Миф седьмой: Безопасность. Часть пятая

Два Апостола, зеленый и коричневый неторопливо спускались по мраморной лестнице. Вокруг творилась привычная суета башни. Посыльные торопились куда-то со своей ношей. Молодые маги сновали между складами. Сестрички, позванивая золотыми цепочками на грудях, входили и выходили из душевых, маня, едва прикрытыми прозрачной тканью, телами.

Пройдя через влекущие кухонные запахи и жилые помещения, маги достигли этажей занятых солдатами. Если еще этажом выше все прохожие степенно приветствовали членов совета башни почтительным, но коротким поклоном, то здесь, все, непременно становились на одно колено.

Возле одной такой девушки, что вышла из комнаты в одной только рубахе, и остановился коричневый Апостол. Грудь девушки была настолько большой, упругой и высокой, что разрушала все старания стандартной рубахи по укрытию ее прелестей. Так что маги могли хорошо рассмотреть гладкую, поблескивающую влагой щелку воительницы.

Одетый в коричневое жгучий брюнет, поднял девичье лицо вверх за острый подбородок. Он долго всматривался в аккуратные черты лица, медленно водя большим пальцем по пухлым губкам. Стоило лишь слегка надавить, как ротик послушно открылся, впуская палец, и шустрый язычок начал ласкать введенную фалангу. Шатенка даже прижмурилась, словно маг приносил ей неземное удовольствие.

— Я буду ждать внизу! — сказал зеленый Апостол и пошел дальше, — Пожалуйста, не задерживайся!

Из комнаты позади девицы выглянула сероволосая мужская голова. Увидев члена совета, он торопливо стал на одно колено и потупил взгляд. Повинуясь короткому взмаху руки, парень ушел вверх по лестнице, ничуть не смущаясь своей наготы. Окружающие девушки провожали его заинтересованными взглядами, а некоторые даже неприкрыто облизывались. Накачанный солдат явно пользовался тут особой популярностью.

Звонко щелкнули пальцы. Рубаха растворилась в воздухе прямо на девушке. Все желающие смогли увидеть густо залитую семенем большую грудь. Соски полностью были укрыты белой коркой, а в ложбинке между грудей сперма заметно лежала в несколько слоев. Девушка явно спешила в душевые.

Не вынимая пальца из послушного ротика, Апостол сделал шаг вперед и толкнул дверь. Его глазам предстала стандартная солдатская комната. На узкой кровати вперемешку спало сразу четыре девушки. Их обнаженные тела несли на себе, разной степени, знаки внимания недавно вышедшего мужчины. Пятая девица, бессильно раскидав руки, была перекинута через стол. Из ее попки, в тисках пульсирующей плоти сфинктера, торчало горлышко бутылки темного стекла.

— Давно развлекаетесь? — осторожно прикрыв дверь, тихо спросил маг.

— С вчелашнего утла — не отпуская палец губами, ответила воительница.

— Где взяли вино? Впрочем, неважно, — передумал вести допрос Апостол, увидев резкое затухание взгляда девицы, — Вечером, жду всех шестерых у себя в кабинете! Я предупрежу пост.

Воительница, чей рот, наконец, освободился, радостно закивала и коснулась лбом мрамора возле мужских стоп.

— Прикажете не мыться? — воительница старалась не повышать голос.

— Нет. Я предпочитаю чистых женщин, — бросил маг и начал уходить. — И оставьте бутылку там, где она сейчас! — крикнул маг, уже спускаясь по лестнице.

Его путь лежал все ниже. Этажи с казармами кончились, а лестница стала уходить вниз меж двух глухих стен. В самом конце, на небольшой площадке в тупике его ждал зеленый коллега. Позади него, боязливо прижимаясь друг к другу, топтались светловолосые близняшки.

Обнаженные девицы были полностью неотличимы. Их глаза были одинаково черные и одинаково напуганные. Впервые с момента рождения сестры оказались вне своих комнат, впервые они видели двух мужчин разом. Впервые мужчина был одет не в желтое. Они даже не знали, как называются эти новые цвета.

