Побочный эффект

Невероятная история, в реальности которой участники до сих пор сомневаются

— Дмитрий Олегович, можно? — с красной папкой и радостной улыбкой в кабинет впорхнула коммерческий директор, милашка Ксения Андреевна. — Доставили договор, подписанный заказчиком!

— Ура, Ксюша! Ура, ура, ура!!! Дай я тебя расцелую!

Повод расцеловать коммерческого директора был весомый. Контракт с серьёзной организацией на разработку комплекса специальных фармацевтических средств внушал уверенность в обеспеченном будущем фирмы. Ксения Андреевна поначалу отнеслась к предложению поцеловаться формально, для символического прикосновения подставив президенту компании сжатые губки. Но он настроился на большее. Захотелось, используя радостный повод как предлог, спровоцировать дамочку по максимуму и посмотреть, до какой черты она осмелится дойти.

Поцелуй получился долгий, жаркий, сочный, и быстро утратил формальность. Женские губы раскрылись и пропустили внутрь язык шефа. Ксюша прижалась всем телом и закинула ножку ему на задницу. От такого явного проявления её возбуждения член немедленно встал дыбом и упёрся в женское бедро. Чтобы девушка, балансируя на одной ноге, не потеряла равновесие, Дмитрий Олегович посадил её на стол. А чтобы не вспотела — быстренько расстегнул блузку и помог задрать юбку. Ксюша вжикнула молнией на брюках и сдёрнула их вместе с трусами. Освободившийся член пружинисто взлетел кверху и звонко шлёпнул по животу.

— Ой, а не войдут? — спохватилась Ксюша, однако ладошку с члена не убрала, а наоборот, сделала вдоль ствола несколько развратно-поступательных движений.

— Кто? Восемь уже! Я и Сонечку опустил.

Сонечка — это секретарша. В отличие от классических шефов, Дмитрий к ней не прикасался принципиально, несмотря на откровенные намёки и провокации девушки. Даже не шлёпал по аппетитному задику — ни в шутку, ни всерьёз, хотя порой было за что.

— Попку подними! — скомандовал Дмитрий Олегович и стащил с коммерческого директора мокрые трусы.

Ксюша сдвинулась вперёд, головка коснулась скользких створок и вошла в райские кущи. Женские ноги сомкнулись за мужской спиной, Дмитрий впился губами в твёрдый торчащий сосок. Насладившись глубиной проникновения, девушка ослабила хватку и развела ноги. Дмитрий получил возможность двигаться свободно и размашисто. Ксюшин зад заёрзал по мокрому столу.

Ксения успела кончить дважды. Обхватив шефа за шею, лизала ухо и выдыхала с надрывом в такт ударам члена:

— Бля... бля... бля!... Я... так... дав-но... хо-те-ла... твой... тол-стый... хуй!..

Слова вроде этих, про мужской половой хуй, услышанные от женщины в ходе неистового траха, служили для Дмитрия катализатором оргазма. Плотину наслаждения прорвало, и обильная порция спущёнки отправилась в женские глубины.

И тут открылась дверь. Зам по науке, женщина серьёзная и собранная, к неслужебным отношениям не склонная, застыла на пороге, как статуя Афины Паллады. Только без копья.

На крутом спуске остановиться невозможно. И не потому, что мужским организмом в это время управляет вовсе не голова. Просто неприлично это — бросать начатое, не кончив. Дмитрий сделал несколько активных толчков, излился до капли и с достоинством извлёк натруженный член из смущённой донельзя Ксюши. Главное для шефа — не терять лица ни при каких обстоятельствах, иначе подчинённые перестанут тебя уважать. Размеренным движением застегивая брюки, он невозмутимо поинтересовался:

— Что у вас, Анна Викторовна?

— Я... э-э-э... Дмитрий Олегович, я хотела посоветоваться насчёт нового препарата... Но раз вы заняты...

По лицу Анны Викторовны нельзя было понять, какие мысли вертятся в её рыжей голове. Дмитрий попросил:

— Зайдите через пять минут. Если вы никуда не торопитесь, конечно!

— Конечно, не тороплюсь, Дмитрий Олегович, — женщина владела собой не хуже игрока в покер. — Через пять... через десять минут вернусь.

