Мой любимый тиран. Часть 3

имеющую смысл. Найти то место ночью оказалось нелегко, но луна светила ярко, и девушка напряженно прислушивалась, надеясь услышать знакомое журчание ручейка. Но вместо этого она услышала тихий топот копыт, который все приближался, отдаваясь барабанной дробью у нее в голове, заставив ее спотыкаясь бежать напролом, не разбирая дороги.

— Нет! — вскрикнула она, когда сильные руки схватили ее за талию и втянули на всхрапнувшего от увеличившегося веса коня, — Не трогайте меня! — застучала она кулачками по крепко сжимавшим ее рукам, — Отпустите!

— Тихо, — спокойно произнес знакомый голос над ее ухом, мигом заставив ее перестать вырываться.

Алессия, сдавшись, расслабилась в руках мужчины. Конь с галопа постепенно перешел на тихий шаг и неторопливо шел, везя к их зачарованному месту.

На краю обрыва конь остановился. Радован легко спрыгнул, стянув ее за собой. Потом, крепко схватив за руку, стал спускаться к воде. Алессия дрожала крупной дрожью, не зная, что сказать и боясь нарушить это возникшее перемирие между ними. Радован обнял ее, словно большим одеялом завернув ее в свое тело, предлагая поддержку и защиту, в которой так презрительно отказал несколькими часами ранее. Девушка хотела было вырваться, но он лишь ближе прижал ее к себе и зарылся лицом в шелк ее волос. Не в силах вынести этой внезапной нежности, девушка заплакала.

— Ты... ты... ты — это ОН! — всхлипывая, обвиняла она, — ты убийца, завоеватель, поработивший нас!!! — кричала Алессия. Слова, раз вырвавшись из ее уст, больше не казались безумием — все стало на свои места. Она, сама того не ведая, привлекла внимание самого Великого Убийцы.

— Тише, все хорошо, я — это я, я не изменился, я все тот же Радован, каким я был, — пытался успокоить ее он.

— Нет, ты солгал мне! — в ужасе вырывалась девушка, чувствуя как вина железной рукой сжимает ее сердце. Она предала свою семью, свой народ, желая внимания тирана, истребившего их.

— Я не лгал, — спокойно увещевал ее он, — мое имя Тигран Радован Адалард. Тигран — потомственное имя моего рода, а Радованом зовут меня только немногие близкие.

— Это не имеет значения! Ты, по твоему приказу разграбили мою деревню, из-за тебя погибли мои отец и братья, твои люди продали в рабство моих братишек и сестренку. Ты — безжалостное чудовище!

— Я тот, кто я есть, — нисколько не смутившись ответил он, — мой народ всегда был воинственен, это закон жизни — сильный побеждает слабого. Если бы не я, вас поработил бы кто-то другой, а мне не нужны вражеские бастионы так близко к моим границам!

Алессия, шокированная его словами, раздавленная собственной беспомощностью, могла лишь рыдать, пеняя судьбе за то, что с ней произошло. И самое ужасное — она сама во всем виновата. Радован молча стоял, давая ей возможность привыкнуть к нему. Чувствуя, что слезы не утихают, он подхватил ее на руки и как был в одежде, вместе с ней стал спускаться в воду. Вода, ледяная по сравнению с жаркой летней ночью, обожгла девушку.

— Что ты делаешь? Остановись! — крепче вцепилась она ему в шею.

— Все будет хорошо, ма хаз, моя радость, доверься мне, — просил он, — разве не этого ты желала — заполучить могущественного человека в свои покровители? — поддразнил он.

— Нет, — еще больше залилась слезами девушка, сломленная его напоминанием о ее планах, — я хотела тебя, а не его, — сквозь рыдания выговорила она.

— Я и есть он, — шептал мужчина, уговаривая.

В его объятиях Алессии было тепло и уютно, так легко было поддаться его хриплому голосу и забыть о том, кто он есть. Здесь и сейчас они были просто мужчиной и женщиной и она знала, что он желает ее.

