Мотель Бейтсов. Часть 9

  1. Мотель Бейтсов. Часть 3
  2. Мотель Бейтсов. Часть 6
  3. Мотель Бейтсов. Часть 8
  4. Мотель Бейтсов. Часть 9
  5. Мотель Бейтсов. Часть одиннадцатая
  6. Мотель Бейтсов. Часть 12

Страница: 1 из 4

Дарья.

Господь разбудил меня ещё до света. Идти до нужника далеко и хлопотно — в темноте можно наступить на змею. Сажусь на деревянную кадку, в которую мы с сёстрами ходим по нужде ночью или зимой в стужу. Светает быстро. Бужу сестёр. Настя просыпается быстро, а Ника ворчит, не хочет открывать глаза. Тогда мы с Настей принимаемся за утреннюю молитву. Молимся специально громко. Потягиваясь просыпается наша соня. Ника оказывается совсем грешница. Спала голой. Волос внизу живота у неё нет. Лысая кожа этим и привлекла моё внимание. Видно так уродилась бедненькая.

Она не садится на кадку, а не боясь змей, идёт к нужнику. Вернувшись, набирает из чугунка воду и присев над кадкой, совершает омовение межножья. Громко так хлюпает, мне даже смешно стало.

— Паша любит, когда мои губки чистые. — Говорит мне, заметив мою улыбку. — Вам, девочки, тоже надо каждое утро и вечер подмываться. Помыли их?

— О каких устах ты говоришь? — Спрашиваю.

Она так грешно приседает и показывает на своё непотребство. Мы с Настей уже видели такое у старших сестёр, омывали себе там в бане, после крови, но не знали, что это уста. Пока омывалась я, эта грешница начала одеваться. Какая-то тряпочка, в которую она просунула обе ноги, скрыла срам. Ещё одна тряпочка поддерживает сиси. Чудны деяния твои, Господи!

Теперь трапеза. Хлеб на исходе, надо ставить закваску для теста, но не знаю здесь ли будем печь хлеб.

— Ника, нужно хлеб испечь, но тесто не дойдёт до обеденной трапезы.

— Не надо ставить. Возьмём с собой закваску и по приезду домой, сразу поставим. Я сейчас позвоню Паше. А вы начинайте рубить птиц.

Пока мы произнесли молитву, Ника поговорила с моим мужем.

— Пашенька, доброе утро, Солнышко моё. Паш, мы тут собрали всё что ценное. Нужен транспорт. Поговори с Васей, пусть приедет сюда.

— Моя ж ты умница, я тоже с утра об этом подумал, созвонился с лесником. Мы через час подъедем. Целую тебя, радость моя.

Я взглянула на ходики, что весят в молитвенном доме. Три четверти седьмого часа. Перекрестившись, подтянула гирьки.

— Сестрички, нам нужно поторапливаться. — Ника ласково погладила Настю по плечу. — Поставим процесс на конвейер. Одна обезглавливает, другая ощипывает, а третья потрошит.

— Верно ты говоришь, сестрица Ника. Так будет быстрее.

У курятника, помолившись, я связываю курице лапы верёвкой, отрубаю главу и вешаю на сук, чтобы сбегала кровь. Пока первая бьётся, Настя готовит вторую — связывает лапы. Когда обезглавливаю третью, первая уже не шевелится. Ника берёт её и ощипывает.

Четырнадцать куриных душ отправились к Господу. Я начинаю опаливать тушки от пуха на костре. А кошки в это время поедают потроха. К тому времени, когда приезжает мой муж и Василий, о побоище напоминают только перья, которые сгребает в кучу Настя.

— Здравствуйте, жёнушки.

— Здравствуй, любимый. — Эта грешница сама целует Павла.

— Здравствуй, муж мой. — Говорит Настя.

— Здравствуй, мой строгий и справедливый муж. — Говорю я. — Мы должны вас накормить. Пройдёмте в избу.

— Хорошо, Даша. Мы покушаем, но только после погрузки. — Муж оценил моё уважение, посмотрел в мои глаза. Настя всё ещё опускает их долу. — Выносим вещи к машине, смотрим какие вещи положить первыми, какие сверху. А какие может придётся оставить — машина не резиновая.

Не знакомое мне слово. Спрошу потом, а пока произнесу молитву...

Нутро машины большое, помещается многое, но мешки и холст приходится грузить на крышу машины, как её именует Василий — Шнивы. Спрошу позже. Тушки куриц, соленья и крупы едва помещаются в нутро Шнивы.