Пунцовая от стыда Ксения Андреевна схватила со стола трусики.

— Ой, как же я надену? Мокрые...

Дмитрий Олегович отобрал у неё трусы.

— Запасные надо иметь! Лето, не замёрзнешь. А это мой... э-э-э... сувенир! На память об успешном контракте. Закажу рамочку и повешу на стену, — объявил он решение и сунул мокрый комочек в карман...

Зам по науке появилась в компании полгода назад. Как владелец инновационной фирмы, Дмитрий Олегович присутствовал на конференции по новым препаратам. Одна докладчица показалась знакомой. Справился с программой: Деева Анна Викторовна, доктор химических наук. «Вроде моя бывшая преподавательница, но фамилия другая. Нет, ну точно — она!» — подумал Дмитрий, присмотревшись к Деевой.

Из-за неуверенности в своих силах и недостатка педагогического опыта Анна Викторовна, «наша Анечка», как за глаза звали её изнурённые перманентным спермотоксикозом студенты последнего курса, перебарщивала с дисциплиной и требовательностью. К студентам и студенткам обращалась исключительно на «вы». Весь семестр Димка лелеял заветную мечту: остаться с Анечкой один на один в лаборатории, выпустить на волю её впечатляющие сиськи и своего непреклонного в женском обществе товарища. Дальнейшие планы варьировались в зависимости от степени поражения головного мозга спермотоксикозом. То ему виделось, как она, сжимая грудями член, ласкает пухлыми губами бордовую блестящую головку, и он, дрожа от наслаждения, спускает ей в рот. То представлялось, что Анечка лежит животом на столе, а он накачивает её размашистыми движениями, и фаллос то бесшумно вонзается, то с чмоканьем покидает тесное райское местечко между пухлыми булочками labia majora.

За прошедшие годы «наша Анечка» стала обаятельной зрелой женщиной. Слегка пополнела, но это вовсе не портило ни фигуры, ни лица.

Вопросы, затронутые в сообщении Деевой, представляли для фирмы Дмитрия серьёзный интерес. В перерыве он подошёл к докладчице и сделал ей предложение. Анна Викторовна обожгла знакомым колдовским взглядом:

— Боже мой, какие люди! Разгильдяй Ольховский, сдавший мне зачёт лишь с пятого захода! Кто бы мог подумать, что студент, который всё время и внимание уделял не учёбе, а девочкам, станет предлагать работу преподавательнице, тиранившей его.

Знала бы Анечка, почему с пятого... Димка ещё десять раз ходил бы к ней на зачёт, хотя в фармхимии, которую она преподавала, для него не было белых пятен. Было дикое желание сидеть напротив неё, прикинувшись тупым, и то ловить её ведьминский взгляд, то артистично опускать глаза долу, якобы стыдясь своего идиотизма. И всё для того, чтобы подольше пялиться на соблазнительные сиськи и вдыхать аромат её духов, стараясь при этом сделать незаметным рвущий джинсы член.

То, что Анна Викторовна узнала Ольховского и сходу помянула его пристрастие к женскому полу, одновременно польстило и заставило задуматься: видимо, это её задевало.

Согласилась Деева без колебаний. Предложение оказалось выгодным по всем статьям: должность, зарплата, перспектива, интересные исследования и, как выяснилось, географическая близость фирмы к дому. Для мегаполиса — немаловажный фактор.

За полгода совместной работы Ольховский убедился, что Анна не вызывает у него прежних неистовых, рвущих брюки эмоций. Как женщина, она оставалась чертовски привлекательной, но того каменного стояка, что с неизбежностью поражал Димку в её присутствии, не наблюдалось. Вообще никакого не наблюдалось! Увы, увы... Говорили умные люди вроде Гераклита, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку... Иногда, общаясь с Деевой в кабинете, в лаборатории, встречая её необыкновенный колдовской взгляд, Дмитрий спрашивал себя: «Хочу ли её как раньше?» Наваждение студенческой поры, накрепко засевшее в памяти, временами представлялось давним эротическим сновидением, а не переживанием реальной жизни. Конечно, он переспал бы с Анной не без удовольствия. Но и только. Как с очередной женщиной. А если нет, тоже не беда: подумаешь, одной больше, одной меньше...

С её стороны личный ...