Проклятие Пустошей. Глава 1

сначала по правой щеке, затем по левой. На улыбку до ушей это похоже очень отдалённо, поэтому быстро теряю интерес ко всему происходящему, вонзаю нож хлыщу в грудь, проворачиваю в сторону, и выдёргиваю после того, как Трэвис испускает дух. Поднимаюсь, беру мёртвого хлыща за ноги, и кладу труп в стог. Туда же летит и одежда Трэвиса. Подбираю масляную лампу, раскручиваю, и кидаю в стог. Облитое спиртом тело быстро охватывает пламя. Отряхиваю руки, поднимаюсь по лесенке на второй этаж, и выбираюсь из сарая через окно, предварительно осмотревшись. Спрыгнув на землю, делаю кувырок, повторно осматриваюсь, и замечаю справа одинокого батрака, идущего куда-то с ведром. Рука рефлекторно тянется к ножу. Один бросок — и ненужный свидетель отправится вслед за Трэвисом. Вот только что мне делать с его трупом? Затащить в запертый изнутри сарай и сжечь не получится, как и незаметно закопать.

Внезапно дурачок оступается, падает, и роняет ведро, из которого на землю выливается молоко.

— Мать твою за ногу, вот дерьмо! — ругается он.

Запоздало приходит мысль, что дурачок мог и не разглядеть меня. На улице темно, а боковое зрение у всех развито по-разному.

— Ладно, живи, — шепчу я, убирая руку с ножа.

Короткими перебежками добираюсь до сарая, но Хорнера там не нахожу. Видимо шляется где-то. Жду минут пятнадцать, и выхожу наружу. Кто-то испуганно вопит, кто-то носится с вёдрами и топорами. В общем, каждый занят своим делом. Возвращаюсь к амбару, и замечаю что он уже вовсю полыхает. Батраки пытаются вломиться в горящее здание, но запертая изнутри дверь не позволяет им это сделать, и тогда в ход идут топоры. Я же смотрю на всё это с улыбкой. Даже если труп Трэвиса каким-то чудом удастся опознать, следов от ножа и бутылки никто не обнаружит. Вдоволь насмотревшись на горящий амбар, оборачиваюсь, и замечаю Хорнера. Во взгляде армейской собачонки вижу неприкрытое негодование, и подхожу ближе.

— Давай отойдём на пару слов, — шепчет Дилан.

Коротко киваю, и иду вслед за ним. Придя к колодцу, Хорнер медленно оборачивается, и демонстративно достаёт из-за пояса пистолет.

— Ну и кто был в том амбаре? — спрашивает он, буравя меня сердитым взглядом.

— С чего ты взял, что там кто-то был? И почему ты думаешь, что его подожгла я?

— Заметь — не я это сказал, — подмечает Хорнер.

Пожимаю плечами. Оправдываться, и убеждать армейскую собачонку, будто он ошибся, я не собираюсь.

— Спрашиваю ещё раз — кто был в том амбаре? — повторяет Дилан свой вопрос.

— Скажем так — в любовном треугольнике внезапно освободилось место, — отвечаю с улыбкой.

Армейская собачонка хмурится, и берёт меня на прицел.

— Серьёзно? Пристрелишь меня из-за какого-то деревенского хлыща? — моему негодованию нет предела.

— Я ведь тебя предупреждал.

— Не предупреждал. Ты говорил, чтобы я держалась подальше от сисястой коровы. О её братце речи не шло.

— Ты хоть понимаешь что натворила, дура психованная?! — повысил голос Хорнер.

— Прикрыла твою симпатичную задницу.

— Чего?

— Этот ублюдок узнал твой маленький грязненький секрет, и к тому же пытался тебя прикончить.

Дилан хмурится, но пистолет опускает.

— Так это он пытался убить меня в лесу? — зачем-то уточняет армейская собачонка.

— Он, но, к сожалению, у него ничего не вышло. — Улыбаюсь. — Хотя...

Не договорив фразу до конца, резко подаюсь вперёд, и быстрым ударом снизу едва не всаживаю нож в подбородок армейской собачонки. Но хорошая реакция вновь спасает Хорнера от смерти, и Дилан успевает отскочить назад прежде, чем острое лезвие проделывает дырку в его подбородке.

— Ещё не поздно это исправить! — заканчивая фразу, и снова бросаюсь в атаку.

Дилан вновь пытается взять меня на прицеле, да только я не даю ему такой возможности. В ближнем бою от огнестрельного оружия мало толку, а увеличить дистанцию между нами я армейской собачонке не позволяю. Размахивая ножом, вынуждаю Хорнера пятиться назад. Выбрав подходящий момент, пытаюсь сбить его с ног подсечкой после очередного резкого выпада, однако Дилан успевает подпрыгнуть, и быстро забегает мне за спину. Я резко оборачиваюсь, и наношу круговой удар ножом, но армейская собачонка снова меня опережает. Мой нож проносится над его головой, и прежде чем я успеваю ударить пригнувшегося армейца коленом по физиономии, он вышибает из меня дух мощным ударом в живот. Роняю нож, и начинаю жалобно стонать, схватившись за живот. Тянусь к ножу, однако Хорнер пресекает эту попытку, схватив меня за руку, и перекинув через плечо. Подобрав моё оружие, армейская собачонка делает несколько шагов назад.

— Прикончить бы тебя, идиотку! — процедил Дилан сквозь зубы.

— Так давай, прикончи! — едва слышно бормочу я, и начинаю покашливать.

Армейская собачонка не удостаивает меня ответом, а лишь бросает мой нож в колодец, и уходит. Я же провожаю его взглядом, и начинаю хохотать. Весёлый всё же сегодня выдался денёк!