Когда его губы нежными, ласковыми поцелуями стали покрывать ее щеку, у нее уже не было сил сопротивляться. Он не торопился, позволяя воде ласкать их тела, нежными струйками, щекоча их под одеждой. Поцелуи были легкими и ненавязчивыми, как дуновение ветерка на раскрасневшейся от слез коже.

— Не бойся, — шептал он, — я тебя не трону. — От этих знакомых слов, слов ее лорда Радо тогда, когда она впервые поверила ему, у девушки мутилось в голове, а молодая кровь бурлила, зовя за собой.

Когда он позволил ее телу соскользнуть вниз и встать по грудь в воде, прижимаясь к нему, девушка лишь судорожно вздохнула. Он все также крепко обнимал ее за плечи, но не прижимался всем телом, не желая напугать ее. Руки его медленно скользили по ее плечам, лаская через одежду, пальцы переплелись с ее тонкими пальчиками. Когда она подняла на него полный муки взгляд, желая заглянуть в глаза, в них она увидела лишь море нежности и томительного желания. От его поцелуя закружилась голова, а мурашки побежали по телу.

Приняв ее дрожь за озноб, он снова подхватил ее на руки и вышел на берег, потом словно она была пушинкой с легкостью взобрался по откосу наверх. Алессия понимала, что они уходят и ей было жаль, что сказка заканчивается. Пришла пора вернуться в реальность, где он — грозный завоеватель, а она — простая, бесправная рабыня.

Завернув ее в накидку, вытащенную из седельной сумки, Радован устроил ее в седле и сам вскочил позади.

— Ты понимаешь, что теперь будет? — тихо спросил он.

Она лишь вздохнула, склонив голову.

— Я принимаю твое предложение. И обещаю защиту в обмен на преданность.

— Да... но... — смущенно заговорила девушка.

— И придет день, когда ты разделишь мою постель, но это будет не здесь и не сегодня.

Алессия потупилась: — Я так некрасива?

Радован от ее слов неожиданно залился веселым, мальчишеским смехом:

— Никогда не слышал более нелепого утверждения. Разве феи могут быть не прекрасны? — искренне спросил он.

— Я не фея, — морщась от его насмешки, ответила девушка, — я всего лишь крестьянская девчонка и твоя служанка.

— Это так, я рад, что ты понимаешь свое положение, но это не меняет сути дела — ты моя фея, — уверенно сказал он.

Алессия решила не развивать тему дальше. Когда они добрались до лагеря, девушка тревожно заметила, что они не остановились возле ее повозки.

— Куда мы? — шепотом спросила она.

— Как же ты собираешься служить мне, находясь так далеко от меня, — поддразнил он, — конечно, ко мне.

— Но жеребенок? Как же он без меня? — испуганно встрепенулась девушка.

— Не волнуйся, он уже давно там же.

И правда, жеребенок уже ждал возле богатой командирской палатки, рядом с ним, сидя на земле, сонно кимарил Сэпп. При приближении господина тот вскочил и спутанно стал оправдываться. Радован лишь отмахнулся, отпустив его вместе с Черным Ветром.

— Где мне можно лечь? — смущенно спросила Алессия, поглядывая на коврик из шкур в прихожей его шатра.

— Ты будешь спать со мной, это не обсуждается! — добавил он, заметив ее нерешительность.

— Но жеребенок... — начала объяснять она, кусая губы, — он часто просыпается, его надо кормить...

— Ничего, мне это не помешает, — заверил Радован.

Проведя ее внутрь, он мягко подтолкнул ее к большому низкому ложу, и сам лег рядом, как был не раздеваясь, лишь положил на нее большую руку и быстро заснул.

Алессия долго лежала, не смыкая глаз, пытаясь понять, что же произошло. На сердце так много было всего, что сложно было выделить, что же она на самом деле чувствует... Несмотря на боль от осознания, кем он был, в душе ее теплилась надежда, что может не все так плохо, с ней то он никогда не был жесток.

— Мой лорд Радо, ты спишь? — прошептала она.

— Мммм? — промычал он.

— Я придумала, как назвать жеребенка... Я назову его Колоском, — тихо проговорила она.

Oн лишь довольно заурчал и покрепче прижал ее к себе.

Может для этой земли, как и для них с жеребёнком, все же есть надежда?