Миф второй: Бессмертие

Сначала была тьма. Беспросветная тьма казалась пустотой. Вскоре пришли сны. Сны были тревожными. Великая обида. Побег. Боль. Ярость и жажда власти.

Затем в сны пришло ощущение тела. Тело отзывалось болью. Боль сливалась с бесконечностью. Боль напомнила имя.

Синдорель.

Имя стало дорогой к сознанию.

Сквозь невыносимое жжение во всем теле, юная эльфийка подняла тяжелые веки. Неярко горящий невдалеке факел, показался ей малым солнцем.

Проморгавшись девушка смогла осмотреться. Мертвецов вокруг не было и это воодушевило обессиленную эльфийку. Она лежала на деревянной доске, прикрепленной к каменной стене мощными цепями. Низкий каменный потолок, земляной пол, глухие стены да стальная решетка — вот и все убранство.

Плотные, сильно воняющие неизвестной субстанцией, бинты, покрывали большую часть молодого тела.

— Неужели я жива?! Меня же должны были разорвать и съесть те мерзкие твари, — подумала Синдорель. Вся тяжесть произошедшего вновь обрушилась на нее. Попытавшись встать, эльфийка ощутила острую боль во всем теле и потеряла сознание.

Проснулась девушка через несколько дней. Ее разбудили прикосновения и бормотание на неизвестном языке. Кто-то методично наминал ее, уже обнаженное тело, жесткими ладонями. Ладони что-то втирали в кожу, не пропуская ни одного дюйма юного тела. Костлявые пальцы побывали везде. Мазь покрыла всю кожу, половые губы, попку и колечко ануса, даже пролезли внутрь, в попытке разнести мазь как можно глубже. Попадание невероятно горькой мази в ротик эльфийки, заставили ее поморщиться и начать отплевываться, выдавая, что она уже не спит.

— Очнулась. Хорошо. Долго спала, — услышала она, сухой безжизненный голос.

Даже пробуждение девушки не помешало носителю голоса намазать ей лицо, губы, уши и все отверстия в какие смогли пролезть костлявые пальцы.

Синдорель открыла глаза и, вскрикнув, в страхе зажмурилась. Пальцы не зря показались ей костлявыми, они и были костью. Серой человеческой костью. Стоящее над ней существо оказалось, закутанным в черный балахон, скелетом. В глазницах черепа кипело зеленоватое пламя. Давние, будто из другой жизни, уроки, всплыли в затуманенной страхом голове. Скелет, который говорит, может быть только личем — ожившим темным магом.

— Не дергайся! — приказал безжизненный голос, убирая, впрочем, свои лапы от жирно блестящего тела. — Твои раны только недавно зажили. Мои слуги перестарались. Им следовало доставить тебя невредимой. Отдыхай, спи, ешь и пей.

Выдавив из себя все, что видимо, хотел сказать, лич подхватил склянку с мазью и вышел из камеры. Закрыв замок, он бросил светящийся взор внутрь клетки и ушел. Синдорель от пережитого, вновь впала в беспамятство.

Очнувшись, эльфийка смогла осмотреться, уже не испытывая сильной боли и не падая в обморок. К ее сожалению, обстановка не изменилась.

Внимание девушки привлек большой кувшин стоявший у стены, рядом с кувшином была и корзина. Жадно напившись воды из посудины, Синдорель обратила внимание на корзину. Среди копошения плодовых червей можно было разглядеть подгнивающие яблоки. Она съела все, даже червей. Изможденному телу требовался белок и калории. Запив все остатками воды, она завалилась спать.

На этот раз эльфийку разбудил лязг решетки. Попытку встать прервал сухой приказ не двигаться. Лич вновь приступил к натиранию зеленоватого тела своей мазью. Во время всего процесса, оживший мертвец не прерывал своей мантры на непонятном языке.

— Хорошо. Ты готова, — заявил скелет, закончив исследование укромных мест нежного тела. — Завтра! — заявил он и вышел.

Утолив циклопический голод новой партией червей и фруктов, эльфийка принялась исследовать свое тело. Некогда безупречная, без единого пятнышка, зеленоватая кожа, теперь была покрыта сетью тончайших шрамов, словно татуировкой. Не найдя лишних впадин, девушка успокоилась. Она боялась что лич сшил ее из кусочков, или, что от нее оторвали несколько кусков плоти, но мертвецы только кусали, а не рвали ее тело. Так что мазь и уникальные свойства эльфийской расы сделали свое дело — вскоре даже шрамов не будет видно.

