Вторжение? Часть 5

Этот скриншот напомнит Вам, уважаемый читатель, окончание четвёртой части

Прикрыв срам штанами, я пошёл (ла) к дому. Дорожка от бани проходит мимо окна спальни, где я увидел (а) Елену. Ощутив, что за мной идёт Валя я изменил (а) решение войти в дом и разобраться, посмотрел (а) в окошко. Два здоровенных мужика перебивая друг друга, интересовались у неё куда Иван спрятал деньги, украденные из сейфа.

— Это Пьянковы. — прошептала Валюша, став сзади меня и оперев ладони на мои плечи. — В кепке хозяин лесопилки. Второй его брат. Дед, что делать?

— Знаю я, кто они! — из памяти Ивана я действительно знала мужчин. — Пока смотрим. Авось мать выкрутится. — сказал (а) я. И понял (а), что не подумала о последствиях родным Ивана.

Лене открыли рот, спросили по новой. Она поправила подол, надетого наизнанку платья, ответила, что не видела отца после ареста. И куда он мог спрятать украденное не знает. Сказала, что как только разрешат свидание с отцом, то спросит лично и всё вернёт. О дочери она также соврала, сказав, что, Валя ушла с подружками в Моховку. И всё это время Лена смотрела в сторону окна, у которого стоит торшер, единственный горящий светоч в спальне. Свет от него экранирует обзор за стеклом, но хорошо освещает сцену.

— Уроды! Зачем было сразу по лицу бить? Что я теперь скажу мужу? — Лена, не боясь знакомых мужчин, говорила с ними грубо и не скрывая озлобления. — Можно было по-человечески! Привыкли, блядь, гнобить людей. Мрази! Суки!

Младший брат Андрей ударил Лену под дых, закричал:

— Ты сама сука! — добавил мощного пендаля, согнувшейся женщине.

Она упала на пол, скрутилась позой эмбриона. Мужики сразу заметили, что трусы на ней отсутствовали. Они переглянулись меж собой. Андрей сказал:

— Колян, не забыл ещё как хотел одноклассницу на кукан натянуть? Прекрасная возможность! Я не против взыскать с её семейства моральную, так сказать, компенсацию! А?

— Деда, что делать? Её же сейчас изнасилуют! — так как мы стоим у самого окна с раскрытой форточкой Валя шепчет прямо мне в ухо.

Я отвёл её в сторонку, прижал хныкающую голову к груди, успокаивая погладил (а) по спине. О своём решении я не мог (ла) сообщить никому кроме Таши, разыграл (а) задумчивость. Девушка подняла личико ко мне, произнесла:

— Пусть насилуют! Убить не убьют это точно! Нам с тобой этих бугаев не осилить. А потом, когда они уйдут, свяжем маму и вызовем милиционера. Я скажу, что видела, как они издевались над ней. Давай уж наблюдать. — я вновь удивляюсь находчивости Валюши и не удерживаюсь, чтобы не поцеловать в губы. Забывшись, что я не Алёша, целую пылко. — Дед, ты чево?

Оттолкнув меня, она подошла к окну, где увидела, как мать брыкается, материт мужиков. Платье на ней разорвано, висит лишь на полосках. Такое обнажение воздействует на Пьянковых, как красное полотнище на быка. Они дико хохочут и подталкивают Елену друг к другу. Но вскоре «пионербол» им надоел, они начали оголяться сами.

Нет, моей Валюше на такие огромные пенисы не нужно было смотреть. «Охуеть и не встать!», — почти в полный голос сказала она. Её начало трясти мелкой дрожью и мне пришлось успокаивать её, прикрыть ротик ладонью и поглаживать плечо.

Пьянковы «вежливо» поинтересовались у Лены кого бы ей хотелось обслужить первым: старшего Николая или Андрея, по годам хоть младшего, но по габаритам крупнее брата во всех органах. Женщина прикрывала руками срам и груди, говорила, что не виновна в деяниях родителя, просила остановиться. Но отвести взгляда на сюрреалистичные члены не смогла.

Даже я затрепетала душой, представляя, что произойдёт после проникновения, пусть не длинного, но зато толстого, увитого такими же абстрактными венами, члена в мою вагину. Бр-р-р-р! Меньший по толщине член Николая «добирал» качества некоторым искривлением в середине длины и походил на турецкий ятаган.

