DURA LEX...

6лядство государыню О-Тсо-си, чьи до крайности соблазнительные формы целиком и полностью просвечивали сквозь прозрачное одеяние. Тем более, что каким-то странным образом тело императрицы под одеждами освещали невидимые источники приятного тёплого света. Впрочем, подобным образом были одеты все присутствующие дамы за исключением Мини и Эро. Разве что телеса дам не подсвечивались.
Надо ли говорить, что землянки мгновенно намочили трусики от нестерпимого желания при виде Его Космической Эрекции императора! Стало очевидно, что сей титул император носит заслуженно! Ибо одет Гарант Оргазмического Наслаждения был в таком же роде, что и его венценосная супруга! Неведомый мастер ничуть не польстил императору, изваяв платиновую копию его напряжённого органа, скорее, даже поскромничал...

Атмосфера в тронном зале была пропитана неистовым желанием. Все присутствующие жаждали милостей императорской четы.
Венценосная пара остановилась напротив гостей. Главный эректор империи отсалютовал платиновым фаллическим жезлом и отрекомендовал землян Их Оргазмическим Величествам.
— Рад видеть наследных принцев далёкой планеты Зе-М-ля, — произнёс император. — Полагаю, вы не откажетесь принять от меня высокую награду, приличествующую принцам крови...
Он вдруг задумался.
А принцы крови задохнулись от волнения. Вот сейчас, сейчас они поимеют эту бесподобную леди, эту небесную красавицу, от одного вида которой у Гуго и Тупо и без того нестерпимая эрекция зашкаливала! Они даже ревниво покосились друг на друга...
Но не случайно империей правила всего лишь вторая династия за десяток тысячелетий! Его Вечная Несгибаемость, как и его предки, был одарён интеллектуально не хуже, чем анатомически!

— Боюсь, дорогие гости, вам несколько непривычны наши обычаи. Награда, подобная той, что удостоен Фа-Кин-гер, вызовет на вашей родине непонимание, как минимум удивление, не так ли?
Принцы огорчённо вздохнули. Надежда на халяву трахнуть Её Космическое 6лядство таяла, как утренний туман.
— Ваша Вечная Несгибаемость, — начал Тупо фон Трахштейн, — мы ведь можем ордена не носить при подданных, у нас допускается ношение колодки с орденской лентой!
— Так точно, Ваша Космическая Эрекция! У нас многие так поступают! — с надеждой в голосе поддакнул герцог Йопский.
— Дорогой, — обратилась к императору государыня О-Тсо-си, — мне кажется, мальчики достойны награды! Подумаешь, разница в традициях...

— Главный эректор, объявите о церемонии награждения высокородных принцев орденом Дарования Оргазмического Наслаждения первой степени! — повелел Его Вечная Несгибаемость Защитник Сладострастия и Гарант Оргазмического Наслаждения.
Простодушная Эро Тика пискнула с отчаянием:
— Ваше Величество, а как же я... мы?!
Император с интересом осмотрел обеих землянок.
— Главный эректор, их тоже награждаю!

5. Отдых с размахом или Dura lex sed lex

А которых повело, повлекло
По лихой дороге,
Тех ветрами сволокло
Прямиком в остроги.
(В. С. Высоцкий)

Пока в императорском дворце шла церемония награждения избранных земных гостей, поднадзорные аморальные типы — политики возжаждали отдыха и развлечений. Они успели порядком нагрузиться, добив привезённые запасы водки, виски и коньяка, а также надегустировавшись местных напитков. Местное пойло им активно не понравилось: самое крепкое было вроде сухого виноградного вина...
Бухали аморалы в номере Иванова. Их заедала тоска.
Евсей Иванов раздражённо вдавил кнопку вызова обслуги и не отпускал её, пока в номер не вошёл вежливый портье.
— Что угодно дорогому гостю? — выждав, пока смолкнет трезвон, спросил с достоинством портье.
— Слышь, туземец, на вашей ё б а н о й планете есть конкретные развлекухи? — в истинно парламентской манере опередил Иванова с вопросом Лёня Гладкий.

— Казино далеко? — поинтересовалась беглая губернаторша Поимелло. Она любила острые ощущения, которые давала игра с запредельными ставками.
— Какое казино, Эльвира, — возразил Иванов. — У них тут и бабла-то реального нет: ни баксов, ни евриков! На что ты играть собралась?
— На членики! — заржал бухой Ходовский.
И правда, местные деньги представляли собой монетки оригинальной формы. Банкнот на планете не водилось... Платиновые членики разного размера и, соответственно, достоинства, а также золотые и серебряные вагинки как разменная монета. Один членик равнялся двадцати золотым вагинкам или двумстам сорока серебряным. Как эти денежки назывались у аборигенов, политикам было фиолетово.

