Усадьба

жужжаньем пчел, а на открытой веранде дымил самовар, окутывающий гостей и хозяев ароматом дыма и крепкого индийского чая. А вечером, когда закатное солнце постепенно погружало деревья в розовые сумерки, хозяин поместья после плотного ужина усаживался тут в массивное кресло-качалку, чтобы выкурить трубку и прочесть свежую газету, подсвечивая себе яркой керосиновой лампой. На секунду ему даже показалось, что он почувствовал запах табака и яблоневого цвета.

— Там еще что-то есть, — полушепотом произнесла Алиса. Она шагнула на веранду, указывая рукой, на какие-то деревянные постройки во внутреннем дворе, и больно уколола ногу об острый осколок шифера, — Ай!

В то же мгновенье она почувствовала, как крепкие руки вдруг подхватили ее под бедра и спину и вскинули вверх.

— Ой, ну что Вы, Андрей! — запротестовала она, широко распахнув глаза от удивления, — Опустите меня, я сама могу.

— Ничего, ничего, — мягко отвечал ей спутник, с удовольствием прижимая женщину к себе, — Так надежней будет. Тут же полно битых осколков.

Смущенно опустив взгляд, Алиса все же обвила шею мужчины руками, продолжая высматривать ветхие строения в окружении зеленых деревьев. Дождь все еще моросил, но со стороны луга уже виднелось просветление: ветер отгонял остатки грозы в сторону. Похрустывая размокшими ботинками по шиферному бою, Андрей с женщиной на руках осторожно прошествовал через развалины веранды, и мягко спрыгнул в густую траву сада, доходящую тут до самых колен.

— Ну все, Андрей, отпустите меня, — попросила Алиса, — я дальше сама пойду.

— Да мне совсем не тяжело, — Он медленно шагал по траве, проверяя прочность земли под ногами, и больше всего на свете не хотел сейчас отпускать эту женщину с рук.

— Да что я принцесса Вам что ли? — Алиса уперлась руками Андрею в плечи, и тому не оставалось ничего другого, как опустить ее на землю, — Спасибо Вам, конечно, Андрюша, за такую трогательную заботу, но дальше я лучше пойду сама.

Они молча рассказы эротика прошли по мокрой траве до небольшого хозяйственного сруба. По всей видимости, крепкая дубовая дверь в нем тоже была когда-то заперта на засов, но со временем старое здание повело, а зажатую дверь перекосило, и буквально разорвало пополам, свернув с петель. Сквозь образовавшиеся дыры были видны грубые деревянные нары и стол. В углу висела почерневшая рамка с пыльным стеклом. Под ней на темной полке виднелся огарок толстой свечи. Наверное, когда-то это была икона.

— А Вы никогда раньше не бывали тут? — спросил Андрей, удивляясь, как такое место до сих пор не привлекло внимание местных жителей. Алиса как-то невнятно повела плечами, но ничего не ответила.

— Смотрите, там колодец! — вдруг вскинула она руку.

В нескольких метрах от сруба действительно был устроен небольшой колодец.

— У! — крикнул Андрей в его темную глубину.

— У-у... у-у... у — отразилось от мореных стен эхо. Если хорошенько присмотреться, то внизу можно было разглядеть отблески просветлевшего неба, отраженные водой.

— Хорошо тут, правда? — Алиса уселась на колодезный сруб и мечтательно посмотрела вверх, скрестив стройные ноги, и раскачивая ими.

— Да, — отозвался Андрей, тайком любуясь женщиной.

— Знаете, что бы мне хотелось сейчас больше всего?

— Наверное, высохнуть...

Алиса еще несколько секунд задумчиво следила за пролетающими облаками, а потом будто встрепенулась и удивленно посмотрела на Андрея:

— Что? — она перевела взгляд на свое промокшее, перепачканное платье и залилась громким смехом, — Нет, вовсе нет! Хотя, и это не помешает.