Павел сказал, что ступу с пестом и ткацкий станок заберём потом. Лопаты и огородную утварь оставляем в сарае — сюда придётся вернуться, окучить картофель, затем собрать урожай...

Мне любопытно как Василий прикажет машине трогаться, подхожу к окошку. Что-то повернул — машина заурчала. Что-то дёрнул — машина поехала. Вожжей у машины нет, но есть чёрное колесо — его нужно крутить. Вправо для того чтобы поехать на право. Ой как просто! Приедем домой, сразу попрошусь поездить — стремян крутить не надо, четыре колеса не дадут упасть. Господи, как Ты велик! И как Ты прост!

Машина скрывается за деревьями, я впервые ступаю за запретную линию. Стой, грешница! Стой!

Разворачиваюсь. Произношу молитву благодарности скиту, взрастившему меня, Настю. Что-то щиплет в носу, какой-то сор попадает в глаза...

Тяну корову за собой. Впереди идёт мой муж, катит лисапед, и тащит упирающуюся корову, которая верёвкой привязана к механизму.

Когда выходим на дорогу, покрытую чем-то серым, впервые вижу большую машину. Она едет нам навстречу. Коровы пугаются, пытаются убежать в лес. А я не боюсь — Господь хранит, Господь карает. Но помянув Его всуе, осеняю чело крестом.

Машины попадаются не часто — Господь решил поберечь скотину. Уставшая от трудов с коровой, вижу прямую линию дороги, не скрытую лесом. ТАК далеко я никогда не взирала. Отсюда виден край Земли. Сколько до него... километров? Спрошу позже, укорю Нику за сказку о круглой Земле.

После показывается красочный штандарт. Читаю надпись. «Мотель Бейтсов». Вроде кириллица, но ничего не понятно.

И вот он, наш новый дом. Крыши в этом ските крыты чем-то волнистым, серым. Травы на них нет, торчат только каменные трубы, закопчённые дымом.

Пёс. Как давно я не видела собак. Ткнулся мокрым в мою ладошку. Я и забыла о мокрых носах псов. Василий уже разгрузил машину, ждёт у дома.

— Ника, мы с тобой, как самые сильные отведём коров к лесу, там привяжем, чтобы не убежали.

— Они ещё не доены. — Говорю устало. — Где подойники? А вот они. Настя, пошли доить.

— Ника, любимая...

— Сейчас начну, Паш. — Сразу понимает Ника, что нужно готовить трапезу. — Только пописсаю.

Павел.

Ника готовит обед, я с Василием заношу в дом продукты, которые могут пропасть. Откладываю три тушки и большой колоб (килограмма три) масла. Морозильник, доставшийся в наследство от деда Макара набивается тушками птицы, несколькими килограммами масла. Соленья, мёд относим в ледник. В нём льда нет, но всё же прохладно. Крупы и муку помещаем в лари, специально окованные железом, чтобы мыши не добрались к съестному.

К отложенным маслу и птицам ставлю стеклянную банку мёда и по банке солёных помидор и огурцов.

— Вась, вот это заберёшь себе. У нас как ты видишь этого добра навалом. Молока сейчас найду во что налить.

— Мужчины! Руки мойте. — Ника и девушки накрыли на стол.

Мы подождали пока девушки помолятся перед едой — нельзя им сейчас ломать традицию. Кушаем также молча, как и выполняли работу.

Затем советуюсь с жёнами и Василием, где держать коров. Чтобы не далеко от дома и подальше от дороги. Если в том ските территория была символически огорожена лесом, то здесь нужно искать лужайку и как-то следить за скотом.

Пока лучшее решение — загнать их в сарай и косить траву. Через дорогу в паре сотен метров есть балка, где растёт сочная трава. Косить пока там, затем огородить участок и пасти в балке скотину.

Нике, остающейся на хозяйстве поручение подобрать другую одежду для Дарьи и Насти. Перенести на чердак что считает нужным. А мы втроём, с косами и граблями на перевес, идём косить траву.

Девушки одобрив траву, снимают платки с голов.

— Даша и Настя. Я освобождаю вас от обязательного ношения платков.

— И при других мужах? — Спрашивает Настя. Она так и не привыкнет смотреть мне в лицо.

— В любых случаях. Дома ли, во дворе или в городе. Когда будут морозы, будете надевать, то что скажет мама.

— Твоя мама? — Унисоном прозвучал вопрос.

— Теперь она и вам мама. Приступаем косить. Я первый, вы следом.

Вжук... Вжук...

Целый час, без остановки. Оборачиваюсь.

— Коровам этого на сколько хватит?

— Вот два рогожных мешка натолкаем сеном и понесём. Не хватит сходить не долго....

 Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх