Вырезки из нового произведения

в ряды комсомолок девушек, ЦЕЛИКОМ согласными с линией партии и правительства!». — Стилет ловко подобрала нужную фразу, правильно расслышав пожелание своего покровителя.

Тут вернулась Сталина.

«Тётя Лиза вспомнила о случае в одном изыскании. Так увлекла меня, что я и забыла о вас. — сказала Лина, разглядывая лица любовницы и любовника. Оба они в сари. Оба влажные от омовения в ванной. — Панас Сергеевич, я предлагаю выпить за ваше здоровье. В основном за мужское... Ведь без него другое здоровье не так чтимо? Ха-ха-ха! Леночка, за это надо выпить до дна!»

«Сталина, в понедельник придёшь в мой кабинет... Пора тебе расти. Найдём тебе подходящую должность. А Лена должна учиться и учиться... Обязуюсь посещать дочурку, проверять успеваемость... Конечно сейчас не революционное время, шестнадцатилетние командармы нам не нужны. Но юные комсомолки для продвижения идеалов марксизма-ленинизма востребованы. Мне пора, девчули.»

Мужчина ещё раз выпил на посошок, поцеловал каждую в губы, помял юную попочку.

«Ну что? Как тебе первый акт?» — смотря как Влада надевает платье на голое тело, поинтересовалась тётя.

«Превосходно! Без кондома, вероятно будет лучше!? И да! Хорошо, что я раньше времени не напоролась гименой на член алкаша... ! Ты как-то упоминала о потенции пожилых мужчин. Чем будем подкармливать папика, допинговать его? — Влада всё же надела трусы. — Нужен совет более старшей женщины!»

«Точись! Закаляйся, Клинок! — уже ставший девизом их семьи, призыв. — Я за Лизой. Может она знает о каких-нибудь уловках аборигенов, поднимающих потенцию мужчин. Ха-ха-ха!»

Через полчаса захмелевшая Елизавета рассказывала о участии в экспедициях зоологов и ботаников в леса Сибирской лесотундры.

«Я ведь и сына своего можно сказать нагуляла... Да, да. Не знаю даже от кого из троих мужчин зачала. В экспедициях как?! Длительные переходы с привалами днём и ночёвками. Иногда так устанешь, что валишься у костра, даже забывая сходить по естественной нужде. Но зато по прибытии к точке изысканий, когда устанавливается режим рабочего дня, появляются возможности привести себя в порядок: женскую гигиену соблюсти после каждой нужды, спать, хоть и в спальном мешке, но уже без верхней одежды. Там же, в биолого-ботанической экспедиции, в двадцать пятом году, я стала женщиной... До двадцати двух лет была девственницей! Ха! Капни-ка мне на донышко коньячку... Хватит, хватит. Спасибо... Влюбилась в мужчину, а ему оказался нужен лишь мой бутон. Мечтала об отношениях с ним... Лена, ты ещё ни с кем? — Влада соврала: по сложившейся привычке — не раскрывать тайну. — Ну и береги драгоценность! Не повторяй моей ошибки. Стала замечать, что тот мужчина и другим женщинам уделяет внимание. А потом выяснилось, что он женат... Ну, почему же сразу: «Трагично»? Ну поревела в ладони, ну пообещала себе, что больше не с кем. Но ночные шумы из соседних палаток, вылазки товарок... Нас, мокрощелок, в тот год трое было... Я это всё слышу, вижу. Анализирую. И естественно сама хочу... В ту же экспедицию это было. Послали меня и ещё двух парней обмерять стволы кедров в паре километров от базового лагеря. Они измеряют, я записываю результаты, попутно ищу новые виды лишайников... Носятся парни, лазают по камням и сопочкам. Загорелые тела их потны, блестят, как из бронзы отлитые. Перед обедом, сходили ополоснули тела в реке, вернулись практически голые, в трусах. Предложили и мне сходить остыть от жары. Пошла, вроде далеко от них отошла, разделась догола. Вошла в воду и чувствую на себе взгляд. Я представила себя Афиной, выходящей из морской пучины. Нарочно долго отирала тело. Затем надела только нательную рубашку и штаны. Остальное в рулончик и вместе с полотенцем подмышку сунула. Прихожу к стоянке. Парни всё ещё не одеты. Подают мне кружку. Нюхаю — спирт.

