Мотель Бейтсов. Часть 6

Гвозди, пилу, топор. Крупы, муку, соль. Иногда покупал специи — черный перец горошком и гвоздику.

Никогда он не рассказывал о том, что Господь дал людям машины, краски другого цвета. О машинах и цветах мне поведала Настя, которую Господь сподобил выйти из скита вместе с начавшим болеть ногами, папенькой. В первые три раза она сопровождала отца, как носильщица. Потом она поехала на лисапеде сама.

Вести счет у неё получалось гораздо хуже чем у меня, но только она и папенька могли ездить на двухколёсном подарке Господа. У меня же никак не получалось крутить его стремена. Пять раз подол моей юбке застревал в цепи. Настю же Господь надоумил снять юбку и голой обучаться езде. И Господь позволил ей совершить целый круг без помощи папеньки. Когда разделась я и попыталась проехать, то сразу врезалась колесом в колоду, на которой рубились дрова. Ясно ведь, что Господь готовит меня для другого поприща. После этого мы прекратили попытки научить меня езде на этом чудном механизме, оставленном каким-то грибником в лесу ещё до нашего рождения.

Я оставила мысли о прошлом. Сейчас нужно позаботиться о скотине, птице.

— Ника, Настя, пойдёмте к коровам, уберём их лепёшки на солнцепёк, пускай сохнут.

За привычной работой, которую мы проделывали в день по несколько раз, Господь надоумил меня спросить у Ники:

— Ника, сестрица рассказывала, что машины ездят быстро. На сколько быстрее лисапеда или лошади?

— Самая простая машина, может разогнаться до ста километров в час. А на велике самый лучший велосипедист разгонится до тридцати, максимум до пятидесяти кэ-мэ в час. Получается в два-три раза. Но это если простая машина, а не гоночный болид. Некоторые из них разгоняются до трёхсот...

— Что значит километров в час?

— Километр это тысяча вот таких расстояний, именуемые метр. — Ника показала руками что значит метр.

Я знаю число тысяча, но даже представить себе не могу какое это расстояние.

— Да, как же они не вылетают за край земли?

— За какой край? Нет у Земли края. Есть берега морей, океанов, но края, как обрыва в преисподнюю, нет. Земля круглая как... яблоко.

Да-а-а-а, грешница. Совсем Господь тебе разума не дал. А где же тогда киты плавают? Которые по словам отца Захария до того велики, что в обычное море-акеян они не поместятся. Ладно, сестрица Ника, я сама обучу тебя всему.

— Настя также рассказывала, что ваши машины и дома раскрашены в разные цвета. Куда Господь вас посылает и какие ягоды надоумил собрать для ярких красок?

— Есть целые заводы, на которых с помощью химии создаются различные краски. И насколько мне известно, никаких ягод при этом не используется. Кажется, из нефти добывают некоторые вещества, которые растворяют различные глины, пески.

— Батюшка рассказывал нам что из нафты берут масла для смазки тележных колёс, значит Господь надоумил ваших людей на другое применение нафты.

— Да. Из нефти получается много чего, но основное это горючее для машин, самолётов.

— Ковров-самолётов? — Опередила меня Настя.

— Просто самолётов. — Ника закинула голову к небосводу. — Посмотрите вверх. Видите белую полосу? Это на высоте десять километров летит самолёт. В нём летят люди из одного города в другой. На самолётах можно перелететь океан.

Я впервые подумала, что это люди причастны к появлению таких полос, которых я видела множество, когда отдыхала на сенокосе.

— Я сейчас вам покажу какие бывают самолёты, ракеты и автомобили. — Ника достала из штанов какую-то блестящую штучку. Поводила там пальцем... — Вот это наш с папой Вольво.

Эта штуковина светилась яркими красками. На ней нарисован большой сарай.

— Красивый сарай Вольво

— Это не сарай. Это наша машина! Марка её Вольво. — Ну не сарай. Пусть машина. Чего так громко говорить? Я теперь внимательно смотрю на машину, возле которой стоит муж. Тёмно-синий цвет машины меня порадовал. А вот сарай, к которому он был привязан, не понравился, какой-то грязно зелёный цвет у него.

— Для чего его привязали к сараю? Боитесь, что убежит?

— Да где ты сараи всё видишь? Это прицеп, в котором перевозятся различные грузы. А вот я за рулём тягача.

Да, лик Ники я сразу узнала. Она держалась за чёрное колесо и улыбалась своей нежной улыбкой.

— Это моя родная сестра Вера. Вы потом познакомитесь с ней. Она у нас с Павлом умница и красавица.

В Вере мне понравилось, что она в нарядном платье. Правда ноги совсем не закрыты подолом, но если Господь её за это не покарал, то значит это можно носить.

— Вера значит старшая жена Павла? — Спросила Настя.

— Если считать, что она первая с ним потрахалась, то да, старшая. Потом я, а следом вы. А вот и самолёт. — Настя несколько раз провела пальцем по стеклу штучки. — Это самолёт, на котором мы с папой и Верой летали на олимпиаду в Сочи этой зимой.