Апостолы положили ладони на выбитую в мраморе спираль. Белые плиты засветились и пропали. Все четверо оказались в просторной комнате. По белым стенам тянулись желтые прожилки золотых кабелей. Плавно переходя в пол, их ворох стягивался к середине зала.

В центре находился постамент, на котором были установлены две стойки с деревянными колодками. Между ними свисала массивная золотая цепь, тянущаяся от самого потолка. К последнему звену крепился жезл, от концов которого, в свою очередь, тянулись более тонкие цепи, с продолговатыми ярко синими кристаллами на концах.

Каждый маг схватил по девушке. Доведя их до середины, волшебники грубо затолкали сестер в колодки лицом друг к другу и замкнули створки. Стройные лодыжки были тут же привязаны кожаными ремнями к мрамору.

Сестры недовольно завозились. Им явно не нравилась их поза, твердый пол, больно давящий на коленки и общая несвобода. Но, стоило замаячить перед их лицами синим камнем на тонкой цепочке, как они думать забыли о неудобствах и призывно раскрыли рты.

По обильному слюноотделению было понятно, что сестры рассчитывают на вкусное угощение. Девушки показали большую сноровку в глотании камня. Им не мешал ни кристалл в желудке, ни тонкая цепь, идущая через пищевод наружу. Сестры удивленно гукнули, когда золотые шарики, соскользнув по цепи, заткнули их рты. Кляпы были тут же зафиксированы кожаными ремешками на затылках.

Девушки испуганно переглянулись. Теперь они были соединены через жезл, а к их пальцам, соскам, мочкам ушей, что особенно болезненно, к клитору и половым губам крепились золотые зажимы, украшенные небольшими синими камнями.

— Жаль тебя нельзя усыпить! — ласково погладил ерзающую девицу по голове, коричневый Апостол, и завязал девице глаза непрозрачной тканью.

Он набрал густую смазку из небольшой емкости в постаменте и начал равномерно втирать ее в тугое колечко женского сфинктера. Обмакнув палец, он резко ввел его в девичью попку. Зажатая девица вздрогнула всем телом, почувствовав в себе инородный предмет, который круговыми движениями втирал холодную жижу в стенки ее кишки. То же происходило и с ее сестрой.

Закончив приготовления, Апостол вставил небольшие камни в два из девяти едва заметных углублений вокруг постамента. Затем сбросил мантию и густо измазал уже стоящий толстый член все той же субстанцией, которой мазал девушку.

С третьей попытки, девичья попка дергалась, мешая проникновению, магу удалось протолкнуть крупную головку в тугие недра. Он ухватился за тонкую талию и замер, жестко удерживая дрожащее тело.

— Виллем? — обратился он к все еще не готовому коллеге.

— Сейчас Маркус! — маг звонко шлепнул по нежным ягодицам, и беспокойная девица успокоилась на миг, издав, при этом болезненное мычание. Чем и воспользовался мужчина, преодолев, наконец, сопротивление девичьей плоти.

Мужчины синхронно завели монотонное песнопение. Под звуки их голоса камни на зажимах начали светиться. Засветились и камни в углублениях. От них потянулась тончайшая золотая нить. Свечение медленно двигалось к постаменту. Забравшись на него, нить раздвоилась и примкнула к обеим стойкам сразу.

В тот же миг, сгустки света от потолка потекли по золотым прожилкам к постаменту. Стоило им втянуться в сестер, как мужчины синхронно подались вперед, грубо проникнув в стройные тела по самые яйца. Оставив внутри только головку, Маркус обратил взор на свет — новый сгусток торопился к постаменту. Вместе со светом, девицу пронзил и член мага.

Каждый новый комок света, стекавший по стенам к сестрам, сопровождался грубым проникновением и очередным магическим словом. Сначала новый сгусток появлялся раз в минуту, потом два раза, потом каждые пять секунд. Когда девушки начали принимать член раз в секунду, цепочка, соединявшая их желудки, начала светиться.

Сестры не могли этого видеть, но камни, которые они проглотили, светились столь ярко, что начали просвечивать сквозь их кожу. Сила камней сделала их тела полупрозрачными, позволяя мужчинам наблюдать все их внутренние органы. Апостолы хорошо могли видеть, что происходит внутри девушек, как меняются их внутренности под воздействием света. И даже ...