Может быть в других условиях Елена обрадовалась таким подаркам судьбы, но мужчины вели себя хамски, разнузданно, явно наслаждаясь превосходством силы.

— Возьми в руки по хую и наощупь определись! — Николай подошёл к ней и отвёл от сисек руку. — Хватай, сука... ! — Лена окольцевала пенис пальцами, затем и член Андрея. С нашего, с Валей, ракурса не было видно, как выглядит охват на члене Андрея, но по тому какой зазор остался меж пальцами на более тонком пенисе, можно судить о положении ладони на гиганте. (Я вспомнил (а), как выглядели её пальцы на моём члене: получалось даже внахлёст. Значит где-то в два раза органы Пьянковых толще пениса Ивана), — Подрочи... ! Щас по ебалу получишь, тварь! Дрочи, кому сказал!

— Крепче дави! — поддержал Андрей брата. — Не держала никогда таких хуёв, что ли? Так радуйся, сучка! Во-о-от! Умничка какая! — мы заметили, что и шкурка на члене Николая толстая, мясистая. Легко движется по толстому стволу, собираясь волнами складок у мошонки или перекрывая головку при движении женской ладони вверх. Два раза кадык на горле Лены переместился вверх-вниз, соответствуя проглоченным порциям слюней. Даже я не смогла сдержать позыв и сглотнула слюну. — Братан, по старшинству... ? Правильно! Давай разом! Чего тянуть. Я в рот начну! Сучка, если поцарапаешь или не дай бог, укусишь, задушим и на лесопилке распилим на куски, собакам скормим!

— Он мне в рот не залезет! — промычала женщина, нагибаясь под силой рук, ставшего сзади неё Николая.

— А ты старайся! — как будто специально для нас, Андрей повернул Лену к свету торшера у окна. — Береги залупу, бля! В рот тебя ебать! Шире разевай, падла!

— А-а-ахуенно мокрая, блядь! Сразу потекла от вида настоящих членов, сучка! — пару секунд прозондировав влагалище рукой, Николай пригнул дрын к промежности, вставил легко. — Пиздень что у коровы! Со свистом вошёл! Ртом-то она мастерица?

— Как не тыкай, не ворочай, хуй пизды всегда короче! — Андрей оказывается знаток фольклора. Он давил на затылок женщины, стараясь поглубже загнать «докторскую колбасу». — В том-то наша с тобой беда — рты у местных баб не ебабельные — не вставишь, без разрыва щёк. Помнишь Наталью Вадимовну? Училку по географии? Вот у неё ебало так ебало!

— Ох и классно она отсасывала нам! — подтвердил Николай. Они продолжали насиловать и одновременно беседовать, будто это обыденная процедура. — Скоро она чухнула отсюда, пизда хохлацкая! Год не продержалась, падаль.

— А давай Ленку к нам в застенок и начнём ей рот растягивать?! — младший посмотрел, как под ударами живота Николая, вздрагивают ягодицы Елены, посмотрел на какую глубину вошёл его пенис, надавил на затылок. — Будет отрабатывать долг... ! О, бля! Что вспомнил! Вальку туда же!

Лена замычала, попробовала освободить рот, но получила удар по спине и ещё глубже наделась ртом на чудовище.

— А как ещё с них долг выбить? Так и сделаем! — старший три раза хлопнул ладонью по ягодице Лены, обрадованно захохотал то ли смачному звону шлепка, то ли свежей идее брата. — Ленка, твоя дочурка ещё целка... ? Чо мычишь, падла? Кивни... ! Хуй поймёшь. Андрюх, дай ей сказать.

Женщина долго прокашливалась, сплёвывала мокроту и вытирала слёзы.

— Коль, мы же с тобой с детского садика знакомы... Да, нецель Валя! Но прошу: не трогайте дочь! Бог вас накажет... А-а-а-а! — Андрей, схватил женщину за волосы, врезал ей по виску кулаком. — Всё сделаю — рот растяну, буду заглатывать — не трогайте Валю, молю вас, Пьянковы! Сукой вашей буду, жопы вам лизать стану...

— О! Жопа! — обрадованно вскрикнул младший брат и подмигнул старшему. — Сейчас сразу и начнём! Если нам понравится, то так и быть ...