Механизм напоминал мне о свитке рядна, который мы сворачивали для того чтобы отвести на рынок. К свитку приделаны крылья, но не как у птицы, а как лапы сосен и кедров. И опять меня радуют цвета. Тут даже есть мой любимый — кумачовый.

Такой цвет есть в рубине на посохе отца Захария. Ягода лесной малины такого же цвета. Я даже пыталась окрасить рядно малиной, оно становилось серым через несколько дней после носки одежды.

— А вот это ракета. На таких люди летают за пределы атмосферы в космос.

— Куда? — Только теперь я поняла, какая это ложь.

Ладно они пролетят сквозь отверстия в куполе. Невероятно, но возможно. Но они же там сгорят! Знают же все, что летом, дыра которую Господь наименовал как Солнце, приближается к поверхности Земли, и космический жар достигает почвы. Так иногда близко Господь близко располагает дыру, что даже ночью пекло не остывает. А тут ракета, да в космос? Враки! И чем они там дышат?

И тут она показала такое! Я сразу поняла! Да это же богомазы-грешники изображают всякую бесовщину, а отсталые грешники верят им. На тёмно-синем фоне фигурки. И парят аки ангелы! Без крыльев УПАДУТ!

Ликов не видно, потому как богомаз изобразил их с нимбами. Нимбы не яркие как у ликов на наших иконах, а чёрные. Одеты те люди не понятно во что, которое Ника наименовала как... скафандр. Видны так же яркие точки. Ника сказала, что это звёзды. Вообще сказка. Зачем Господу создавать два купола? Это же затратно! Всё равно что построить ещё одну избу над другой!

И тут я вспомнила, что мы взялись работать, а не сказки слушать.

— Сестрицы, нам нужно докончить с лепёшками и браться за прядение льна. Господь не любит праздных рабов своих.

— Да. Хватит смотреть, а то батарея разрядится. — Сказала Ника какую-то бесовщину. Видно коровий навоз на неё плохо действует. Но ничего сестричка, Господь поможет мне поставить тебя на путь истинный.

Прясть Ника не умеет! Сказала, что приготовит вечернюю трапезу, именуемую ею как ужин. Настя показала где у нас чугунок, ухват, другая утварь. Вот это у Ники споро получается. Скоро в избе разнеслись ароматные запахи жаренной картошки с луком.

Когда, помолившись с Настей, мы преступили к трапезе, Ника сказала, что было бы вкусно если к картошке были соленья, сало или колбаса. Я вспомнила о том, что в нашем леднике есть солёные помидоры. Взяла плошку, сходила в погреб. И действительно стало вкуснее. Салом же она назвала жир свиньи, специально засоленный с добавлением перца и ароматной травы. Даже слюнки потекли у нас у троих, как она интересно рассказывала о засоле сала.

Я разыгралась, сказала, что краюху хлеба можно представить, как пласт сала, посыпала её солью, укропом. Мы, хохоча, съели по два куска такого «сала».

Когда мы сели прясть дальше, сестра Ника помыла посуду. Сказала, что посмотрит другие дома скита.

Мы с Настей обсудили её враки о космосе. Тогда мы помолились Господу, чтобы он дал разума Нике. Такой приятной и весёлой деве. Она вернулась к нам и сказала, что некоторые вещи нужно перенести в дом молитвы. Потому как скит останется без присмотра и могут нагрянуть... воры, растащить наше приданное.

Стеклянные лампадки из каждого дома и бани. Прялки для льна. Самовар медный. Лики святых из каждого дома, Ника велела обернуть рядном. Заботливая, знает, что нужно беречь иконы. Свёртки рядна, приготовленные для продажи. Кудели льна Ника велела запихать в рогожные мешки. Она хочет научиться прясть. Получилось пять мешков плотно набитых волокном.

Пришла пора доить коров. Утреннее молоко уже отстоялось, можно взбивать масло. За такими заботами не заметили, как солнце скрылось за лесом. Но и в сумерках работалось легко, особенно с помощью Ники.

И тут зазвучали ангельские звуки. Мы с Настей замерли, прислушиваясь откуда они исходят. Ника опять достала штучку, которую она именует... смартфоном. И я услышала голос своего мужа. Голос слышу, а самого не вижу.

А Ника с ним разговаривает, слушает что он говорит, вещает ему о нас. А когда Павел окликнул нас, то я обрадовалась этому — будто Господь своей дланью провёл по моей душе. Но не знала, что сразу ответить, произнесла простое «Да».

Рубить головы птице была обязанность сестры Анны, которая читала молитву, прежде чем обезглавить Божью тварь. И так как Ника не знает ни одной молитвы, то пришлось мне. Попросив у Господа благословения, отсекла главу куре. Настя держала тушку вниз головой, а я начала читать молитву о благословении на рубку следующей главы.

Ослушаться мужа мы не должны, поэтому всего двум птицам отсекаем головы, ощипываем, потрошим, обжигаем в печи пух. Под Господнее благословение относим тушки в ледник, на самые кучи льда. Вокруг уже темно, мы с сёстрами укладываемся в нашем с Настей доме, куда нас определил папенька, когда повелел маменькам называть нас своими сёстрами. Мы с Настей поместились на моей кровати, а Ника легла на Настину постель.