Байки о любви. История пятая
- Байки о любви. История первая
- Байки о любви. История пятая
- Байки о любви. История седьмая
Страница: 3 из 3
оргазм. Лина стала кончать, как только я вошел в нее, — а мне хватило нескольких фрикций, чтобы член свело судорогой, вырывавшей из меня бесконечные спазмы сладких молний...
Ничего подобного я раньше никогда не испытывал. Честно говоря, весь мой предыдущий секс был более механическими упражнениями, чем выражением чувства, — а здесь меня разорвал на клочки шквал эмоций, слитый с острейшим наслаждением, которое потрясло меня до печенок. После того, как все кончилось, мы долго лежали, прижимаясь друг к другу, и молчали. Было страшновато говорить, и мы предпочитали прятаться друг в друга, как страусы — головой в песок. Мы сами не заметили, как заснули...
Проснулись только под утро. На кухне гремели посудой — мама была дома. Когда мы встали, оказалось, что мы стесняемся говорить о происшедшем. Впервые между нами встала какая-то прегреда в общении, и мы старались ограничиться в разговоре всякими бытовыми мелочами, а после завтрака — поскорей убежать на учебу. Мы стеснялись и друг друга, и мамы — нам казалось, что она все знает, хоть она не высказала никаких подозрений.
В течение дня я, однако, много думал о том, что произошло. Странно: я будто увидел все в совершенно новом свете. Я многое понял и осознал. Вечером я приготовился серьезно поговорить с Линой.
Она была закнутой и вялой, хоть и не плакала — все отчаянье сгорело в огне вчерашнего взрыва. Но когда я вечером пригласил ее, как обычно, раздеться и «трогать холку» — она, обнажившись, вдруг начала плакать. Я стал спрашивать у нее — «ну что такое, моя маленькая, ну что?» — и она шептала мне: «Так нельзя... Ты же все-таки мой брат... Как же это так?...»
Я боялся этого — и страстно стал убеждать ее, что все хорошо и ничего страшного не было. Я напомнил ей, что мы не родные, а двоюродные, и с точки зрения морали ничего плохого в нашем совокуплении не было. Масса людей женаты на двоюродных сестрах — это разрешено законом.
Но Лина продолжала плакать — с ней снова начиналась истерика, и я стал снова стал ласкать ее, пытаясь утешить сестру и передать ей свою любовь. Все это вновь закончилось... страстным сексом. Я ласкал ее все более бурно, чувствуя, как меня «несет» та самая ослепительная волна; Лина вновь стала отвечать, размазывая мне по лицу свои слезы и слюну от поцелуев; мы пыхтели и возились, гладили, мяли и облизывали друг друга, «расходясь» с каждой минутой все сильнее... Нас уносил радужный поток ослепительной, истерической нежности, полностью отшибавший сознание; член мой окаменел и заныл, мне хотелось вонзить его в Лину, мягкую, как масло, утопить его в ней, достать членом до самого ее сердца... и через миг я шлепал яйцами по ее пушистым складочкам, с силой вгоняя член до конца, до боли в лобке, — а руками и ртом мял, целовал, вылизывал, гладил и тискал везде, где успевал. Лина снова кричала, будто ее разрезали на части, снова стала хватать ртом воздух, снова впилась острыми ногтями мне в попу, вдавливая меня в себя до последнего, — и я чувствовал, как глубоко внутри Лины, в жидком огне ее лона напрягается, наливается, нестерпимо набухает мой член — и взрывается, вгоняя сладкие разряды в глубь ее тела... Из меня вырался крик — такой же звериный, как и у Лины, — и мы вдвоем терзали, долбили, молотили друг друга, подпрыгивая до потолка... Глаза Лины остекленели и расширились; она смотрела на меня, будто пытаясь понять, что я с ней делаю, — и надсадно орала, срываясь на хрип...
... Еще долго после того она смотрела на меня с удивлением, будто не понимая, что я с ней сделал, как все это у меня получилось... А потом вдруг — бросилась на меня с поцелуями: «Пашенька, мальчик мой родненький, золотко моё, мой маленький...» Я почувствовал, как ее нежность снова вливает нестерпимый зуд и твердость в мой член... но заставил себя терпеть — ибо должен был поговорить с Линой.
