Дочки-матери. Главы 37—45

37
На следующее утро завтрак проходил в обстановке повышенной учтивости. Все всё понимали и про себя учитывали нюансы недавно установившихся отношений.
Вероника спит с Михаилом, который к тому же взял в оборот Катю. Настя втюрилась в Андрея, но это временно. Вездесущая Вероника разбавляет лямур и там, и сям. Подливает масла в огонь пикантными шуточками:
— А вы, дядя Миша, лавку помягче не могли сделать? — хмурится она, надувая щёчки.
— А что так? — Миша ухмыльнулся, чуя подвох.
— Попа болит здесь сидеть, вот что!

Настя с Катей так и покатились со смеху. Они уже получили отчёт о ночных потрахушках Алашеевой, и теперь каждое слово шалуньи о том, что попа болит, вызывало у них дикий хохот.
Миша кхекал вместе с девчонками, даже то, как сидела Алашеева, боком, подвернув под себя ноги, смешило его несуразностью и двусмысленностью положения.
— Так не сиди так. Сходи вон на озеро, искупнись, — сказал он, почёсывая двухдневную щетину.
— Чтоб у вас так же попа болела, что на озеро надо идти! — Вероника показала язык, и девчонки опять тихо заржали, давясь от слёз, шмыгая носиками.

Андрей, единственный, кто не знал подробностей, тихо улыбался, сводя брови над переносицей. Ему оставалось лишь догадываться о том, что произошло. Попа Вероники явно находилась в центре всеобщего внимания.
Миша поднялся и через секунду вернулся с диванной подушкой.
— На вон тебе, — протянул он Веронике мягкую седушку.
Алашеева радостно подскочила, придерживая сарафан двумя руками.

— Спасибо, папуля, — с придурью в голосе пропела она. Её губы потянулись к Мишиным, но нашли лишь щеку. Громким «чмок» она вызвала очередной приступ хохота.
— Да угомонись ты уже, — пыталась сбавить градус Настя. Раскрасневшись, она испытывала странный стыд за отца, который так открыто заигрывал с Вероникой.
После завтрака Корчагин собрался съездить в город.
— Надо мяса прикупить, — сообщил он, заглядывая в морозильную камеру на кухне.
Катя Солнцева, возившаяся здесь же у раковины с посудой, робко спросила:
— А можно с вами?

Миша выпрямился, мельком взглянул на дочь, стоявшую в дверном проёме. Презрительная ухмылка на её лице говорила о многом. Ещё бы, Катя сама навязывается, ревнует, видимо, к Веронике. Вот и решила проявить инициативу.
— Конечно, можно, — Миша оскалился.
Он без зазрения совести лапал блестящим прищуром очертания ягодиц, талии и грудок под розовым платьем Солнцевой. Может быть, сегодня она наконец расстанется с детством? Её водянисто-сладкий вкус, берёзовый, пьянящий, ещё не остыл на его губах. Спешить не хотелось. Да и куда спешить-то, если девушка сама лезет на кукан?

###
Оставшись наедине с Настей и Вероникой, Андрей наконец смог расслабиться. Недавний разговор с Корчагиным ещё не выветрился из головы. Андрей приучал себя к мысли, что с Настей надо завязывать, хоть и понимал жестокость меры.
— А не выпить ли нам винца? — предложил он, грустно улыбаясь.
Девчонки, переглянувшись, кивнули. Озорные огоньки мелькнули в их глазах, Андрей улыбался, оценивая риски.
Стояла полуденная жара, идти купаться подругам явно не хотелось. Неожиданный отъезд Кати вызвал переполох в стройных рядах хохотушек.

— А мне бы вот водочки, пожалуйста, — закинула удочку Вероника.
Настя накрыла смеющиеся глаза рукой.
Андрей хмыкнул и налил бокал красного Корчагиной и две чарки белой — себе и Веронике.
— Будем, — деловито выгнула бровку Алашеева.
Андрей опрокинул рюмку одновременно с Вероникой, она специально подстраивалась. Настя медленно потянула полусладкое.
Откинувшись на спинку и по-барски раскинув руки в стороны, Вероника с непривычки втыкала новую реальность, округляя при этом глазки и хлопая ресничками. Осоловелый взгляд её гулял по веранде. Настя хрюкала в носик, отворачивалась, каждый раз натыкаясь на этот пьяный взгляд.