— Простите, господа, что такое «развлекуха» и «казино»?
— Да развлечения, мудозвон! — без всякой политкорректности заорал Иванов. — Где на деньги играют! Или чтоб нервы пощекотать...
— Я, кажется, понял, господа. Вы интересуетесь неприличными развлечениями? — у портье заблестели глаза, и он облизнул пересохшие губы.
— Ну! Хочу оттянуться в полный рост! — томно закатила глаза мадам Поимело. — Чтоб и мужики там были! Доступные...
— Если господам угодно, я позову одного человека, вы сможете с ним обо всём договориться...
— Зови, халдей... Быстро. На, возьми на пиво, — Ходовский протянул ему полста баксов.
Через пять минут в номер вошли трое. Один — лысый толстячок, закутанный в какую-то бурую хламиду, а другой — настоящий качок в чёрном трико. У лысого был до крайности заговорщический вид, физиономия качка не выражала ровным счётом ничего. Третий — давешний портье, весьма, кстати, взволнованный.

Разговор с толстяком затруднялся плохим взаимопониманием. Лысый ни слова не понимал по-русски, поэтому в качестве переводчика выступил портье, знания которого тоже оказались весьма сомнительными. Во время разговора портье гаденько улыбался и причмокивал, потирая руки. Его явно интересовала запретная тема.
С горем пополам гости договорились, что лысый доставит их в одно тайное место, где творятся оч-чень пикантные непотребства, в том числе и групповые. В общем, сборище незабываемое! Но он очень просит соблюдать конспирацию. За свои услуги толстячок пожелал сорок сте-р-лин — по десять с персоны. Так, оказывается, туземцы называли свои платиновые членики...
Туристы по одному вышли из отеля, пересекли дорогу и небольшой, но густой сквер. На параллельной улице к группе подъехал, как договаривались, экипаж, запряжённый четвёркой животных, похожих на лам. Открылась дверца. Чья-то рука из тьмы поманила любителей пикантных приключений...

В помещении, куда с массой предосторожностей после плутаний по закоулкам, коридорам и лестницам привели таки обожателей непотребств, было темно. Некая личность, неразличимая во мраке, сопроводила гостей до их мест. Места располагались у барьера с широкой, на ощупь — полированной деревянной поверхностью, довольно широкой и плоской. Впереди ничего рассмотреть было нельзя, но чувствовалось, что за барьером лежит большое пространство. Это пространство заполнялось людьми — был слышен характерный шум движения и гомон тихих разговоров.
— Чё за ботва? За каким хером... — начал было Иванов, но не договорил. В зале вспыхнул свет.

Перед землянами развернулась до боли знакомая картина. Их изумлённым взорам открылся... зал заседаний парламента!
Вот спикер брякнул в настольный гонг, прогундосил что-то на своём туземном языке, и на трибуну вылез оратор. Он трындел недолго, минут пять, но вызвал своей речью сильное оживление в парламенте. Одна сторона зала заорала на него, депутаты с явным возмущением замахали кулаками и свёрнутыми в трубку газетами. Другая сторона зала, похоже, сторонники оратора, принялась кричать не менее возмущённо, но уже на оппонентов выступавшего. Раз — и в направлении трибуны от оппонентов полетел круглый красный предмет. Ударившись о голову оратора, он разлетелся красными брызгами как обычный помидор. Тут же сторонники пострадавшего за истину отрыли огонь по оппонентам: кто помидорами, кто яйцами...
Спикер замолотил в гонг с видимым удовольствием. Открылись двери зала, вбежало десятка полтора крепких мужиков в униформе. Мужики, явные приставы, быстренько принялись наводить порядок, отвешивая оказавшимися в их руках дубинками сочные удары бузотёрам обеих противных сторон.
Порядок был восстановлен. Спикер снова звякнул в гонг, снова пролепетал пару фраз. Над трибуной замаячила лысина нового оратора...

На этот раз пятью минутами дело не обошлось...
Выступающий молол языком уже минут пятнадцать. Туристы принялись в тоске озираться по сторонам. Их удивила реакция окружающих, сидящих справа, слева и позади них на гостевом балконе. На лицах зрителей было написано самое настоящее наслаждение зрелищем! Глаза горели от восторга, лица раскраснелись, только что слюни не текли из раскрытых ртов! В общем, пипл хавал запретное зрелище, поглощал взахлёб аморальщину, тащился и балдел!
— Ну, бля, ваще! — возмутилась экс-губернатор Поимелло. — Пошли отсюда нахер! Развели как лохов последних!
Бывшие депутаты двинулись к выходу — прямо по ногам очарованной зрелищем публики: в зале шло голосование, которое в понятиях аборигенов являло собой, наверно, вершину непристойности.
Вдруг с грохотом распахнулись все двери зала и внутрь ворвались — нет, не приставы! В зал ворвались вооружённые люди в светло-салатовом с зелёными погонами. И командовал ими не кто иной, как старший страж эрекции.
Всех присутствующих положили носом в пол. Не избежали этой малоприятной процедуры и уважаемые гости с далёкой планеты Зе-М-ля...
... Туземное правосудие оказалось суровым и неподкупным: за моралью во владениях Его Вечной Несгибаемости Защитника Сладострастия и Гаранта Оргазмического Наслаждения следили строго! И поэтому аморальным типам отвесили по полной: по 9 лет одиночного переписывания газет плюс ежедневно 5 принудительных оргазмов...