Подарок

Страница: 3 из 3

Мужчина и женщина не могут быть близки без секса. Секс — логический итог их сближения.

— А как же дружба? Между мужчиной и женщиной? Вот как у нас, например?

— Я про нее и говорю. Без секса такая дружба — это просто... ну, люди напридумывали себе ограничений и варятся в них, лишая себя главного. Человек ведь одинок на этом глиняном шарике, Миша. Ему хочется хоть как-то утеплиться, чтобы вокруг не было пустоты. Прилепился к другому — уже легче. Людям нужно тепло и близость. А мужчина и женщина для этого и сделаны...

— Подожди. А разве... вот мы с тобой. Разве у нас нет дружбы, нет близости? Разве тебе одиноко со мной? — спросил Миша, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь.

— Нууу... Все равно ты меня такую не захочешь. Меня уже никто не захочет. Так что я могу только рассуждать...

— Ну что ты так говоришь? — застонал Миша, повалив ее на себя. — Ну что ты, что ты... Жанна... — бормотал он, целуя ее в красивую половину лица.

Через пять минут он с ужасом смотрел на изобильную плоть, распахнутую перед ним.

Как это получилось, он не понял, а сейчас знал только, что смертельно хочет ее, и что это желание не сладко, как со Славочкой, а горько. Зудящая, обжигающая Жаннина горечь пекла вдвое сильней Славочкиной сладости.

«Вот оно как бывает, когда изменяют» — думал он, вплывая в волосатую, как у зверя, щель, и вскоре колотился в ней, выплескивая в судорожном ритме свой стыд. Никогда он так никого не хотел, как Жанну, запретную до ледышки в сердце, и причин тому было две — ему было смертельно жаль ее, и это было нельзя. Черное, бездонное «нельзя» распирало Мишу, и он кричал, вцепившись в пухлое тело, которое жалось к нему, пытаясь урвать свой клочок тепла...

***

Когда Славочка вернулась, отмщенный Миша был с ней так груб, что с непривычки ему холодило под ребрами. «Ай да день варенья вырисовывается», тоскливо думал он.

— Ничего, — Славочка коснулась его руки. — Завтра мы тебе такой подарок забабахаем, что вся депрессия разом пройдет.

— Подарок? — крикнул Миша. — Знаю я, какой ты мне сделала подарок.

— Знаешь? Как... знаешь?

— «Как, как... « Думаешь, я такой лох, да? Я видел вас. С Ганопольским!..

— Видел?

— Видел!

— И... что, и подарок видел?

— Видел, — сказал Миша тоном ниже.

— И... как тебе?

— Что «как»? — спросил он.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Потом Славочка сказала:

— Подожди. Я не пойму — ты нашел, да? Я же вроде хорошо спрятала...

— Ага. Думаешь, я такой лох, да? — неуверенно отозвался Миша.

— Значит, нашел. Эх, а я хотела сюрприз... Ну, все равно — днем раньше, днем позже. И как тебе?

— Что?

— Ну как что? Этот твой... патерик, или как его там?

Миша смотрел на нее, раскрыв рот.

Не выдержав паузы, Славочка вышла в соседнюю комнату, потом вернулась с древним фолиантом в руках.

— Тяжелый, зараза... С днем рождения, Мишустик! Хотела сюрприз, но... видно, что-то не срослось.

Миша переводил взгляд с фолианта на нее и обратно, хватая воздух ртом, как рыба.

Потом спросил:

— Это что... он тебе отдал, что ли?

— Ну... скажем так: продал в обмен на одну услугу.

— На какую? — обрадовано крикнул Миша. Ситуация вновь обрела конкуры. — На какую такую услугу, а? Что ты такого ему сделала, что он вот так вот запросто отдал тебе самый ценный экземпляр своей коллекции? А?

Славочка смотрела прямо перед собой. Потом устало вздохнула.

— Какой-то ты нервный сегодня... Сядь.

— Что?!

— Сядь. Просто сядь.

Миша, не сводя с нее глаз, присел. Славочка вздохнула еще раз, взяла себя за волосы — и стянула их с головы, как косынку.

Под ними была лысина, блестящая, как бильярдный шар.

Миша закашлялся.

— Он какой-то там извращенец, — хрипло сказала Славочка. — Давно подкатывал ко мне, чтобы побрить. Ему это в кайф... Я этот парик из своих волос сделала... думала — буду скрывать от тебя, пока не отрастут, а потом скажу, что подстриглась... Я теперь уродина, да?

Лысая Славочка жалобно смотрела на Мишу. Она была похожа на младенца, невинного розового младенца с пухлыми губками...

Миша молчал, выпучив глаза.

Потом встал, подошел к двери и со всей дури треснулся головой.

***

Когда ошметки тьмы расползлись, он услышал:

— Ничего, жить будет. Небольшое сотрясение. А вот дверь, я смотрю, вам придется чинить...

Последние рассказы автора

наверх