Итальянец. Часть 3

— сказала она, с трудом переводя дыхание после скачек.

— Повторим?

Она улыбнулась:

— Только больше не кончай.

— Обещаю.

Она отползла к моим ногам и, набрав в легкие воздуха, обхватила головку члена губами. А дальше началось что-то невероятное. Либо твоя жена первоклассная минетчица, либо я к ней слишком предвзято отношусь. Спустя минуту, я попросил её повернуться ко мне в позе 69. А еще через пару минут она бурно кончила, измазав мне всё лицо своими соками. После этого её было уже не поднять. Она улеглась измотанной киской мне на подбородок и расслаблено вытянула ноги. Я скинул с себя обмякшее тело и позвал.

— Аня!

— М-м-м-м? — промычала она, не открывая глаз.

— Я хочу еще!

— М-м-м...

— Продолжим?

— Угу...

Я подтащил её к краю кровати и положил на живот, так что ножки свесились вниз и безвольно развалились по полу. Ну ладно. Дело было за малым. Теперь пригодился и тюбик со смазкой. Обильно обработав член этой скользкой субстанцией, я приставил головку к бордовому колечку сфинктера и, обхватив Анюту руками за талию, легко насадил попкой на член.

— О-у, ты куда? — напряглась она, приподнимая голову.

— Всё хорошо... всё хорошо... — пробормотал я, начиная медленные движения. Узкая попка несказанно заводила новыми красками стимуляции.

Анюта совсем не была против. Она снова легла грудью на кровать и только негромко вздыхала, когда я делал особо резкие движения. Я ритмично вгонял дружка в плотное бордовое блестящее колечко, и так распалился при этом, что не выдержал и залепил ладошкой по аппетитной ягодице твоей ненаглядной.

— Ах! — вздохнула Аня, и просунула руку под себя, натирая неугомонную киску. Кажется, ей начинало нравиться.

— Ну, ты и сучка, — прохрипел я, и снова влепил ей по заднице.

— Д-а-а... — едва слышно простонала она, — давай...

Я начал новую игру, извлекая член из попы, и с размаху вгоняя его в гостеприимную вагину. Аня при этом задыхалась от стонов, не переставая помогать себе пальчиками. Я драл её минут пятнадцать и никак не мог кончить. Вроде бы был на грани, но, не мог. По-видимому, тоже самое испытывала и Анюта. Она часто дышала, неистово теребила себя пальчиками, желая приблизить вожделенный миг, но мешала усталость. А потом, когда я, в очередной раз членом разметал её половые губки, она вдруг странно напряглась, и я почувствовал, как что-то теплым потоком окатило мои яйца и потекло по ногам.

— Ой, нет! Подожди! Подожди!!! — спохватилась Аня, пытаясь приподняться, но тут же снова рухнула на кровать, сжимая в кулаках одеяло. Она затряслась, активно подмахивая мне бедрами.

— О, да... о, д-а-а... д-а-а-а... — начав со слабого шепота, она быстро набирала амплитуду, в конце концов, переходя на крик, — Да, Габриэль! Д-а-а-а-а-а! Д-А-А-А-А-А-А!!!

Потом она вдруг дернулась вперед, соскакивая с члена, и поползла по кровати.

— Д-а-а-а-а... д-а-а-а-а-а...

Я видел, как пульсировало, розовое колечко влагалища, сжимаясь и выбрасывая на одеяло белесые фонтанчики жидкости. Собственно, я так и не смог понять, описалась она во время оргазма, или сквиртанула. Да и некогда было разбираться. Я был на грани и мне хотелось кульминации. Схватив кончающую сучку за ноги, я развернул её на спину и набросился сверху. Минуты активных движений бёдрами мне хватило. Правда, пришлось в конце помочь себе рукой, потому что внутри у нашей киски стало неимоверно просторно. Я застонал, выстреливая несколько скудных струек спермы Аньке на грудь, и придвинулся вперед, размазывая остатки по милым губкам. На этот раз силы были исчерпаны окончательно. Аня лежала в полубеспамятном состоянии на спине и тяжело дышала. Я взглянул на часы — шел шестой час утра, пора было покидать ваше уютное и гостеприимное гнездышко. Но, напоследок, я решил оставить тебе небольшой сюрприз, снова накинув растяжки на руки и ноги твоей супруги.

— Гариэль, хватит... — простонала она, — я уже всё. Нет сил...

— Я тоже всё, моя сладкая, — улыбнулся я ей, натягивая веревки, — просто хочу, чтобы Илья нашел тебя именно такой.

При упоминании твоего имени, она сразу нахмурилась и поменяла тон.

— Развяжи это. У меня всё болит! Давай приведем себя в порядок и вместе дождемся Илью. Мне нужно поговорить с вами обоими.

— Боюсь, для меня это будет не безопасно, — я усмехнулся, заглядывая ей в глаза.

— Почему? Ты же сказал, что он не против...

— Я пошутил. Он вообще не в курсе. Просто хотелось, чтобы ты была более сговорчивей.

— Что?!!! — она дернулась в растяжке, впиваясь в меня яростным взглядом, — Что ты несешь?!!! Скажи, что соврал! Габриэль, хватит уже шутить!!! Мне не до этого!!!

Я только пожал плечами и натянул трусы.

— Я не шучу.

— СУКА!!! Ах ты ТВАРЬ!!! Он убьёт тебя!!! Я сама попрошу его это сделать!!! Подонок!!!

Не спеша одевшись под гром проклятий, я подошел к трельяжу, чтобы забрать вещи и обратил внимание на макияжный набор, лежавший там же.

