Лёгкие деньги. Часть вторая из двух

губам мавки, щекотали кожу на лице волхва.

Девушка сильным, уверенным движением, вогнала естество в себя. Затем еще и еще, вторя ударам сердца. Она, не тратя время на ласки, ускорила ритм до бешеного. Так, что Искор чувствовал только влагу и жар, но не мягкую плоть.

Пальцы мавки вцепились ему в плечи. Верхней частью лона она, с умыслом, прижалась к любовнику — Искор быстро смекнул зачем, и не стал мешать. Он просто любовался агрессивным исступлением на её лице, пушистыми ресницами, смотрел на плотно сомкнутые веки, нахмурились черные брови.

Мавка тихо постанывала на выдохе. Груди равномерно подпрыгивали — твердые вишни сосков возбуждающе касались кожи. Длинные волосы танцевали от резких движений, Искор перебирал их пальцами, целовал шею, щёки.

Айне в ответ усилила напор, грозя оставить синяки. Парень чувствовал, как естество при каждом движении проходит до конца, упирается во что-то мягкое. Стоны сделались громче.

— Айне, — прошептала Божена, Искор уловил в её голосе извиняющиеся нотки, — не забирай всё. Пожалуйста.

Мавка двигала бёдрами на пределе возможного. Она прижалась лбом к груди Искора, по-кошачьи выгнулась — на жилистой спине быстро сокращались мышцы, обрамляя выступающих под кожей позвонков.

— Айне... — жалобно прошептала Божена. — Ты...

Мавка резко вскинула руку, выставив растопыренную пятерню, обрывая светловолосую на полуслове. И в эту же секунду замерла, произнеся только гортанное «у-у-х». Тело её забила крупная дрожь. Искор продолжил движение за любовницу. Заданного ритма достичь не получалось, и потому он старался продвинуться как можно дальше, глубже, чтобы хоть как-то компенсировать скорость.

Коготки, кажется до крови, впились в кожу. Айне снова дёрнулась всем телом, прошипев что-то сквозь зубы. Волхв продолжил танец.

Мавка коснулась дрожащими губами его уха — Искор услышал, как дрожит её дыхание. Она сильно укусила его за шею. Жарко прошептала, пытаясь двигаться навстречу:

— Мы... сделаем... это?

— Не знаю, — тихо ответил Искор на том языке мавок, какой знал.

— Светлая нас убьет, — шепнула Айне на том же наречии. — Не будем. Но... знай, что я хочу.

Это заявление немного остудило пыл. Но Искор постарался не подать вида. Ладони его легли на груди, пальцы сжали сосок. Мавка вскрикнула, выпрямляясь. Грациозно повернула голову, и улыбнулась Божене, приподнимая бёдра.

Искор чувствовал, как дрожат её ноги. Она, растеряв всю звериную грацию, грузно опустилась рядом. Легла, распластавшись спиной по мху. Закинула руки за голову и, сладко потянулась.

— Я так понимаю, — мурлыкнула она, — чтобы чары развеялись, нужно довести все... до конца?

— Это не обязательно должно быть обоюдным, — ответил Искор. — Можно проверить. Но попытка, боюсь, одна.

Айне чиркнула по его груди коготками.

— Значит, у нас нету права рисковать. Так ведь? Ну тогда я готова сделать все что нужно.

— К чему это ты готова? — буркнула светлая. — И почему именно ты, себялюбивка?

Мавка закрыла глаза. Мстительно улыбнулась.

— Кто ж еще, — пропела она. — Как не я? У меня... как ты выразилась, особая тяга к волхвам. Ну вот. В силу этой тяги я согласна принять... в себя.

— Но... — произнёс Искор, однако мавка прервала его знакомым жестом.

— А то если ты согласна, так только скажи, — продолжила, с той же улыбкой, Айне. — И я без колебаний уступлю.

Божена задумчиво закусила губу. Голубые глаза уставились в пустоту. На бледном лбу пролегли морщинки. Девушка замерла, размышляя о чем — то серьезном.

— Ну, вот видишь, — вздохнула мавка. Девушка рывком села. Пятерней расправила черный водопад волос. — Так что никакого себялюбия, только забота о тебе, моей доброй подруге.

— Прям так без колебаний уступишь? — спросила Божена. Нервно сдунула упавшую на лицо светлую прядку.

Айне кивнула, в черных глазах промелькнула лёгкая неуверенность:

— Прям да.

Божена в ответ пожала узенькими плечиками. Скорчила полную озадаченности гримасу.

— Ну, тогда о чём разговор? — со вздохом спросила она, хлопая ладошками по бёдрам. — Я согласна.

Тишину над поляной нарушал только стрёкот кузнечиков.

— О? — только и смогла произнести Айне. — Но...

Божена с артистической точностью повторила прерывающий мавкин жест.

— Без колебаний, — напомнила светловолосая, хитро ухмыляясь.

Айне нахмурилась.

— Ладно, раз так, то... ладно. Хоть ты моя дражайшая подруга, и я о тебе забочусь, но против твоих решений пойти не могу. Потому как уважаю и люблю, — хмуро проговорила она. И, едва слышно, добавила на знакомом Искору мавьем: — Чтоб тебя, мелочь бледная, волки в овраге отодрали.

Сверх этого добавилась пару интересных, красочных пожеланий, с ежами, двумя кабанами и одним похотливым жеребцом, какие волхв понял, но переводить побоялся.

******

Она села сверху грузно, неловко. Взвизгнув по-девичьи, едва не свалилась с камня — и все кончилось бы презабавно, не успей Искор вовремя ухватить Божену за предплечье, притянуть к себе. Полные груди волнующе качнулись, коснулись кожи его лица.

Девушка нервно улыбнулась. Щёки залились краской.

— Как-то все по-деревенски выходит, — буркнула она, дрожащими пальцами заправляя за ухо пушистую светлую прядку.

Ягодицы мягкой тяжестью легли на бёдра Искора. Волхв ответил улыбкой на улыбку.

— Сдается мне, ты никогда не была в деревнях, — сказал он наигранно-серьезно.

Мавка едва слышно фыркнула.

— Сдается мне, ты прав. И как там все... делается?

Божена склонилась над лицом волхва. Пшеничного цвета волосы, удивительно-пушистые, пахнущие лесом и чем-то домашним, упали так, что Искору показалось, будто его накрыл удивительно-светлый шатёр. И мир остался где-то за его пределами.

И сейчас есть только он и она.

Голова от пережитого еще шла кругом. Голубые глаза приковывали взгляд. Искор отметил про себя, что в них очень легко влюбиться. Но тут же вспомнил, что любовь — самая сильное на свете волшебство. И, как волхв, он в волшебстве кое-что понимал.

Потому вслух сказал совсем не то, что шло на ум:

— По-деревенски.

Улыбка девушки стала теплее.

— Дурак.

— Да, — согласился Искор.

Она коснулась губами его губ.

— Проще было бы прикинуться животными, — шепнула девушка, — как в прошлый раз. И я бы сказала — это просто Русалии.

Волхв не нашелся что ответить.

— Я мелю чепуху, — произнесла Божена еще тише. — Это пройдёт. Мы просто делаем что должно, так?

— Мы просто идиоты, — ответил Искор. — Вот и всё. Хорошо, если для тебя это — Русалии, Божена. Поскольку для меня это — здоровый сон здорового мужика. Я думаю, что ты достойна чего-то большего, чем я и камень подо мной.

Она нежно поцеловала волхва в скулу. Пальцы скользнули по его плечам, вызвали приятную волну мурашек.

— А я думаю, что ты влюбился, — мурлыкнула она.

— Я думаю, — сухо ответил Искор. — Что всегда и во всём можно ограничиться кроликами.

Девушка резко откинулась назад. Солнце вспыхнуло в копне волос.

— Заметь, — хихикнула мавка, подбираясь ближе. — Мне он такой ерунды не плёл.

Божена бросила на неё разъяренный взгляд.

— Мы обе знаем почему, — фыркнула светловолосая.

Айне придвинулась еще ближе. Хитро прищурила карие глаза. Смуглая ладонь нежно коснулась округлого личика. Божена хотела было оттолкнуть руку, но мавка оказалась ловчее. Она метнулась навстречу, впилась губами в шею девушки. И, осыпая её поцелуями, быстро добралась до губ.

Светлая, оставив сопротивление, жарко ответила на ласку. Искор почувствовал, как тело Божены из напряженного делается мягким, податливым словно глина. И, рассудив, что даже самый честный человек не может быть выше обстоятельств, утвердил руки на грудях. Которые, несомненно, были достойны большего. Но сейчас вынуждены довольствоваться, чем есть.