2 из 36

я лишь интуитивно поняла — он требует, чтобы я немедленно вернулась в магазин. Там нас уже встречал продавец, его прыщавое лицо было вытянуто от недоумения. Я шла, опустив глаза в пол. Меня провели через весь торговый зал и пригласили зайти в административное помещение. Я слышала, как продавец запер дверь магазина и тоже поспешил вслед за нами.

Мы прошли по небольшому коридору, в конце которого была дверь, за ней располагался офис владельца торгового павильона. Им оказался весьма обаятельный пожилой грек. Он сидел за старомодным массивным письменным столом, обитым зелёным сукном.

На столе были разложены какие-то бумаги, папки, дырокол и калькулятор. Рядом стоял высокий стакан с недопитым фраппе — напитком из кофе, молока и колотого льда, — непременным атрибутом досуга местного населения.

— Ай-ай-ай, милая барышня!... — Сказал грек вместо приветствия на почти чистом русском языке.

Да, к моему удивлению, он говорил по-русски с едва уловимым акцентом. Я была готова провалиться сквозь землю и там сгореть от стыда за то, что попыталась сделать.

— Здравствуйте... я... я не знаю, что и сказать в своё оправдание! Простите меня, пожалуйста!

Грек молча покачал головой, опустил взгляд в пол и стал морщить и потирать пальцами свой высокий лоб. Он сидел в офисном поворотном кресле, его колени были укрыты мягким шерстяным пледом. Так иногда делают инвалиды, и от мысли, что я только что хотела что-то у него украсть, мне стало ещё больше не по себе.

— Ваши извинения я принимаю, но, к сожалению, но нашим законам, я всё равно обязан вызвать полицию.

— Ой, пожалуйста, не нужно полиции! Давайте я позвоню мужу, он придёт, и мы штраф Вам заплатим...

— Штраф Вам придётся заплатить не мне, а правоохранительным органом страны, закон которой Вы нарушили.

— Да, но... это ведь всё так долго, и волокиты много... Может быть, мы сможем договориться напрямую о сумме этого штрафа?

— Вы сейчас предлагаете мне взятку, а не штраф. Так не годится. Это преступление! Вы это понимаете? Нет, надо звонить в полицию...

— Понимаю. Но... а потом что? Всё равно же штраф, не в тюрьму же меня за это посадят?

— Скорее всего — да, но это будет решать суд. А до суда Вы будете арестованы.

— Какой кошмар! Нам же завтра утром домой улетать!... А долго ждать?

— Ну... сегодня у нас... — грек заглянул в календарь, — седьмое июля, суббота. Завтра выходной... В лучшем случае — в понедельник или во вторник может состояться слушание.

— Ужас! Мне в понедельник на работе надо уже быть! Ну, пожалуйста, давайте как-то мирно это уладим!

— Поймите, не я закон придумывал. А вот если я Вас сейчас отпущу, то стану соучастником преступления. А зачем мне такое на старости лет?

— Но... неужели нет совсем никакого другого выхода?

— А Вы сами как считаете?

— Ну... вот, у меня тут есть около пятидесяти евро... Больше у нас нет наличных, только на карте у мужа...

— Меня не интересует, сколько у Вас денег! Да и не в деньгах же дело! Дело в том, что Вы нарушили закон и должны понести за это наказание.

Старый грек, похоже, действительно искренне разозлился за сам факт моего проступка, а не за тот убыток, который мог понести, если бы моя попытка кражи оказалась удачной.

— Ладно, наказывайте, как хотите. Только полицию не вызывайте, очень Вас прошу!

— Сам я не вправе судить, равно как и наказывать. Это прерогатива Фемиды. Слышали про такую богиню?

— Да, слышала... Но я, в самом деле, не знаю, что ещё я могу Вам предложить, кроме денег, которых у меня почти нет... Разве что отдаться Вам прямо здесь, на этом столе?!!

Вот дура!... Зачем я только это сказала?!. Сказала с горяча, конечно... Сказала и заплакала навзрыд. А пожилой хозяин магазина протараторил что-то по-гречески продавцу и охраннику, которые всё это время стояли молча рядом. Те тут же вышли за дверь, оставив нас со стариком наедине.

