Sexwife and Cuckold. Предисловие второе: Светлана

Тот, за кем я носилась по тусовкам, дискотекам, сейчас повёл себя как плантатор, осматривающий рабыню. Потребовал обнажиться.

«Да, пожалуйста, я ведь для этого и устроила сегодняшнюю встречу!». — только успела я подумать, как он опрокинул меня на постель. Наказал держать руками ноги, раскрыться полностью. Посмотрел мою пещерку.

«Ну же, не теряйся. Начинай её ласкать, вставь своего горбунка!».

— Ты, блядь, на хуй мне лапшу навешала? Целка мол. Где целка? За это будешь грубо отъёбана и оштрафована.

— Правду говорю, девушка я ещё! Не с кем не трахалась. Ты первый мой парень. Даже не целовалась.

— Окей! Если будет кровь, поверю. Не будет — пеняй на себя. Всем скажу, что ты блядь, шалава и давалка. Чтобы с нами тусоваться, будешь хуи облизывать после того как они кончат в других девушек.

Я не понимала о чём он говорит, но приняла все его условия. Он разделся, поднёс член к моему рту. Ради этого парня я облизала не один огурец.

Овощ холодный, не дёргается, а этот предмет моих желаний обжигает губы, пульсирует во рту. А кокушки какие массивные, в колючей стерне волос. М-м-м-м. Трепет в самом низу живота сменяется на вибрацию всего таза. Увлажнение вагины достигает предела и по ляжке заструился ручеёк.

Этот член должен был разорвать мою плеву, но её там действительно не оказалось. Даже крови не было. Парень только презрительно хмыкнул, высокомерно сказал:

— Завтра покажу кому нужно отсосать, блядь. Не выполнишь — прославлю на весь город.

Он ушёл, а я лежала на постели, стонала от боли в душЕ. Не к месту вспомнился анекдот: «Да, целка, она целка. Это род у нас такой — широкопиздых!». Может действительно строение моего организма такое?

Не зная, как поступить с пришедшей «славой», решила посоветоваться с мамой. Вот уж кого стоит предупредить заранее. Она педагог в нашей школе.

Вечером, когда папа ушёл к телевизору, мы заперлись в моей спальне. Мама выслушала меня, рассказала.

— Тебе было... и годика. Жили мы тогда в деревне. Как-то пошли в гости к родственникам... , ты их не знаешь. Пока мы... общались, ты играла с их сыном. Он даун. Но в вопросе отношении полов, оказался знатоком. Когда мы вас нашли, он уже тыкал тебя между ног своим... перчиком. Ты плакала от боли, а он продолжал. Нам пришлось переехать сюда, бросив там всё — этот засранец всюду бегал и говорил, что ты родишь ему ребёночка. Тебе не рассказала, думала зарастёт.

— Не заросло. Даже боли как таковой не было.

— Для твоего спокойствия скажу — моей крови также было совсем немного. Даже папин член не измазался, да. — мама откровением успокоила меня. Значит строение наших органов такое — широкое. Она продолжала. — А я думала, что ты более осмотрительна, не позволишь воспользоваться собой до регистрации. С Кузьминых я сама поговорю. Нам не нужна такая известность.

Я поплакала на плече мамочки, пообещала не выполнять ужасные требования Кузи.

Перед сном воспоминания перенесли меня в детство. С мысли на мысль, ассоциативно я вспомнила как впервые увидела половой акт родителей. Затем и два случая адюльтера мамочки.

Если с отцом она вела себя словно бревно, то с посторонними мужчинами не сдерживалась.

Лет восемь мне было. Мы с ней пошли на местный пляж. Встретилась компания её коллег, пришедших также с детьми. Я сразу начала играть с ними, а мама перестала заботиться обо мне — я была самая шустрая и самостоятельная. Справить малую нужду мы бегали в кусты. Чего-то стесняясь, я уходила как можно глубже в ивняк.

Вот так я и застала мамочку под дяденькой. Оба полностью нагие, страстно ворочались на траве. То мужчина таранил сверху мамочку, то она скакала на нём как амазонка.

Когда она встала по-собачьи, я успела разглядеть чем тыкают мужчины. Мне показалось шлангом нашего дворника. Так часто хлопал его таз о мамину задницу, что мне казалось — звучат аплодисменты. Мама, громко матерясь, просила добавить обороты. Затем громко зарычала и упала лицом и сиськами на траву.