Обняв ее, прижавшись к ней всем телом, я рассказал ей все, что понял в течение дня. А понял я вот что: мы с Линой жили уже давно, как образцовые муж и жена! У нас не было никаких тайн друг от друга, мы ласкались, интимничали, открывали друг другу самые сокровенные уголки наших тел... Не было только одного — секса; а так — мы были друг для друга самыми близкими в мире людьми. А сейчас, когда нам пришлось познать и секс — мы стали самыми настоящими мужем и женой.
Более того: я понял, что во всех своих «любовях» я искал только Лину — ее подобие, ее образ, ее замену... Всех своих девушек я сравнивал с Линой, всех старался подогнать под нее. Лина была для меня эталоном.
Сестренка, выслушав все это, с огромным удивлением сообщила мне — все то же самое она заметила и за собой. И последняя ее любовь была ей так дорога потому, что ее возлюбленный более всех походил на меня...
Как только мы признались в этом друг другу — будто вдруг растаяла тяжелая, мучительная перегородка, и все открылось в настоящем свете. Мы поняли, что втайне, в глубине души любили только друг друга, и никогда больше никого не полюбим. А еще Лина сказала, что она впервые в жизни кончила под мужчиной, и что ее это потрясло до глубины души. «Я не могу тебе описать», говорила она мне, «я будто побывала где-то в параллельном мире...» Подо мной не кончала еще ни одна девушка (до Лины у меня их было три), а тут — не успевал я войти в Лину, и она уже корчилась в оргазме... Лина призналась мне, что ее приводила в неистовство страшная мысль о том, что ее трахает ее брат, и что это — нельзя, не положено, запрещено... От одной этой мысли в ней происходила «сладкая катастрофа», и Лину стремительно несло к оргазму...
В общем, очень скоро мы были уже женаты «по-настоящему», официально. Конечно, пришлось преодолеть массу неприятных условностей, уговорить маму, которая чуть не слегла от этой новости... но все окончилось хорошо, просто прекрасно. Я до сих пор «трогаю» Лине — теперь уже своей жене — «холку», только после этого уже не ухожу к себе в кровать, а остаюсь с Линой, обнимаю ее обнаженное тело, зарываюсь ей в мягкую грудь — и засыпаю рядышком...
E-mail автора: 4elovecus@rambler.ru
... Во время этой процедуры мы беседовали, обменивались дневными впечатлениями, — пока Лина не начинала зевать, кунять и, наконец, — мирно посапывать. Я выключал свет и тихонько шел к своей постели.
Последние рассказы автора
Оглянувшись еще раз (мало ли?), Марина осторожно спустила с бедер плавки. Переступила через них и застыла, как привязанная, боясь отойти.
Вообще-то здесь не нудистский, а самый обыкновенный пляж (ну, или не пляж, а просто...
Читать дальше →
Евгений Львовичтак и сделал. Будь он лет на пять помоложе, он бы еще поборолся с волнами, а сейчас... Нет, он не боялся, конечно. Просто он и так знал, что сможет победить их. Тратить силы на доказательства этого бесспорного факта не имело никакого...
Читать дальше →
Как бы там ни было, однажды в столицу одного из бесчисленных эмиратов, на которые распался некогда могущественный Арабский Халифат, и правда прибыли два высоких гостя (о том имеются пометки в дворцовой хронике). Один из них — Мамуль, юный принц...
Читать дальше →
Нет ничего трогательней в мире, чем соски юной девочки, если их раздеть и целовать впервые в девочкиной жизни (и возраст не имеет тут значения). Они не просто нежные, и беззащитные, и чувственные. Они — обещание, и плевать, выполнится оно или нет. Это обещание всегда больше любого выполнения: женщина может умирать в оргазме, но в ее сосках, раскрытых впервые, есть и эта смерть, и рай после нее, и муки...
Читать дальше →
Казалось бы, не самая круглая цифра, бывают и покруглее, — но Лайли, домашний лепрекон Гюнтера, решила сделать из нее праздник ну прямо-таки национального масштаба.
Впечатленный ее размахом, Гюнтер предлагал кинуть эту идею в бундестаг. Но Лайли была левой и не верила в правительство. Она заявила, что эту идею похерят, как и все хорошие идеи.
 ...
Читать дальше →