляя мозг, и я пытался всадиться так глубоко, как только можно, — чтобы достать девушке до самого сердца.

Так продолжалось, наверно, целую вечность; с каждым плевком спермы, с каждой судорогой мы чувствовали облегчение, изнуряющее, как смерть. Наконец все кончилось, и я упал на вздымающуюся грудь, и лежал на ней, и слушал колотящееся сердце, и растекался по нежному горячему телу...

В воздухе стоял запах гари и кварца. Из коридора, из соседних номеров и с улицы доносились тревожные голоса; случайно взглянув на розетку, я увидел, что она почернела. Подумал: наверно, сгорела проводка. И больше ни о чем уже не мог думать... Я лежал на Ней, и мозг мне заменило тело. Я впитывал тепло Ее кожи, вжимался в нее, ничего не желая знать — в самое любимое, самое драгоценное на свете тело...

***

Она наконец застонала — хрипло, изможденно; я привстал, посмотрел ей в глаза — и увидел в них... Описать этот взгляд невозможно — такое изумление, такое бездонное, вселенское счастье и ужас светились в них. Она произнесла несколько невнятных фраз на своем языке, глядя на меня; потом, вспомнив, что я не понимаю ее, прошептала по-русски:

 — Что это? Что со мной? В меня вошел Великий Свет? Что ты сделал со мной?... Что это было?...

Голос ее бы слабый и блаженный; губы сложились в улыбку вселенского счастья. Я поцеловал их, ощутив соленый привкус то ли крови, то ли чего еще, — и хрипло ответил:

 — Просто оргазм. Настоящий совместный оргазм. Правда, очень сильный...

 — Оргазм? Я понимаю... — раздумчиво отозвалась она. — Как ты это сделал? Как?! Кто ты?..

 — Я? Я обыкновенный парень. Немного зануда, но в целом — вполне ничего...

 — Как только я увидела тебя, меня что-то потянуло к тебе, — почему? Что это за сила? Никто... никто не может подчинить меня, — никто из Мудрейших. Но сейчас — я была рабыней... и это было прекрасно! Это было прекраснее всего на свете, прекраснее Высшего Знания, прекраснее... Ты отобрал у меня волю, и дал взамен наслаждение... я думала, что я умру! Что ты сделал?!..

 — Просто я люблю тебя, — сказал я.

 — Любишь? Меня?... — В ее вопросе звенело прикосновение к какой-то тайне; я стал целовать ее, и мы некоторое время не говорили. После оргазма во мне разлилось блаженство — но, глядя на Нее, я думал, что впервые в жизни вижу настоящее абсолютное Счастье, бездонное, бессловесное, бессознательное... Я чувствовал, что это Счастье много сильней меня, — но я слился с ним и переживаю его вместе с Ней — одним телом и одной душой.

В глубине я, конечно, знал, что все это — не сон, и интуиция моя давно уже осмыслила, с каким существом я имею дело, хоть разум и отказывался пока это принимать. Но мне было плевать; ничего, кроме любви и пронзительного единства, во мне не было.

Она обняла меня.

 — Мой... любимый... Мой... очень любимый мужчина!... Любимый человек!... Так я говорю? Я правильно говорю?

 — Правильно, — отвечал я, не удивляясь.

 — Ты понимаешь меня? — допытывалась она, тревожась, что ее чувство не войдет в меня.

 — Да. Понимаю, — сказал я; я уже научился говорить так же просто и искренне, как она. — Конечно, понимаю. И ты моя любимая. Мое самое-самое большое счастье. Моя жена...

 — Жена?..

 — Расскажи мне о себе, — попросил я. Она взглянула мне в глаза, но я сказал: — Теперь уже можно. ТЕПЕРЬ.

 — Да... — согласилась она. Теперь можно... Я понимаю. Я все расскажу тебе. И ты все расскажи мне. Расскажи о своей силе.

 — Как тебя зовут?

Девушка произнесла несколько звуков, похожих на обрывок странной мелодии.

