Dragon Age. Дороги, которые нас ожидают

Ты... — он запнулся. — Сначала ты теряешь уверенность, потом начинаешь оглядываться на каждый след, чтобы убедиться, что он именно твой, а потом, на очередном повороте смотришь назад и думаешь: неужели этот шаг и вправду сделал я?

Его голос звучал глухо. Лелиана подняла глаза, но Страж стоял к ней спиной, глядя на вздымающиеся языки пламени. В развороте его плеч и посадке головы ей почудилась какая-то неуютная жёсткость — но мгновением позже, когда он снял котёл с огня и с ровной улыбкой повернулся к ней, в его движениях сквозила всё та же плавность разлитой ртути.

— А когда твой последний шаг — ферелденская похлёбка из баранины с горохом, желание оглядываться отпадает само собой.

— Ты знаешь, чем соблазнить девушку, — откликнулась Лелиана.

Она не рассчитывала, что он поверит в звучащую в её голосе беззаботность.

***

Пламя в широком очаге горело ещё выше, чем раньше, подбрасывая искры высоко вверх и расцвечивая покрытые резьбой стены причудливыми тенями. Двое сидели рядом — Лелиана скрестив ноги, Страж — поджав их под себя — и потягивали вино из серебряных кубков.

— А ты стала молчалива, — наконец заметил Страж.

— Кто б говорил, — с разве что самую малость натянутой иронией фыркнула Лелиана. — Может, я просто уравновешиваю счёт за тот год, что я болтала без умолку, а ты только и делал, что слушал?

— Что тут поделаешь, — с улыбкой пожал плечами Страж. — Мне всегда нравился звук твоего голоса. Вот только сейчас он, похоже, в дефиците.

— Говоря об этом! — Лелиана повернулась к Стражу и чуть наклонила голову набок. — Ты знаешь, это очень любопытно: когда мы расстались, я уже через считанные недели поймала себя на мысли, что не могу вспомнить звук твоего голоса. Я помнила всё, что ты мне говорил, до последнего слова — но не то, как это звучало. Странно, правда?

«Проклятье, теперь я перевожу разговор на него!».

— Я склонен полагать, — Страж отхлебнул вина и лукаво прищурился, — что мои слова находили путь прямо к твоему сердцу, минуя уши. Знаешь, как твоя музыка. Или песни. Или истории.

— Льстец, — отмахнулась Лелиана, но улыбка показалась неубедительной даже ей.

Она протянула свободную руку к огню, подставляя открытую ладонь обжигающим покалываниям, и некоторое время сидела молча.

— Ты знаешь, почему я так любила истории?

Страж поднял внимательный взгляд и покачал головой.

— Хорошая история строится по правилам. Даже в самом начале ты уже знаешь финал. Алиндра воссоединится со своим солдатом, Чёрный Лис в последний момент перехитрит злодеев и оставит их с носом, а магистров изгонят из Золотого города и низвергнут в недра земли. — Лелиана отняла руку от огня и неосознанным жестом заложила волосы за ухо. — Предсказуемость успокаивает, понимаешь? Истории дают уверенность.

Допив последний глоток вина, она подняла кубок перед собой на уровне глаз. Даже в отполированном серебре отражение было милосердно размытым. Не было видно ни смертельно усталого взгляда голубых глаз, ни того, что волосы потеряли свой прежний яростно-золотой отлив и теперь казались просто рыжими, ни морщинки, что залегла между бровями годы назад и с тех пор оттуда не исчезала. При должном усилии воображения можно было даже поверить, что в гладком металле отражается та девчонка, которой она была десять лет назад.

— Должно быть, поэтому я присоединилась к Церкви. Песнь Света, величайшая история всех времён. «Праведные встанут пред тьмой, и Создатель направит их руку». Куда уж яснее.

Лелиана отставила кубок в сторону и чуть склонила голову.

— Поэтому я присоединилась к тебе. Странствующие герои, что бросают вызов древнему злу, выполняя волю Создателя и творя добро по пути — отличная история. Я никогда не чувствовала себя уверенней.

Рыжая голова склонилась ещё ниже, почти уткнувшись подбородком в грудь.