— Помилуйте, Королева! Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт! © М. Булгаков.

Немного. На донышке. Выпила, сразу поела хорошенько... Кстати, о выпить! Налей лучше водки. — Ивановна и так захмелевшая, опрокинула рюмку водки прямо в горло, крякнув, продолжила. — Значит дальше... Один будто пошёл в базовый. Второй начал с ласк, с пожиманий, сами знаете, чего. Так красиво, так нежно он действовал, что ему и только ему, нужно было отдать свою девственность! А пенис! Девочки, что за чудо? Тот, который порвал меня, я толком и не видела, только ручками подержала. А этот. При дневном свете, да без скрытности. После бывали, конечно и другие члены, которые я обнимала ладонями, сжимала вагиной, но этот... Он был достоин хотя бы поцелуя. Пьянея не только от алкоголя, но и от желания, я спросила парня, принято ли целовать мужской орган. После его подтверждения, я ни на миг не задержалась — поцеловала. Не раз. И... , вероятно, ты, Лена, ещё не знаешь о оральной ласке... ? Знаешь? Ну да ладно. Захотелось мне пососать его. Девоньки, я сунула его меж зубов, запечатала рот губами и пососала... Линка, Ленка! Вы можете меня неправильно понять... ! Нравы в те времена были другие! Меня мама тоже нравственно воспитывала. И начав сосать фуй, я почувствовала свободу! От наставлений родительницы, от морали общества. Сейчас-то я знаю, что есть истинная мораль, а те в минуты я перевоплощалась... С каждым погружением головки в рот, впитывала лёгкость... Антоша, ты чего пришёл?»

«Скучно одному. О чём вы тут рассказываете?»

«Баба Лиза рассказывает, как участвовала в одной экспедиции, о том, как готовила пест... Это такая палка из камня, чтобы толочь в ступе... чаше значит. Толочь нужно долго и чем мельче будет намол в ступе, тем приятней будет специалисту за достигнутый результат. Ложись вот тут на диван и слушай. Баба Лиза так интересно рассказывает, что я бы немедленно пошла учиться на геолога... Конечно и ты можешь, и даже должен обучиться профессии твоей бабы Тани. Ложись. Слушай! Тёть Лиз, рассказывайте далее. Он скоро уснёт!»

Елизавета очень оценила находчивость Елены, скрывшую истинную тему беседы, отвлекла ребёнка. Продолжила заменяя биологические термины, физико-химическими.

«Значит готовлю я пест, обтачиваю его со всей тщательностью. Аж вспотела! Везде-везде... Тут вернулся второй... ассистент. Просит и его пест подготовить. Я поначалу испугалась! Вдруг ступка треснет? Но первый ассистент заверил, что он будет толочь хоть и должным образом, с необходимым темпераментом и мощью, но аккуратно и я сама захочу быстрейшего помола с помощью двух пестов. Сталина, ты пробовала такой процесс... ? Неужто? Ну какие твои годы, наберёшься ещё опыта! Поставил значит первый ассистент ступку на четыре опоры. Начал толочь, а второй предложил не терять время и готовить его пест. Сразу почувствовала возрастание... температуры в... глубине чаши. Обтачиваю я второй пест, стараюсь, как настоящая комсомолка. Штатив раскачивается от толчения первого песта. Такая радость во мне, девоньки! Я, впервые участвующая в экспедиции, взяла повышенные обязательства! Пошла реакция. Первый ассистент сказал, что нужен другой пест, так как этот оплавился от высоких температур и реактивов. А я чувствую, что ступка цела, измолоть следующую партию камней сможет. Положила её воронкой верх. И второй сразу приступил молоть. Оказалось, что так молоть тоже удобно... Это я сравнила опыт с тем, с самым первым пестом. Натолкли мы в тот день такое количество породы, что от радости ещё два дня ходили в поход... Действительно уснул. Есть там в бутылке что-нибудь?»

Елизавета и Сталина допили коньяк, Влада свой бокал вина.

«Тёть Лиз, как с мужской потенцией у других народов страны? Чем они его поддерживают?». — спросила новая женщина.