— Дядя Андрей, а вы когда пьяный сексом занимаетесь? — вальяжно и как всегда с придурью в голосе протянула Вероника.
Андрей покосился на неё. Настя покатилась со смеху и осталась лежать на лавке.
— Бывает иногда, — он настороженно ухмыльнулся.
— И как вам, нравится? — Вероника пригласительно погладила его пальчиком по плечу.
— Мне всегда нравится, — он убрал её руку, с интересом наблюдая, как медленно, но верно появляется Настя из-под стола. Её красное опьянённое лицо светилось стыдливым румянцем, глазки бегали, натыкаясь на весёлые взгляды, его и Вероники.
— А с двумя сразу у вас уже было? — продолжила допрос с пристрастием Вероника.

Настя вновь улетела под стол. Она ржала, зажимая рот руками. Андрей в свою очередь скалился, понимая, куда она клонит.
— Ты на что намекаешь? — спросил он, оставаясь невозмутимым в лице.
Настя всхлипами напомнила, как ей смешно.
— Ладно. Не буду вам мешать, — вскочила она с лавки и побежала в дом. Только двери хлопнули. Пяточки застучали по лестнице.
Солнцев с Вероникой переглянулись.
— Ну и язык у тебя, Вероника. Как помело, — он неодобрительно скривил губы.
— А вы идите теперь за ней, — подсказала Вероника, хитро улыбаясь, и вновь погладила его пальчиком. — Начинайте там без меня.
— Спасибо за разрешение.
— Всегда пожалуйста. Потом ещё мне спасибо скажете.

Он перевёл взгляд на шалунью. Она была пьяная в хлам, успела нахвататься, опрокинув три чарки, и теперь возбуждённо сопела веснушчатым носиком.
Андрей хмыкнул, тяжело поднялся из-за стола и поплёлся наверх.
Он чувствовал неловкость. Присутствие Алашеевой в доме подогревало интерес. Застольные шуточки про секс втроём, неожиданный смех Насти настраивали его на игривый лад.
«Что значит начинайте там без меня?» — думал он, расплываясь в детской ухмылке, беззвучно посмеиваясь.
Приоткрыв дверь, он заглянул в комнату. Настя лежала на кровати на животе, уткнувшись в книгу. Серьёзное сосредоточенное выражение застыло на её лице.

— Ты не обиделась? — он тихонько вошёл и приблизился.
— Нет, чего мне обижаться? — она прикрыла книгу, бросила на него невинный жеманный взгляд снизу, улыбаясь блестящими хмельными глазками. Её язычок облизнул губки и тут же спрятался.
— Может, ты подумала, что мне Вероника больше нравится? — он сел сбоку, нашёл ложбинку на её спине. В пояснице под маечкой Настя была вся напряжена.
— Мне всё равно, — она нахмурилась, отвернулась к стене. Согнув ножки в коленках, Настя закинула пяточки к попе, дотянулась носками до ягодиц. Она была в летних пляжных шортиках, тонких белых носочках. Андрей спустился ладонью на попу, разгладил упругие сочные полушария. Медленно, но верно они разошлись под его нажатием. Настя выгнулась в пояснице, открылась в бёдрах, приподнялась на локтях.
— М-м-м, — вырвалось довольное урчание кошки. Одновременно она вытягивала пальчики перед собой, впивалась острыми ноготками в одеяло. Большая гибкая кошка.

Андрей нашёл пальцами горячий бутон в основании попы, пульсирующий желанием. В глубине складок ткани персик пылал манящим теплом.
— Обижаешься? — улыбался он, поглаживая её по горячей киске, прощупывая её сквозь ткань шортиков.
— Не-а, — с придыханием отозвалась Настя.
Она втягивала губки, сжимала их, прикрывая веки.
Стянув с неё шортики с трусиками, Андрей смочил кончик среднего пальца во рту и тут же скользнул им в горячую щель. Настя вся текла, вагинальная смазка заиграла на пальцах, губы влагалища, разомлевшие, покрытые по краям короткими чёрными волосиками, разошлись, открывая складку клитора и горячий вход ближе к анусу. Под лобком Андрей нащупал хитросплетение нежных тканей. Умудрённый опытом, он принялся массировать клитор круговыми поглаживаниями, нырять во влагалище то средним, то большим пальцем, одновременно доставая Настю снаружи и изнутри. Она была вся наэлектризована желанием, стонала, подрагивая в бёдрах, сводя и разводя ягодицы.

Быстро скинув с себя всю одежду, Андрей раскатал презерватив и вошёл в Настю, оседлав пухлый зад с горячей ...  Читать дальше →