 — Аэа... — попытался повторить я. — Правильно?

 — Почти, — улыбнулась она. — А ты — Андрей.

 — Ты умеешь читать мои мысли?

 — Читать мысли?... Нет... Это не мысли. Я могу чувствовать тебя. И всех людей. Но тебя — лучше других... Почему так?

 — Потому что я люблю тебя. И ты любишь меня... Ты не отсюда? Ты не из нашего мира?

 — Из вашего мира? Мир один. Но... я понимаю тебя. Нет... Нет.

 — Откуда ты?

 — Я... Трудно сказать тебе. Трудно сказать на твоем языке. Мой... мир называется... — и она произнесла слово, которое нельзя даже приблизительно передать русскими буквами.

 — Где это?

 — Далеко. Очень далеко. Нельзя понять расстояние.

 — Это... мир богов? — спросил я с холодком в сердце.

 — Богов? — Она повторяла мои вопросы, задумываясь над ними и пытаясь, очевидно, соотнести свой образ мысли с моим. — Наверно, нет. Нет. Там живут такие, как я и ты. Мужчины и женщины.

 — Это другая планета?

 — Да, да! — обрадованно сказала она. — Другая планета. Другая Земля.

 — Эти двое, твои друзья — они тоже оттуда?

 — Конечно. Мы пришли сюда втроем.

 — Как вы пришли... попали сюда? На корабле?

 — Корабле?... Нет. Ты говоришь про летающую машину? Нет... Нужно тысячи, много тысяч лет, чтобы идти на «корабле». Это нельзя.

 — Тогда как?

 — Мы... Я не знаю, смогу ли я объяснить. Мы можем двигаться без движения. Вы не можете.

Я вспомнил, как она растворилась в воздухе и проявилась в другом месте; «кажется, это называется телепортацией», вспомнил я.

 — Ты можешь показать мне?

Она улыбнулась и... исчезла. Мои ноги, сплетеные с ее ногами, вдруг шлепнулись на простыню. Хоть я и был готов к этому — но все равно было жутко: я вздрогнул, затем стал лихорадочно озираться вокруг. Аэа в номере не было. Я вскочил, заглянул в ванну, в туалет — никого. Внезапно раздался звук, от которого я подскочил, как ужаленный: кто-то тряс ручку двери. Я заметался, потом схватил штаны, начал напяливать... но Аэа была уже рядом.

 — Почему ты не открыл? Зачем это? — показала она на штаны, глядя на меня своими огромными глазами. Я рассмеялся, порывисто обнял ее — и увлек в постель.

 — Ты что, можешь вот так — прямо на свою планету? Отсюда — туда? И обратно?

 — Да. Но это трудно. Очень трудно. И опасно... Нужно много уметь, много знать. Но все равно опасно. Маленькая ошибка — и можно умереть.

 — И ты... не боишься?

 — Боишься?... Страх? Нет, во мне нет страха. Страх — это темное, лишнее. Нет.

 — Зачем ты... пришла на Землю?

 — Смотреть. Узнавать. Понимать. Так я думала раньше... Но сейчас — я не знаю. Может быть, я пришла на Землю, чтобы найти тебя.

Я обнял ее крепко, как только мог, и продолжал:

 — Кто ты? Что ты делаешь?

 — Я? Я Аэа. Я живу. Как ты, как все. — И она непонимающе улыбнулась. Она произносила обыкновенные слова, но в каждой ее интонации звенело такое умиротворение, что речь ее звучала, как нежнейшая ласка или признание.

 — Я хотел спросить — кто ты по профессии? Что ты делаешь на Земле, что изучаешь?

 — Я... Ты спрашиваешь, какой у меня Путь? Я — Ученая. Я правильно говорю? Я изучаю мир. Свой мир, ваш мир, весь мир.

 — А какую науку ты изучаешь?

 — Науку?... «Наука» одна. Мир один, и наука одна. Я изучаю мир. Ученый изучает Знание, и сам становится Знанием...

 — Скажи ...  Читать дальше →