Мужчина вынул шланг и окропил мамину задницу мутной слизью.

Я оставалась в кустарнике до тех пор, пока они не ушли на берег. Когда туда вернулась, мама даже не обратила внимания, что меня нет — не волновалась. Завидев меня, она подозвала к себе, сильно обняла, проговорила нежные слова любви ко мне. От неё продолжало пахнуть другим мужчиной. Я решила сначала поговорить с ней наедине. Потом только сообщить папе. Его я тоже люблю. Но затем передумала говорить ему — это будет больно для него. А потом и с изменщицей не поговорила — знала, что она отбрешется.

Второй акт измены произошёл в купе поезда. Попутчиками с нами была супружеская пара. Взрослые, покормив меня, начали играть в карты и пить алкоголь. Я забралась на верхнюю полку. Читала Диккенса, уснула. Пару раз просыпалась. Взрослые продолжали играть и пить. Я ещё обратила внимание, что они раздеты. Не догола, но большинства предметов одежды не было.

Это я сейчас поняла, что они играли на интерес — снимали одежду. Но мне всё равно было интересней узнать о судьбе Оливера Твиста.

Проснувшись в сумерках, я сначала услышала знакомые «аплодисменты». Стараясь не показать своего присутствия, приоткрыла веки. Попутчица лежала грудью на столике, а её трахал мужчина. Они были до того пьяны, что мужчина даже подмигнул мне, когда я свесилась посмотреть, что там с мамой. Видимо она дожидалась своей очереди — лежала голой и ласкала свои киску и грудь.

Глаза её закрыты, дыхание неравномерное — то всхлипнет, будто плачет, то замрёт, будто прислушивается. Тётка на столике заскулила. Дядька лёг на мамку. Она сразу обвила его тело конечностями и принялась подмахивать. Я смотрела на её закрытые глаза — ждала, когда она откроет их и увидит меня.

Тётка выпрямилась, толкнула мою голову на подушку, прикрыла пальчиком мой рот.

Когда она улеглась на свою полку, я продолжила наблюдение за мамой. Она заметила меня, но никак не отреагировала. Теперь то я понимаю, что она была не только пьяна, но и находилась в предоргазменном состоянии. Не только не отреагировала, но даже прибавила страсти. Начала царапать и кусать мужчину, развела ноги как рога троллейбуса.

От того как громко она зарычала, я сразу сообразила — она понимает, что происходит, и ей это нравится. В тот момент и у меня загорелось внизу живота, я почувствовала желание лечь под этого мужика, также развести ноги и царапать, рвать его плоть ноготками, жрать его тело, как самка богомола.

«Это что? Я в ***ннадцать лет почувствовала оргазм? Сегодня с Кузей было что-то подобное, но тот случай намного эйфоричней!».

На следующий день мама ни словом не обмолвилась о ночном происшествии. Ну, да. Стала бы она обсуждать с малявкой вопросы морали, когда сама аморальна.

Я вновь постаралась вспомнить другие моменты, но последнее воспоминание глушило всё. Я решила побаловать себя ручками. Тем более что мама, заведённая мною эротической темой, начала постанывать под папой.

«Видимо в их отношениях что-то изменилось, они стали страстнее совокупляться. Мама ходит по дому без белья под халатом. На мои замечания лишь улыбается, поглаживает меня по волосам. Пойти глянуть что ли? Ладно, под их аккомпанемент я подстроюсь».

Клитор встретил палец жаром, дырочка обильной влагой, сосок правой груди остриём вершинки. Образы сначала Кузи, затем мужчины из поезда, потом... о, грех... папы, помогали мне подмахивать своим пальцам.

«А я такая же страстная штучка, как мама. Давай, родная, оттрахаем нашего папочку сообща! О, мама родная, как же ты томительно поскуливаешь, видимо член папы сейчас глубоко проникает в тебя. Да, три моих пальца, как раз подходят под папин размер. Да... , да... , ой! Ой! Ма-а-а-а-а-а-а!!!»

Мама озвучила наш оргазм. Я так и уснула.

К школе шла с двояким чувством. Не хотела встречаться с Кузьминых, но хотела знать сообщил ли он девочкам и парням о моём... изъяне. Кому ...