— Анютик, мне глубоко плевать на твои оскорбления, — повернулся я к ней, откручивая тюбик с помадой, — Какая разница договаривались мы с Ильей или нет? Было хорошо, а это главное. Подумай о фактах, с которыми не поспоришь: ты текла, как сучка, сосала, как сучка, и трахалась как сучка. По-моему, Илья тут был совершенно не причем.

Она обмякла и отрешенно уставилась в стену. Я присел на край кровати, и открытым стержнем помады, написал тебе небольшое послание прямо на обнаженной груди. Потом ножом отрезал на память локон её волос, и легонько чмокнув в щечку, прошептал на ухо:

— А трахаешься ты классно! Я доволен.

Она так и продолжала лежать, глядя пустыми глазами в никуда. Когда свет в квартире погас, первые отблески рассвета уже подсвечивали багрово-красные шторы на ваших окнах. Я закрыл дверь, бросил ключи в мусоропровод и спустился по лестнице вниз.

Знаешь, я до последнего опасался, что ты побежишь в милицию. С самого начала, планируя это мероприятие, я долго думал, как бы избавиться от улик, чтобы минимизировать риски, но, в конце концов, понял, что всё равно спалюсь, а значит и нет смысла ограничивать себя в удовольствиях. Но ты не стал выносить сор из избы, как я и рассчитывал, дав мне шанс благополучно уехать. За это тебе отдельное спасибо, как и за прекрасную жену.

Береги её.

Addio, amico!!!»

Я не выдержал и написал ему эмоциональный ответ, ломая все свои планы относительно заманивания негодяя лживым дружелюбием. Я сообщил, что если, когда-нибудь он снова попадется мне на глаза, судьба его будет решена. Чтобы он даже не пытался тешить себя надеждой на то, что сумел убедить меня в правдоподобности описываемого им бреда. «Я не нервничал, не ругался, не курил каждые пять минут, как ты это себе представлял. Твоя больная фантазия не имеет ничего общего с моей женой, потому что ты даже не знаешь её! Ты надругался над беззащитной женщиной, так еще и решил максимально унизить её в глазах мужа. Ты — тварь, достойная самой суровой кары, и я тебе её рано или поздно гарантирую». Письмо получилось коротким и очень сумбурным. Впрочем, учитывая, что итальянец не подавал активности уже две недели, он мог и не получить ответ, удалив электронный ящик.

Но, весточка, не заставила себя долго ждать. Буквально на следующий день пришло очередное письмо с того же самого адреса.

«Дорогой друг! Я рад, что сумел родить в своей душе такую бурю эмоций, которую ты выплеснул на меня в письме. Твою бы страсть, да совсем в другое русло. К счастью, мы вряд ли когда-нибудь снова увидимся. Нас разделяет не только территория, но и границы. Иногда я очень скучаю по нашей старой компании. И, не буду лукавить, что с удовольствием пропустил бы с тобой по паре тройке бутылок, если бы ты не был таким твердолобым занудой. Но, больше, пожалуй, я скучаю по твоей милой женушке. Не представляешь, как порой не достаёт её экспрессивной страсти. После твоих глупых обвинений, я понял, что откровенного разговора у вас так и не получилось. Зря ты скрываешь от неё мои письма, они бы заставили эту милую жертву насилия поведать свои чувства, испытанные той ночью. Тебя совсем не смутил факт, что я описывал произошедшее с детальной точностью, с воспроизведением фраз и диалогов? Неужели я бы мог всё это запомнить так досконально? Ах да, ты же считаешь, что это вымысел, игра моего больного воображения. Если помнишь, я оговорился, что, перед тем как нарисовать помадой надпись на груди твоей благоверной, я подошел к трельяжу, чтобы забрать свои вещи. Я забрал камеру, которую оставил там в начале вечера. С трельяжа открывался самый лучший ракурс на комнату. Это видео хранится у меня на отдельном диске, вместе с ароматной прядью Аниных волос, и я не поделюсь им даже с тобой, как не проси. Я частенько пересматриваю его, снова окунаясь в безумные страсти той ночи. По этому фильму я и воссоздал текст писем, адресованных тебе. Так что, друг мой, в моих описаниях, нет ни слова, ни звука лжи. Это не я, а ты не знаешь свою жену! Я же познал её во всех смыслах, во всех позах, и во все дырки, чего и тебе желаю! На этом всё. Я считаю бессмысленной дальнейшую нашу переписку, и отвечать больше не буду.

Прощай, дружище!»

Я не сразу заметил, что к письму был приложен архивный файл, в котором находилось десяток файлов с фотографиями. Ужасные догадки пронзили душу. Пожалуй, сложнее всего мне было распаковать этот архив и открыть первое фото.

Судя по всему, это был стоп-кадр из видео. Ракурс как раз подходил на расположение Анькиного косметического трельяжа в нашей спальной. Она лежала обнаженная и распятая на кровати с губами, заклеенными скотчем, сжав кулаки, и страстно вздыбив возбужденную грудь. Между ног у ней, спиной к камере, расположился голый Габриэль, уткнувшись лицом прямо в интимное место. Я долго рассматривал эту фотографию. Аня на ней была еще той, прежней, с длинными темными волосами. Как же она поменялась с тех пор! Я вдруг осознал, что та ночь полностью изменила мою жену, не только внешне, но и внутренне. И эту новую женщину я, действительно, пока не знал, хотя любил не меньше прежней. И буду любить, не смотря ни на что.
Не желая лицезреть остальные фото, я закрыл архив, пометил галочками все письма итальянца и долго держал курсор, над кнопкой «Удалить». Но решится на это так и не смог. Удалю их, когда услышу последний хриплый вздох этого негодяя.