Не желая выяснять, что же будет завтра, Синдорель, начала напряженно думать. Она приметила, что скелет приходит к ней без посоха, и какого-либо оружия. Этим надо воспользоваться. Убить это существо практически невозможно. Наука лесного народа утверждала, что для уничтожения подобных монстров нужно волшебное оружие или магия. Мощная магия. Ничто иное просто не сможет повредить темной душе связывающей безжизненное тело. Что делало колдуна почти бессмертным.

Не имея ни оружия, ни талантов к магии, эльфийка хотела воспользоваться слабостью лишенного мышц скелета. Она просто собьет его с ног и убежит, когда лич откроет решетку. Так тому и быть, решила она и приготовилась ждать.

Ждать пришлось долго. Обед и ужин появился в камере сам собой и был немедленно съеден голодной девицей. Молодое тело наливалось силой с каждым съеденным кусочком. Ночь ее прошла в полудреме. Услышав шум, Синдорель приготовилась к побегу.

Приблизившись, шум стал четче. Это было не сухое клацанье костей по камню, а влажное шарканье множества ног. К решетке подходила толпа мертвецов. Дверь отворилась сама собой, и толпа зомби медленно вошла в камеру. Схватить, яростно лягающуюся и истошно орущую девушку, было вопросом времени. Нежное тело охватило множество гниющих лап.

Мертвецы не стали сразу есть деву леса, что ее немало удивило. Обхватив ее тело со всех сторон, они двинулись в путь. Подвешенная среди множества гниющих трупов эльфийка, вскоре, перестала сопротивляться и дергаться — все же она еще не совсем восстановила силы.

Зомби несли свою добычу медленно. Больше часа прошло, прежде чем они, наконец, достигли цели. Остановившись, безжизненные слуги выставили пленницу перед собой. Девушка оказалась в просторной, хорошо освещенной факелами, круглой зале. В центр помещения, сквозь пролом в потолке, спускалось множество темных лиан. Перед лианами стоял, вооруженный посохом, лич.

Синдорель поставили на ноги. Мертвецы отпрянули от нее, но не ушли. Они остались стоять в проходе, перекрывая, тем самым, единственный выход. Впрочем, светящийся мертвенным светом, посох лича, сам по себе не давал шансов на побег.

— Подойди! — приказал безжизненный голос.

Синдорель оставалось только подчиняться. Она сделала несколько неверных шагов вперед, оказавшись перед скелетом.

— Иди к лианам! — сказал лич, указывая на темные плети белым пальцем. — Возьми один из отростков! Не этот! Черный! Положи его в рот. Не кусай!

Покорно исполняющая все указания дева леса, уже через минуту нежно посасывала черный жирный отросток лианы. Лич молчал. Ловкий язычок усердно работал над вялым черным растением. Прошло пять минут. Десять. Эльфийка начала уже уставать.

Внезапно, до сих пор безжизненный отросток дернулся и проскочил в горло девушки. Все растение взорвалось движением. Ожившие лианы обвили юное тело. Приподняв хрупкую добычу над полом, и надежно зафиксировав ее в растопыренном состоянии, растение успокоилось. Только отросток в горле продолжал поступательные движения ближе к желудку. Отросток был тонкий, что позволяло иногда дышать.

Половых губ коснулось что-то влажное. Такое же касание почувствовала и попка эльфийки. Одно, второе, третье... по четыре жирных отростка резко ворвалось в каждую дырочку. Вошедшие в Синдорель спереди отростки, достигнув упора внутри ее тела, начали дергаться в разнобой. Проникновение сзади не закончилось так быстро. Подобно червям, жирные черны плети, пробирались все глубже, распирая и растягивая тугую дырку. Попка болела так, будто не было у нее ни встречи с эльфами, ни с кентаврами, ни с троллем. Неискушенный мог предположить, что сношает девственницу, но растению было все равно. Эльфийка почувствовала как наполняется и начинает шевелиться ее живот.

— Наконец-то! — донеслось восклицание лича.

Все новые и новые отростки ...