Обратная тяга

части попки, игравшие залитой фитнес-сталью пружинистостью. Их жирные похабные глазки искали и не находили под элегантным чёрным джемпером намёки на сиськи. Оля была прекрасна в девичьем изяществе подростка, неунывающая улыбка озарила её до недавнего времени напуганное личико.

14

Память о кремовом десерте рассеялась, когда мы поднялись на Олин общий балкон. Она жила в соседнем доме, и только номер этажа и некоторая чистота в подъезде отличали её месторасположения от моего.

— Может, зайдёшь? — робко спросила она ещё у подъезда.

— Ненадолго, — галантно улыбнулся я.

— Попьём чаю, — обозначила она цель.

— Как это только не называется.

Мы прыснули со смеху, опять переглядывались, пока не оказались на общем балконе.

— У меня мама дома, — сказала Оля, словно извинялась.

— Когда это мешало? — я приблизился и накрыл губы любимой. Этот страстный поцелуй ни в какой сравнение не шёл с ювелирным сюсюканьем кондитера на проспекте.

— Идём, — шепнула Оля. Вместо квартиры она потащила меня на лестничную площадку. Там было пыльно, грязно и мрачно. Сквозило.

— Здесь? — я удивлённо нахмурился. — Нет, — Оля виновато улыбнулась. — Идём на крышу.

«На крышу? — думал я. — Я не ослышался?» Мы зашагали по лестничным пролётам, пока не достигли двери, ведущей на крышу. Она действительно была приоткрыта.

— Это ведь Алекс тебя сюда затащил? — я ухмылялся. Оля, пойманная с поличным, воровато оглянулась.

Виноватая озорная улыбка вновь осветила её красивое личико.

Мы ступили на крышу и почему-то сразу свернули за угол. Здесь, за кирпичным возвышением лежало покрывало в мешке. — Неплохо, — я замер, озадаченно наблюдая, как Оля расстилает его.

— Не очень ведь холодно? — спросила она, с надеждой взглянув на меня.

— Мне — нет, — я скептично оглядывал поляну для занятия любовью. Смеркалось. Было сыро и зябко, но в том месте, где Алекс и Оля всё лето напролёт сношались как черти, ветер почти не залетал.

— И часто вы здесь? — жевал я губы, рассматривая лежбище котиков.

— Если хочешь, можем пойти ко мне, — Олин голос прозвучал отчаянно. Она была взведена, дома её совсем не жаловали. Мама наверняка крутила козни, не давая дочери спокойной жизни.

— У меня презерватива с собой нет, — вспомнил я веский довод против занятия сексом.

— Я противозачаточные принимаю.

Наши глаза встретились, она была в отчаянии. Казалось, затащить меня на крышу стоило ей неимоверных усилий. Теперь она боялась, что я оттолкну её, начну смеяться. Мои вопросы насчёт Алекса, догадки выставляли её в самом непривлекательном свете.

Я улыбнулся и, ступив вперёд, нежно присосался к моей давней пассии.

Оля была в болоньевой куртке, расстегнув которую, я к несказанному удовольствию обнаружил несложную систему, состоявшую из свитера, юбки и шерстяных колготок. Колготки с трусами слетели на щиколотки, всё остальное меня мало интересовало. Приспустив джинсы на бёдра, я легко обрушился на неё. Древко члена, головка и яйца, очутившись на холоде, испытали лёгкий шок. Но сразу я нашёл чувствительным концом заветную горячую щель. Она была смазана и пылала страстным желанием. Опускаясь в неё, я закреплял союз с оставленной без присмотра девочкой, заблудшей овечкой Ольгой Руденко, которая только с членом во влагалище чувствовала себя счастливой.

Мы принялись возиться на покрывале и вскоре ощутили сказочные волны предоргазменного опустошения. Я по старой доброй привычке решил не спешить. Есть такие люди — они любят долго пережёвывать пищу, посёрбывая вино, растягивая трапезу на час, чтобы насладиться интересной беседой. Я — один из таких сластолюбцев. Видимо, это очень полезное свойство для не спешащих в окончании девиц.

Оля забилась в эйфории, напомнив о себе острыми коготками и твёрдыми каблучками. Они почему-то нашли мои ягодиц и заколотили болюче и дерзко. Ощущение от беспрепятственного проникновения, не сдерживаемого тонким слоем латекса, переросло в осознание того факта, что моя сперма вот-вот польётся в женское лоно.

