Гордость за нее. Глава 2

большой член. Взявшись обеими руками за ее талию, он двинул бедрами вперед. Мария сильно сжала глаза от боли, что в них искры разлетелись, и начала теребить свой клитор, чтобы расслабиться. Она прижалась щекой в холодному поручню и двигалась навстречу движениям Вити. На его лице рисовались те же гримасы. Он шлепал ее ягодицы, Мария слегка вскрикивала с удовольствием. Иногда он разгонялся, как кролик, а затем замедлялся, вытаскивал член, чтобы унять надвигавшийся оргазм, и, наклонившись, смотрел, как член входит обратно и тянет за собой края губок. Затем он двигался медленнее; а иногда медленно выходил, но вгонял в нее член резко, чтобы она аж поднимала голову и оборачивалась к нему.

Но она все также прижималась щекой к холодной стали. Тогда он взял ее за волосы, притянул к себе и, взяв за шею, чтобы она могла смотреть ему в глаза, продолжал двигаться. Ее глаза казались слегка вздутыми. Он засунул палец ей в рот, но не чувствовал работы ее языка.
— Соси мой палец, — сказал он, и она обхватила палец губами. Язык начинал его ласкать.
— Я сейчас кончу, — сказала Мария, и Витя отпустил ее. Она интенсивнее начала тереть клитор и через мгновение забилась в конвульсиях, ее спина начала изгибаться, как змея. Вдруг ее подвела дергающаяся нога, и она упала на колени. Витя, взяв за волосы, повернул лицом к себе и начал дрочить. Его глаза смотрели на нее, но сам он был в другом месте. Он застонал. Мария закрывала глаза, когда сперма попадала ей на лицо, как закрывают, когда неожиданно струя воды попадает чуть ли не в глаза. Витя еще немного постонал, подергался, с тяжелыми вздохами посмотрел на Марию, словно пробежал три километра, и засмеялся. Он хотел поцеловать ее, но на ее губах была сперма. Он пощупал ее волосы, как щупают щеки маленькой девочки, надел трусы, застегнул звенящий металлический ремень и спустился вниз. Мария села на попу на пол, как садится спортсмен после изнурительной тренировки. Она пыталась убрать с себя сперму, но она была слишком слизкой и неприятно пахнущей; она была еще и на одежде, так что Мария совсем потеряла желание очищаться. Она встала, опираясь об перила, как поднимается упавший пьяница, и расправив руки, словно крылья, посмотрела на Владимира. Она смотрела долго, и в это время Владимир не мог понять, чего она хочет. Она ушла с балкона.

Владимир и сам устал, стоять в полуприсяде, чтобы его не заметили. Он лег на землю и смотрел на звездное небо.
В гостиной уже была целая оргия. Это был бардак из голых тел, наложенных друг на друга и дрыгающихся, словно сломанные механические игрушки. Партнеры, обычно те, которые были сверху, сменялись как блюда на столе. Парни прерывались на то, чтобы выпить воды после оргазма, а девушки — на то, чтобы смыть следы их оргазма. Иногда на всю гостиную одна девушка кричала от удовольствия. Некоторые пары просто целовались, лежали. Бывали девушки, которым не хватило мужской пары, и они целовались между собой; к ним подходил блуждающий самец, чтобы трахнуть одну из них. Владимир чувствовал себя неуклюже, хотя бы потому, что он единственный был в одежде. Еще больше ему было не по себе от того, что рядом не было Марии. Она осталась на балконе, голая и покрытая спермой человека, который уже трахал другую.

— Подняться или нет? — думал он. — Она не хочет видеть меня. Она презирает меня. Она ненавидит меня за мою слабость. Она никогда не позволит заняться с ней сексом. Уже дважды я только наблюдатель, но честно, мне бы хотелось заняться с ней сексом. Мне хотелось этого, когда я каждый раз пересматривал видео, которое она мне отправила. Я хочу, но не могу. Не могу не потому, что она мне не даст, а потому, что я трус.
Он выпил пару рюмок, но она не спускалась. Он осмотрелся и увидел, что Олег в гостиной увлечен девушкой. Владимир посмотрел на место, с которого следил за Марией. Там все также светила луна. Он подошел к ступенькам лестницы, ведшей наверх, посмотрел туда и замер. Нога поднялась и опустилась на первую ступеньку, затем на вторую, и третью... Поднимая голову, он ожидал увидеть, что уже близок к концу лестницы, но было еще так далеко. Ему казалось, что далеко стало не просто так: ему казалось, что судьба говорила, что ему не стоит подниматься, что стоит сдаться и уехать домой. Владимир опустил голову и почувствовал, как лестница, словно эскалатор, спускается вниз, но вдруг послышался крик. Он доносился сверху. Это была Мария, чей голос он бы узнал из тысячи, хотя редко с ней общался.