Он медленно откинул плед и, кряхтя, встал со своего кресла. Инвалидом он не был, но передвигался с тросточкой, которая до этого была припрятана у него под столом. Чуть прихрамывая, он приблизился ко мне, встал в паре шагов и стал критически осматривать с ног до головы. Должно быть, ему тоже понравилось, как выглядят мои ножки, сверху прикрытые подолом коротенькой юбки, а снизу обтянутые кожаными плетёными сандалиями.

— Вы что?... Я же... Серьёзно? Я же пошутила насчёт...

— В самом деле? А я вот думал, что Вам сейчас не до шуток.

— Но Вы же не станете... меня...

— Не стану Вас... что?

— Насиловать за то, что я сделала.

Грек сначала улыбнулся, а потом громко захохотал.

— Милая барышня, Вы посмотрите на меня! Я давно не в том возрасте и не в том положении, чтобы даже думать о подобном!

— Вы правы, простите... Но мы же цивилизованные люди, давайте тогда договоримся, как нам без взаимного ущерба разрешить сложившуюся ситуацию! Пожалуйста!..

— Без ущерба, говорите... Вот не получается уже без ущерба!

— Но почему же?... — Я присела и бросилась расстёгивать и снимать с ног сандалии.

— Нет! Не нужно! Не снимайте их пока... — Грек не мог так быстро наклониться, поэтому поспешил вытянуть руку с тростью и заблокировать ей мои руки.

— Как? Почему? — Не поняла я. — Я верну Вам то, что взяла. Плюс отдам все деньги, которые у меня есть... Если мало, мы из дома ещё Вам вышлем! Только скажите, куда и сколько? Честное слово, мы не обманем! И извините, пожалуйста, что я так поступила... У меня это впервые, и мне ужасно стыдно!

— Барышня, не нужны мне Ваш деньги! И извинения я тоже уже Ваши принял! Но без ущерба всё равно не обходится: из-за Вас я пропустил довольно большой кусок интереснейшего матча, и теперь мне придётся смотреть его в записи! А я люблю, когда всё вживую, понимаете?

Я только сейчас обратила внимание, что на стене висит небольшой телевизор, на экране которого бегают футболисты, а за кадром диктор взахлёб комментирует происходящее на поле.

— Но... а как я могу компенсировать Вам такую потерю? Могу, конечно, мячик тут перед Вами погонять, но я сомневаюсь, что Вам этого хочется...

— Да уж!... Думаю, из Вас футболист — как из меня балерина! — Засмеялся грек. — Да и футбол — это не то зрелище, которым Вы могли бы меня порадовать.

— Я понимаю, что Вы сейчас на что-то намекаете, но никак не пойму, на что именно? — Осмелела я окончательно. — Стриптиз-танец для Вас станцевать?

— Нет, спасибо, но стриптиз я не люблю.

— Но что же тогда?..

— Сказать Вам прямо, чего бы мне хотелось?

— Да, думаю, так нам обоим будет легче друг друга понять.

— Что ж... — Старик подошёл ко мне вплотную и проговорил почти шёпотом: — Я бы охотно посмотрел, как Вы и в самом деле отдадитесь на этом столе!

От такого откровения у меня похолодели руки, подкосились ноги и отвисла челюсть. А он продолжил таким же тихим, но вкрадчивым тоном:

— Но не мне, разумеется, а тому мужчине, которого выберете для этого сами. А я буду при этом присутствовать и смотреть так близко, как захочу. Да, как я и говорил, я люблю, когда всё вживую!... В принципе, кто будет этим мужчиной — мне всё равно, выбор за Вами. И Ваш муж, разумеется, тоже может участвовать в конкурсе. Но... что-то мне подсказывает, что вряд ли Вы станете его о таком просить, да и он сам вряд ли возьмёт трубку сейчас, во время матча — сегодня же ваши играют!

Я стояла, хлопала глазами и пыталась осмыслить всё, что только что услышала. «Ну, уж нет! Мужа о таком я точно просить не стану. Он заявится, скандал тут устроит и только хуже сделает. Нас тогда точно обоих арестуют!» — думала я про себя.

— Если угодно, можете выйти на улицу и поискать себе партнёра там. Но моя интуиция говорит мне, что Вы не станете этого делать, а попытаетесь опять убежать. Поэтому я лучше сам приведу Вам на кастинг несколько мужчин.

Футбольный стадион на телеэкране взвыл, диктор тараторил ...  Читать дальше →