Нарушение границ. Часть 1

— О, спасибо тебе, — сказал она и погладила по плечу.

— Пожалуйста.

Он заметил, что в ее голосе больше не чувствуется многогранность. Когда она поблагодарила его, то в голосе была лишь благодарность. Его это озадачило.

— Хочешь выпить кофе? — спросила она. «А тут снисходительность.»

— Да, неплохо было бы.

Они прошли на кухню. Стол был стеклянный, а так как дом ее не так сильно отапливался, то еще и прохладный. И он сел на прохладный стул. Через пару минут перед ним оказался горячий кофе, темного цвета с коричневой пенкой. Он попробовал слегка. «Боже, как гадость!» — пронеслось у него в голове, и вдруг, к самому большому удивлению, вспомнил, что он ненавидит кофе. Вообще. Nescafe, каппучино, эспрессо, Jacobs с тонной сухого молока и сахара и даже обычное Nesquik-какао вызывало у него рвоту. Но не то, что он забыл о неприязни к кофе, его удивило, а то, что несмотря на то, что он три раза видел и слышал, что вот-вот ему принесут кофе, который ему нужно будет испробовать по собственному желанию, он ни разу не решил даже задуматься над тем, чтобы отказаться от кофе, потому что он НЕНАВИДИТ кофе.

— Ну и как тебе? — спросила она.

— Хорошо, — сказал он. «Хорошо?! Да это было ужасно. Я не выношу размешанных и размягченных кофе, а это кофе чистого грамма. Это как десять раз затянуть сигару!»

— Кстати, с твоими конфетами очень вкусно получается.

«Что с ее голосом? Почему голос стал таким однозначным? Даже кристально однозначным, холодным, как лед!» Его все мучали эти изменения. Но больше, что он так сильно поддается этим изменениям и не может избавиться от влияния этих изменений, будто... «Черт возьми, точно! — прокричал он у себя в голове. — Да она просто играет со мной, да она же...»

— Ну что, начнем?

— С удовольствием, — обрадовался он. А затем позеленел.

— Ах, хочешь, я сначала проведу тебя по комнатам?

— Да, конечно. У вас замечательная кухня.

— Спасибо. Ну, вот тут у нас гостиная, тут мы будем заниматься. Тут моя спальня. Как видишь, у меня большая кровать.

«Ого, какая большая. Удобно, наверное, на ней вдвоем.»

— А хотя, — сказала она, прикусив большой палец, от чего побелевший у зубов и покрасневший дальше, — все. Это все, что хотела тебе показать. Просто, даже неловко вышло. Словно, я захотела похвастаться, а тут хвастаться то и нечем. На зарплату учителя особо ничего и не купишь.

— Ну, ничего, зато квартира есть.

— Ага. Ну, пойдем.

Они около получаса изучали задания по ЕГЭ, решали задачи. Он схватывал все налету и стал даже получать удовольствие от математики. Как она и говорила, ему показалось, что математика — всего лишь плод любопытства человека в операциях с числами.

— Да! — воскликнула она. — Вот именно! Как замечательно, что ты меня понял. А то, кому бы я не говорила, то они меня всегда не слушали.

— Как видите, я вас слушал очень внимательно.

— Спасибо! — сказала она и погладила его колено.

Это прикосновение, словно электрический импульс, пронеслось от колена, бедра, живота, груди и шеи до мозга и там вспыхнул со всеми прирадостями и мечтаниями, из-за которых Марк пришел к эту квартиру, выпил кофе, согласился пройтись по комнатам и сесть так близко к ней, что только двинь ногу вперед и он уткнется ей к бедро. Но она сидела холодно и холодно объясняла ему материал, а он воспринимал все это, и воспринимал столько, сколько она хотела, то есть пока не остановится, а останавливаться она не хотела даже после часа занятия. Его мысли сдвигались с места лишь тогда, когда ее нога, закинутая на другую, менялась с другой местами, когда она забрасывала волосы назад, когда она начинала прикусывать ручку, когда она начинала собирать волосы в кучку и опускать на спину, когда она поправляла платье, если оно забиралось ближе к промежности ног, и особенно, когда она спрашивала: «Все понятно?»

— Вы все прекрасно объясняете, — говорил он и вдруг сам убеждался в том, что он все понял, и тут же понимал все, что она говорила.

Иногда в нем проскальзывала мысль, что ему нужно уйти, но если она и проскальзывала, то столько же незаметно ускользала, поэтому у Марка в голове оставались лишь одни мысли: поласкать ее между ног языком, пососать ее соски и войти в нее тогда, когда она позволит в нее войти, пососать ее соски и поласкать ее между ног. Его ладонь лежала на колене, находящемся близко к ее ласковому белому колену, и он пальцем потянулся к коже ее колена, побужденный вопросом: «Какая на ощупь ее кожа? И что я почувствую, когда трону ее?»

— Марк! Куда ты смотришь? Ты меня слушаешь?

— Да, Светлана Игоревна.

— Тогда повтори, что я сказала.

— Если синус угла иск равен единице, то угол равен сумме половине пи и двум пи, умноженным на число н, принадлежащее целым числам.

— Иск?

— То есть, икс.

— Ну ладно. Но все равно, не отвлекай свой взгляд на другие вещи.

Он повернул ее голову к себе и поцеловал ее. Видимо, Света не могла понять, что происходит, раз уж не сразу стала бить и толкать Марка, но когда осознала, то стала бить и толкать Марка. Но и сам Марк, видимо, не мог понять, что происходит, даже, что он целует ее, но когда он почувствовал, что его бьют и толкают, то он оттолкнулся и тут же выдал:

— Это вы! Вы виноваты, что я сделал это! Вы виноваты!

— Я?! Ты чо, охренел?!

— Да, вы виноваты! Со своим этим платьем, со своей этой мебелью, со своей кроватью, со своим кофе! Да я ненавижу кофе! И я не ел хрен! Я ухожу!

И он побежал одеваться и вышел на улицу.

«Что? Что я наделал?! Что это было, Марк?! Ты совсем с дуба рухнул? Как ты мог такое ей сказать, ведь она ничего плохого и не сделала! Ой дебил, ой дебил. « — «Да пошел ты, это ты виноват, нафига пошел ты туда! А же тебе говорил, не ходи туда!» — «Да чо ты околесицу несешь? Какое ты говорил?! если бы ты говорил, то я бы не пошел!» — «Да говорил я тебе, говорил. Говорил, что ни к чему хорошему это не приведет!» — «Ты это говорил другому, ты это сказал тому пацану, который трахался с той!» — «Что за поеботину ты несешь? Да ты даже не понимаешь, что ты говоришь! Слушай, Марк, послушай меня. Она ведьма, она чистой воды ведьма. Просто жесть. Ну, вспомни. Ты буквально поддался ее натуре. Ты понимаешь? Она просто увела тебя в транс. Ты не виноват, я виноват, что не предостерег тебя, но говорю сейчас, она ведьма. Иди нахрен оттуда. Иди! Беги!»

И он побежал.

Следующее воскресенье он все думал, что все это было сном, что ничего не произошло. Но порой ему приходила мысль, что он неправильно поступил и он должен пойти и извиниться перед ней, но разум снова восставал и говорил, что того дома вообще не существует, и правда, тот дом Марк уже не мог вспоминать, говорил, что она ведьма, и правда, было невероятно, что он так боялся потянуться к ней пальцами. Но иногда он даже отказывался от рассудка и пытался точно определить, что с ним произошло. Он хотел ее, хотел ее три месяца и, попав к ней, домой, увидев на ней то облегающее платье, осознал, что она ляжет с ним, но когда он ступал все дальше и дальше в ее квартиру, то становился все более зависимым от ее слов и движений, поэтому когда он пытался дотянуться до ее колена, то он испытал ту неописуемую радость, что вот-вот он коснется той теплой поверхности ее прекрасного тела. Но что произошло дальше? Он поцеловал ее! Он коснулся своими губами ее губ по совершенно трансцендентальным причинам, метафизическим причинам, призрачным причинам. Но откуда взялись эти причины? Может быть и правда, она ведьма? Может быть, все это существует: вампиры, оборотни, феи, ведьмы — и он нашел одну из таких необычных существ? Ему становилось страшно. Он не хотел завтра идти в школу, не хотел еще увидеть ее, появиться перед ...  Читать дальше →