«Не зря Алекс струхнул, — думал я, вколачивая член. — Тут любой Павлик испытает дискомфорт».

Отпустив коней, я вжался бёдрами в Олин худосочный таз и глубоко спустил всё, что у меня накопилось. Мы лежали в одежде, и лишь наши лобки слиплись. Олины тонкие ножки прижимались к моим, мёрзли. Или мне так казалось. Но главное — мой фаллос, излившийся фактически в матку, которую я долбил головкой, глубоко врос, прилип яйцами снизу к нежным ягодицам.

— Мне так хорошо с тобой, — ласково прошептала Оля. Блаженная улыбка появилась на её личике сразу после оргазма и уже не сходила. Она была счастлива, моя девочка.

— Мне тоже, — я начал подниматься и подтягивать штаны. Мой член ещё не потерял твёрдости.

«Как мало нужно женщине для счастья, — думал я. — Достаточно быть любимой или, как минимум, обмануть себя, чтобы поверить, что это так».

Я проводил мою куколку до двери квартиры и укатил на лифте. Мы договорились созвониться.

Что я мог противопоставить женским чарам? Ничего! Алекс оттолкнул Олю, потому что испугался. Теперь мяч был на моей стороне. Моя сперма, густая и горячая, лежала в её лоне, пускай и неактивном в данный момент для зачатия.

Возле подъезда под навесом меня ждала Климова.

«Вот так номер!» — изумился я.

— Давно ждёшь? — спросил я, подойдя к крыльцу.

Она скорчила недовольную гримасу.

— Ну не очень, — обиженно протянула в надутые губки.

Катя любила подежурить под подъездом, дождаться моего прихода. У нас не было договорённостей, но это не мешало моему Котику срываться и ловить момент, находя меня там, где я неизменно появлялся каждый вечер — у дверей своего дома.

Расслабление в паху, полный улёт после секса с Олей, затмили остальные ощущения, когда я, поднявшись по лестнице и не добрав последней ступеньки, присосался к сладким губкам Катюши. И тридцати минут не прошло, как я этими же самыми губами изучал дёсны и язык куколки.

«Я — изменник? — стучала мысль в голове. — Неужели я обманываю? Но кого? Катю?»

Несомненно, Катя не знала о появлении Оли в моём гареме. Но Оля-то приняла информацию к сведению. Почему она не проявила собственнических шкурных интересов? Не заставила меня отречься от вражеской вагины?

«Видимо, Оля рассчитывает, что я оставлю Катю, раз дело идёт о любви».

Вороватое смущение парализовало мои мысли. Я целовал Катю взасос и думал об Оле, гладил Катины ягодицы, прощупывая их под джинсами, и вспоминал худые ляжки куколки. Мы поднялись к лифтам, и, зайдя, я нашёл Катины буфера в разрезе полурасстёгнутой курточки. Они легко прощупывались под тонким пуловером. Бюстик сдерживал их мощный напор. Мои руки гуляли по соблазнительному телу маленькой женщины, как ночные стражи, закреплялись на рубежах.

Дома никого не было, что только сыграло на руку. Катя, горевшая желанием, прождавшая меня больше часа на улице, прозябшая как воробушек, мигом скинула с себя всю одежду и запрыгнула в постель. Я последовал за ней, и вспомнил о различиях приёма, только когда Катя замурлыкала сквозь поцелуй:

— Надень презерватив, пожалуйста.

Ну конечно! Мой легко взлетающий член уже тыкался в Катино лоно, когда она вспомнила о личной гигиене. На головке ещё Олина смазка не высохла, ствол подсыхал разводами, волосы в паху блестели, когда я второй раз за час обрушился в женскую вагину.

О, это странное чувство совокупления с двумя девушками, которые почти ничего не знают о существовании друг друга! «Измена! Измена! Измена!» — кричало моё самодовольное сознание с каждым ударом лобка, которым я вколачивал член в Катино лоно.

Я ощущал эйфорию от обмана, который так легко удалось провернуть.

«Но разве к этому я стремился? — мелькала в голове мысль. — Ведь я не стремился встречаться с двумя девушками».

Хоть и не отрицал такой возможности! С самого начала, когда Оля утешила меня в Новогоднюю ...  Читать дальше →