— Нет! НЕТ! Я должен пойти к ней, я должен быть с ней! МАРИЯ!
Лестница тащила его вниз, стала тянуться, удлиняться, ступени становились выше и взбираться на них было то же самое, что взбираться на кирпичи пирамид Хиопса. Он скользил по ступеням, пытался удержать равновесие, но ноги разводились, и только стены, об которые ноги упирались, не давали ему сесть на шпагат.
— Мария! — закричал он.
Его руки онемели, ему казалось, что ноги натерлись и теперь кровоточат.
— МАРИЯ!
— Чо орешь, дебил? — сказала Мария, когда он забрался до конца. Он посмотрел вниз и увидел, что ступенек было всего 12. Он поднялся, стыдливо почесал затылок и в такой позе вышел на балкон. Мария курила, положив руку на колено согнутой ноги; красный огонек сигареты тлел между ее свисшими пальцами, словно они сплавятся вниз как мед.
— Тебе понравилось? — спросила она, не посмотрев на него. Он посмотрел на нее, но не смог ответить.
— Тебе не нужно было приходить, — сказал он.

Она посмотрела на него с лицом, говорящим: «Ты серьезно?» Он посмотрел на луну. Темный лес вот-вот должен был зажевать ее в своих лиственных зубах и проглотить во тьме.
— Зачем ты пришел?
— Хотел увидеть тебя.
— Зачем?
— Скучал.
— Я спросила, зачем, а не что ты делал.
Он посмотрел на нее. Он боялся.
— Слабак — сказала она и закурила. Подул ветер, и белые нити дыма обхватывали его шею. Ему хотелось, чтобы они его задушили.
— Подойди ко мне, — сказала она. Ее взгляд был уставшим.

Он покорно подошел и сел рядом, где она похлопала. Она положила голову ему на плечо и продолжила курить. Пепел упал ей на ногу, она стряхнула ее, и черно-белые частички, как пух одуванчика, взмыли вверх и затерялись в воздухе. Она выкинула бычок. Он посмотрел на ее руку и захотел прикоснуться. Его рука ползла к ней, но вдруг Мария сама взяла за руку, и пальцы скрестились, как заколка в виде краба. Он вдохнул запах ее волос и вспомнил, как их пощупал Витя, затем положил голову и на нее. Ее рука отцепилась и стала неуверенно гладить ему ногу, словно то хотела сблизиться с его телом, когда была ближе к паху, то хотела отдалиться, когда была ближе к колену. Он пытался найти ее губы. Они поцеловались, но Мария остановила его.

— Что случилось? — спросил он. Она не ответила, и он хотел продолжить. Она остановила его снова.
— Нет. Не двигайся.
Она растегнула ему джинсы и запустила холодную руку в трусы, где горячился член. Она попыталась подрочить таким образом, но было тесно.
— Давай я немного сниму.
— Нет. Я же сказала, не двигайся!
Она сама попыталась отодвинуть штаны, но тщетно. Член пришлось вытаскивать насильно. Было больно. Член был не такой большой, как у Вити и Олега, и она улыбнулась.
— Какой он маленький, прошептала она.
От стыда Владимир отвел глаза в сторону. Она почувствовала себя виноватой, поцеловала ему плечо и начала дрочить. Она делала это медленно; когда сжимала пальцы, головка слегка надувалась и становилась краснее, как будто лопнет. Владимир уловил ее взгляд на себе и попытался поцеловать ее, но она остановилась и двинулась слегка назад от его лица. Он понял, что уже не сможет ощутить ее губы, продолжил неподвижно сидеть, а она дрочить. Она стала дрочить интенсивнее, прижимаясь лбом к его плечу, не желая смотреть ему в глаза.

— Ты кончишь для меня? Ты кончишь? Ты обещаешь, что больше не появишься здесь? Пообещай мне, что будешь хорошо себя вести! Пообещай! Я не хочу, чтобы ты занимался сексом с кем-то, кроме меня! Я хочу чтобы ты смотрел только на меня! Пообещай мне! Пообещай!
— Я обещаю, — вскрикнул он, и сперма легла ему на лобок, на ее руку, на холодный пол. Он продолжал стонать, а она поднесла руку к лицу и слизала всю сперму, затем слизала всю сперму с лобка. Она прошептала:
— Жди меня ночью.

Когда он открыл глаза, ее уже не было. Небо стало светлеть, сквозь лес пробивались яркие лучи и озаряли каждый листок, каждую ветку деревьев. Внизу все спали, и Владимир бродил по дому. Ему тоже хотелось спать, но он боялся сном спугнуть из головы магию этой ночи. Он чувствовал себя счастливым, когда посмотрел на поднимающееся солнце. Он опустил взгляд и заметил, что Олег не спит, смотря на него. Взгляд этот был мертвенно холодным.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — сказал Олег.
Владимир промолчал, снова посмотрел на солнце и ушел.