«Я так понялА, что тот мужчина не первый раз приезжавший на «Победе» ваш покровитель? И, следуя своему опыту, могу сделать заключение. Вы расплатились за квартиру и обстановку целкой... ? Я сама иногда, в молодости, рассчитывалась таким же способом за путёвку в закрытый пансионат, за годовую премию... , да всё не вспомню и перечислять долго. Так, что, девоньки, вы не продешевили! А для поддержания потенции у мужчин ботаники рекомендуют корни женьшеня, золотого корня... Да чего я вам рассказываю. Есть у меня сбор для этого дела. Отдам вам, молодым... Растревожили вы меня, подруженьки. Шестьдесят один год мне, а писька нет-нет, да вспоминает... Заканчиваем такие разговоры... !»

«Пойдём-ка, подруженька, я тебе кое-что покажу. — сказала Сталина, протягивая руку Ивановне. — Вот, смотри, какая широкая кровать. Возможно на ней не одной девушке целку порвали. — она повернулась к соседке, поцеловала в губы. — Вернись к тем дням, когда сама была целкой, представь, что я один из тех парней. Ляг, не сопротивляйся... своим желаниям. Ты ведь мечтала в те дни, чтобы и тебе полизали письку? А я в этом деле мастерица... Вон у Лены спроси... Видишь она уже раздевается. — продолжая тактильные ласки, Сталина принялась расстёгивать пуговицы на халате Елизаветы. — Любимая, ты продолжи, а я разденусь.»

Голопопая Влада встала за спиной женщины, расстегнула пуговички на бюстгальтере, прогладила ладонями компрессионные следы от белья на начавшем дряблеть теле. Затем прижимаясь к спине соседки, охватила груди ладонями. Как это делала ежедневно, с тех пор, как начали расти свои грудки, заключала их в жмени и наслаждаясь пеньками сосков, мечтая о большем размере, оценивала их нАлитость.

Сталина уже разоблачилась, присела у ног Лизы, потянула её трусы к щиколоткам, одновременно целуя низ её живота.

Елизавете представлялось, что это не девчата, а парни, лижут её срамные губы, двигают пальцами в полости влагалища. Ей было до того приятно, что она отвлеклась от появившейся боли в матке. Когда девушка проникла в анус, боль окончательно купировалась. А дальнейший массаж перегородки вообще опрокинул её сознание в эйфорический экстаз. Она билась в паралитическом припадке, стонала сквозь запертые губы. Хотелось только одного — подготовить пест.

Но ей предложили другое — ступу. Почти лысую промежность девушки. Хлебай из молодой писечки сколько хочешь. На миг вспомнила о подобном в годы войны, когда мужчин было мало. И она принялась облизывать писечку, как лизала её коллега по институту... Елизавета вернулась в настоящее, т. к. страстная Леночка начала активно ёрзать вульвой по подбородку и носу. Придерживая упругие ягодицы ладонями, в моменты микрооргазмов, сжимала их до стона Владлены.

Когда она и Влада уже не могли вынести усталости, отпали на подушки, то тётя продолжила самоублажаться шустрыми пальчиками машинистки.

«А у меня дома, что-то есть... — томно поглядывая на «стенограмму» брызг из влагалища Сталины, сказала Елизавета. — Фуй точёный. Правда уже с четыре года как в простое, засох наверняка... Но твоя лоханка намочит. Водка есть ещё... ? Тогда и водку принесу.»

Через полчаса, выпив ещё алкоголя, перенесли спящего малыша в дальнюю спальню, а сами приступили к выявлению недостатков деревянного пениса. По рассказам Ивановны доставшийся ей как подарок за любовь к половому процессу. Когда у неё поинтересовались о «пробеге» данного изделия, то она сказала, что в первые разы ещё считала, затем пару раз обнуляла и даже после последнего обнуления, всё равно не помнит.

Всё время, пока Ивановна отвечала на вопросы, Влада разглядывала деревяшку. Если игнорировать некие изъяны в обработке, то чувствовалась рука мастера. Вены, венец головки, сама залупа идентичны натуральному.

Размягчать структуру древесины взялась Сталина. Она прикрыла очи, полизала головку, ствол. Затем поводила по вульве, чаще контача с клитором.

Влада хихикая, сказала, что у неё критичный период и совокупляться с «папой Карлом» будет через презерватив — тяжко будет Буратино рожать! Сталина напомнила ей, как рвались изделия и советского, и импортного резинопрома.

Елизавета хихикала не так задорно — что-то явно беспокоило пожилую учёную. Она выпила полстакана водки и отправилась спать...