К огромному удивлению Андрея, женщина вдруг спрыгнула на землю, распустила тонкий ремешок, и, взявшись за грязный подол руками, вздернула платье вверх, с трудом снимая мокрую ткань через голову. Встряхнув в воздухе платье, теперь больше всего напоминавшее бесформенную серую тряпку, она повесила его на бревно колодца. При этом, оставшись в одном бежевом комплекте нижнего белья, она продолжала доносить Андрею свои мысли:

— На самом деле, больше всего на свете мне бы сейчас хотелось вернуться в те времена, когда вся эта усадьба еще дышала жизнью. Из колодца можно было напиться ледяной воды, подобрать спелое наливное яблоко в траве, и с хрустом его откусить, так чтобы сладкий сок побежал по подбородку. Достать из погреба бутыль холодно кваса... а лучше виноградного вина... разлить его по запотевшим кружкам и, утолив жажду, упасть хмельной головой в густую траву, и смотреть на плывущие облака, — Алиса говорила в захлеб, как одержимая, а глаза ее азартно блестели, словно она и вправду осушила кружку холодного вина, — А потом обязательно истопить баню! Жаркую, так чтоб дух перехватывало! Да с дубовым веником! Выскочить из парной в чем мать родила на свежий воздух, и прямо в бочку с колодезной водой! Ух! — Алиса ненадолго замолчала, продолжая вглядываться в небо. Ее грудь возбужденно вздымалась, а ресницы мелко подрагивали. Облизнув губы, она продолжила:

— А когда солнце сядет за горизонт и запоют сверчки, то можно разжечь лампу и подняться наверх... открыть окно, чтобы впустить в дом вечернюю прохладу, и упасть на мягкую перину, покрытую шелковыми простынями... притянуть тебя к себе... и...

Словно черная тень вдруг пробежала по лицу женщины, моментально срывая с него мечтательное выражение, оставляя хмуро сдвинутые брови и дрожащие губы.

— Андрей, это я не тебе, извини! — резким голосом произнесла она, сама того не замечая, переходя на «ты».

— Ничего, Алис, я понимаю! — невольно обрадовавшись ее словам, закивал Андрей, — Ты романтик, а я очень люблю романтиков. Сам такой. И, знаешь, первая мысль, которая меня посетила, когда мы только вошли сюда, была схожа с твоей: «как было бы хорошо побывать тут лет сто назад».

— Хорошо, — снова сверкнула улыбкой Алиса и буквально вспыхнула, озаренная лучами вышедшего из-за облаков летнего солнца, — Ну, вот и лето вернулось! Осталось нам просохнуть и разбегаться по своим дорожкам. Кстати, мне кажется, что отсюда до моей дачи должно быть совсем не далеко.

Женщина сладко потянулась, выгибаясь грудью навстречу теплым солнечным лучам, а у Андрея на душе вдруг тоскливо заскребли кошки. Только сейчас он осознал, что та незыблемая нега, в которой он пребывал с тех пор, как гостеприимно распахнул ворота забытой усадьбы, на самом деле может оказаться всего лишь пригоршней песка, неудержимо утекающей из рук сквозь пальцы. И вскоре ему придется дальше крутить свои педали, убегая от прошлого. И снова будут деревни, леса, луга и озера. Но уже не будет её. А без нее все это уже вроде и не нужно.

— Кстати, — прервала его мысли Алиса, — мы там велосипеды на дороге бросили. А по ней частенько местные мотоциклисты катаются. Не всегда трезвые.

— Да, я сбегаю за ними, — опомнился Андрей, — Вы... ты пока здесь побудь, а я быстро.

— А получится сразу два велосипеда привезти? Мой-то тяжеловат. Да и Ваш... твой, — передразнила она Андрея, весело подмигнув, — тоже ведь с вещами.

— Получится! Я быстро!

По-прежнему под действием юношеского азарта, Андрей с разбегу запрыгнул на останки веранды и, пробежав через дом, выскочил на аллею ведущею к лугу, где прибитая дождем трава, снова медленно поднималась навстречу искрящемуся солнцу. Пытаясь выплеснуть из себя жгучий коктейль чувств из страсти, ярости и отчаяния, Андрей бежал что было сил, решительно разрезая грудью воздух. Комья грязной земли, прилипавшие к подошвам ботинок, то и дело отлетали в разные стороны, взмывали высоко вверх, и с шуршанием падали в траву.

***

Назад он шел уже медленным шагом, ведя в руках велосипеды, с каждым пройденным метром ощущая приближение разлуки с так неожиданно полюбившейся женщиной. В мыслях совершенно некстати всплыла бывшая жена — Яна. «Ты меня совершенно не любишь» — часто причитала она, укоряя его в невнимании. А он всегда уверял ее в обратном,...  Читать дальше →