Эль-21. Глава 7: Осознание и единство

хватка стала слабее. А после и вовсе исчезла. Позволяя девушке податься чуть вперед и припасть к губам Ромунова тягучим поцелуем.

И в голове даже мысли не возникло сходить за нейронным интерфейсом. Потому что Пушкина прекрасно понимала, что никогда не отважится вступить с этим человеком в мысленный контакт...

*** Интерлюдия — Ромунов ***

Дверь закрылась. Но мужчина еще добрых минут десять лежал в темноте, пытаясь осмыслить произошедшее.

— Свет, легкий, — сказал он и комната наполнилась блеклым освещением.

Капитан медленно поднялся с кровати и подошел к шкафу. Быстро вытащив оттуда водолазку и накинув ее на себя. И, не утруждаясь штанами, уселся в кресло. Пальцы скользнули по планшету.

— Голосовое управление, — тут же заявил Ромунов, морщась от вспыхнувшей в плече боли. — Позвонить полковнику Альбову.

Из динамика раздалось пиликанье. Один тон. Два. Четыре.

— Капитан Ромунов? — вспыхнул вдруг дисплей, показывая немолодого мужчину со шрамом от ожога на подбородке. В домашнем халате. — Чем обязан столь позднему звонку?

— Вы, скорее всего, уже с месяц раздумываете над повышением старшего лейтенанта Пушкиной до капитана, — тут же перешел к цели звонка Дмитрий. — Можете считать, полковник, что я даю свою рекомендацию.

— Хм, — удивленно хмыкнул мужчина, откидываясь на спинку кресла, в котором сидел и складывая на груди руки. Взгляд задумчиво уставился на монитор, пытаясь вычитать на лице Ромунова хоть какое-то объяснение. — Помнится, капитан, когда я задал вам этот вопрос год назад, вы категорически отказались. Что изменилось?

— Пушкина, — дал абсолютно точный ответ Дмитрий. — Теперь она знает, что такое Ковчег. И если сумеет встать на ноги — то из нее выйдет отличный капитан.

Полковник лишь понимающе усмехнулся.

— Думаешь, Димка, она сумеет вести за собой два взвода разом? — разорвал иллюзию официоза Альбов.

— Думаю, Игорь, особого выбора у тебя все равно нет, — коротко усмехнулся Ромунов. — Согласно регламенту на станции должно быть четыре капитана, а у тебя сейчас только три, да и то не факт, что я вернусь к полевому командованию. Так что хочешь или нет — а тебе нужно кого-то повысить.

Губы Альбова недовольно скривились. Капитан превосходно помнил как его бывший командир взвода обожал когда его тычут носом в очевидные вещи. Но Игорь быстро сумел взять себя в руки.

— Говорят, Димка, ты еще не принял предложение генерал-майора? — сменил тему он.

— Куда спешить? — пожал плечами Ромунов. — У меня еще два с лишним месяца официального больничного.

— Смотри не прошляпь, — усмехнулся Альбов. — А то верхи могут и устать тебя ждать.

— Предложение меня уже год ждет, — спокойно заявил Дмитрий. — Пусть еще немного поваляется. Спокойной ночи, полковник.

— Спокойной ночи, капитан, — Альбов ткнул пальцем в свой планшет и отключил связь.

Ромунов же тут же вцепился взглядом в висевшее сбоку оповещение с восклицательным знаком. Раньше так помечались пришедшие сверху приказы, а теперь — несанкционированная активность подопечных курсантов.

Капитан тяжело вздохнул и лишь затем открыл сообщение.

***

С самого утра я чувствовал себя совершенно другим человеком. Будто данное обещание подарило мне цель в жизни! И напрочь перевернуло мое отношение к занятиям.

Комбинезон казался элитной формой, которую мне пока что просто одолжили в надежде, что однажды я все же окажусь ее достоин. И люди в зеленом воспринимались как какие-то несмышленыши, которые совершенно не понимали, что стоит на кону.

Но бегать и вправлять им мозги я не собирался. Если есть своя голова на плечах — сами все поймут. А если нет — то мой втык просто не поможет. Тут и без меня есть гораздо более авторитетные ребята, день за днем намекающие, что стоит пахать как проклятые пока еще есть шанс!

— В шеренгу стройся! — заполнил помещение учебного ангара голос Соколовой.

Вынудив курсантов поспешно сбежаться в центр зала, замерев колонной перед преподавательским составом. Пытаясь по суровым лицам понять, что нас ждет на сей раз.

— Волков! Фролова! Куленко! Кузнецова! — разнесся по залу голос Ромунова, усиленный динамиками мыслежуйки. — Названным курсантам — выйти из строя!

Я тут же похолодел от одного лишь перечня фамилий. Тут же поняв, что наша вчерашняя вылазка в медотсек явно не осталась незамеченной. Но хоть убейте меня из рогатки — я понятия не имел, к чему там можно было прикопаться!

Но тело, тем не менее, вышло из шеренги. И, по указке капитана, замерло шагах в десяти перед остальной колонной.

— Кругом! — рявкнула Соколова, обращаясь к нашей четверке.

И снова тело послушно выполнило положенную команду. Оставляя мозг судорожно соображать, что происходит и настолько сильными пиздюлями это чревато?

Колонна курсантов смотрела на нас с кровожадным любопытством. Уже предвкушая инструкторскую расправу за какие-то неведомые им огрехи. Заставляя мои кишки завязываться в узел от нехорошего предвкушения.

Ромунов вышел вперед, замерев перед нашей четверкой. И медленно обвел остальных тяжелым взглядом. Гася мелкие вспышки слепого веселья.

— Вчера эти четверо проявили неожиданные качества, — тихо произнес капитан, заставив весь зал замереть и практически не дышать, прислушиваясь к каждому слову. — Стоящие перед вами курсанты навестили пострадавших во время проведения боевой операции на Ковчеге. Никто их об этом не просил. Никто не отдавал приказа. Но они самостоятельно решили потратить личное время на то, чтобы посочувствовать угодившим в переплет старшим товарищам, — Ромунов повернулся к нам, вглядываясь в каждое из четырех лиц. — И за это — они достойны почета и уважения!

— Взвод! — тут же подхватила Соколова. — Честь! Отдать!

И я и глазом моргнуть не успел, как внезапно все до единого курсанты уже стояли навытяжку. Салютуя нам! Салютуя — мне...

И, окончательно выбивая у меня почву из под ног, тройка инструкторов встала к нам боком и точно так же отдала салют! А на другой стороне от них, аналогично замер и сам Ромунов!

А мы только и могли что ошарашено переглянуться между собой.

И я мгновенно прочитал по глазам моих сотоварищей, что в данном случае — это целиком моя заслуга. Это была моя идея — сходить к Роману и Тине с визитом. Я всех растолкал и заставил шестеренки завращаться.

И это было мое обещание. К которому остальные просто присоединились, сочтя его достойным.

Так что я сделал единственное, что казалось хоть сколько-то уместным в данной ситуации. Вытянулся по стойке смирно и приложил руку к виску. Возвращая салют своему взводу.

Но обводя эти ошарашенные лица я отчетливо понимал, что никогда в жизни я не чувствовал столь громадный подъем в душе! Отчетливо ощущая небывалое единство со всем своим взводом разом!

Чувствуя рядом с собой людей, готовых броситься со мною в бой. Готовых прикрыть мне спину. И пусть меня черти на куски раздерут, если я их подведу и не сумею ответить тем же самым!

***

sear21: контакты автора указаны в комментариях под второй главой.

Автор так же ценит развернутую критику.