— А потом, после Архидемона, всё разошлось по швам. Та часть истории, что была про тебя, двинулась своей дорогой — сначала в Амарантин, затем ещё дальше, а та часть, что про Создателя... — Лелиана пробежалась пальцами по волосам. — Я годами служила Святейшей, посвящала этому все мои силы и всю мою веру — а мир вокруг разваливался на части. Словно кто-то другой теперь писал мою историю, и с каждым шагом она становилась всё хуже. Война, Инквизиция... А я могла только смотреть и вопрошать: это Твоя воля? Этого Ты хочешь от нас? Страдания? Разрушений? Смерти?

Языки огня всё так же плясали в очаге, но треск поленьев стал тише, словно подчёркивая каждое слово.

— Сначала я пыталась понять, как Создатель, которого я ношу в своём сердце, мог обрушить всё это на мир, потом бичевала себя за слабость в вере, а затем всё повторялось. Я не могла отказаться от веры, которая вела меня столько лет, и не могла оставаться в истории, которая обещает только боль и страх. И вот, когда всё закончилось — другие могут говорить, что я ушла, но на самом деле я сбежала. Сбежала в последнюю историю, в которой чувствовала себя уверенной. Твою.

Лелиана стиснула сведённые вместе ладони так, что побелели костяшки пальцев.

— Скандал, правда? Длань Святейшей верит в своего любовника больше, чем в Создателя.

— То, что я тебе дорог, вовсе не значит, что твоя вера слаба, — осторожно заметил Страж.

— Нет, ты не понимаешь! — вскинулась Лелиана. — Это... Это словно тот демонический кошмар в баше Круга! Когда вся моя вера, всё моё благочестие, всё, что вело меня год за годом — всё оказывается просто самообманом, фантазией самолюбивой девицы, придуманной, чтобы чувствовать себя лучше других! И нет ни видения от Создателя, ни его мудрой и благой воли — есть только эта самовлюблённая девчонка, которой хочется верить, что она больше, чем просто шпионка и убийца!..

Установившееся молчание нарушали только звуки пылающего пламени и отдалённые отзвуки ветра снаружи. Наконец, Страж заговорил, ровно и веско:

— В своё время ты сказала, что я — подарок от Создателя. Что ты шла Его дорогой, и он вознаградил тебя за веру. Ты противопоставляешь меня Создателю, хотя сама верила, что я — лишь продолжение Его воли...

«Пытается принизить себя, чтобы мне стало лучше».

—... но что если всё иначе? Что если я — не конец пути, а его начало? Что если не Создатель привёл тебя ко мне, а я должен помочь тебе прийти к Создателю? Как в своё время привёл тебя к Священному Праху?

— Праха больше нет, — глухо отозвалась Лелиана. — Ты не слышал?

— Создатель всё ещё есть, — спокойно и уверенно ответил Страж. — Твоя история ещё не закончена, Лелиана, и твоя дорога по-прежнему ведёт вперёд. Нужно просто сделать ещё несколько шагов.

— В этом всё дело, — покачала головой Лелиана. Её голос звучал ломко, как весенний лёд. — Не думаю, чтобы у меня остались силы шагать.

— Остались, — уверенно откликнулся Страж.

— Откуда тебе знать?! — огрызнулась Лелиана.

Ей казалось, что её возглас должен прозвучать гневно и желчно, но вместо этого в нём прорезались предательские нотки надежды. Она вскинула глаза, чтобы взглянуть в лицо Стражу — и с удивлением обнаружила на нём не ожидаемое сострадание, а спокойную, уверенную улыбку — как у учителя, который не в состоянии поверить в глупость обычно сообразительного ученика.

— Сегодня, когда я спускался по ущелью, мне было легко. Ноги сами несли меня под гору, а ветер дул в спину, будто помогая шагать. А потом я увидел тебя. Ты карабкалась вверх, боролась за каждый шаг, а ветер, который так и норовил тебя опрокинуть, встречала грудью. Но когда мы встали друг перед другом — это ты шагнула мне навстречу.

Глаза Лелианы подозрительно блеснули.

— Ты думаешь, что обманываешь себя, пытаясь показаться лучше, чем ты есть, в то время как твой настоящий самообман — считать себя слабее, чем на самом деле. Слабый человек отбросил бы свою веру без минутных раздумий, а не пытался спасти её год за годом. Слабый человек не двинулся бы через полмира ради того, кто поможет ...  Читать дальше →