Дочки-матери. 32—34

осознал, что на губах его появилась глупая детская улыбка. То ли он защищался таким образом от гнева Насти, которая продолжала лупить его теперь уже ладонями по спине и плечам, то ли успокаивал себя, что ничего страшного не произошло.
Она была в отчаянии, его девочка, била без разбору по лицу, взмокшим плечам. Он даже не уклонялся.
— Настя, ну хватит, — взмолился он, выставляя руку, придерживая её на расстоянии.
Корчагина дёрнулась в последний раз и выскочила из комнаты, лишь пятки сверкнули.
— М-да, — Андрей наконец достал член и опустился в угол кровати.
Вероника перед ним задрала сведённые коленки, накрыло лицо руками. Её ладошки затряслись, грудки вторили нежным подрагиванием. Сначала он подумал, что она плачет, но сквозь сведённые пальчики отчётливо слышались фырканье и повизгивание.
Это не был рёв, она ржала! Смеялась над ним, Настей, своей очередной проделкой!
Андрей толкнул коленки набок и звонким шлепком привёл девицу к ответственности.
— А, — взвизгнула та, мигом отбросив дурачества. — Больно!
— А будет ещё больнее, если будешь себя плохо вести, — прорычал он. Андрей держал тонкие ножки одной рукой, другой гладил стройные нежные ягодицы. Те полностью вмещались в его ладони, наливались заревом прилившей крови.
— Дурак! — Вероника вывернулась и спрыгнула с кровати. Отскочив в сторону, она принялась быстро натягивать трусики, шорты и маечку. — Иди лучше Настю бей, ей же так нравится садо-мазо.
Егоза поскакала из комнаты, топот её пяточек прокатился до входной двери, шаркнули сандалики.
— Придурки! — бросила она гневно на весь дом.
Хлопнув дверью, она замелькала растрёпанной головкой под окном. Скрылась за кустами в саду.
Андрей стянул презерватив с поникшего покрасневшего члена. Вялая сарделина перекатилась с лобка на бедро, символизируя блаженство хозяина. Всё-таки секс с Вероникой получился необычным, если не сказать задорным. Даже появление Насти Корчагиной не смогло испортить невероятного впечатления, ощущения полной отключки, животного расслабления. Никогда раньше Солнцев не занимался анальным сексом с женщиной, запретная тема даже в разговорах с бывшей, что уж и говорить о коротких романах молодости и случайном перепихоне после развода. Он и представить себе не мог, что задница Вероники окажется такой тугой и активной в плане секса. Она выжала из него все соки, будто лимон, стиснула так, что он достать не смог, а любая фрикция доставляла смесь болезненных ощущений с кайфом на грани фола. Он будто рвал кожу с члена, буравя её резиновый сфинктер, пока эта сучка мастурбировала под ним.
«Ну и сучка!» — опять мелькнула восхищённая мысль в его голове.
Он забылся на секунду. Или минуту. Сидел так сложа руки на груди, хмурился и улыбался, думая, как разрулить ситуацию с Корчагиной.
— Можно? — вывел его из забвения Настин голос. в приоткрытой двери возникло её грустное личико.
— Да, конечно, — Андрей сделал неловкое движение вперёд, но, приподнявшись, тут же упал назад, прислонившись спиной к стене. Он тут же прикрыл краем одеяла свой пах, чувствуя, что разговор будет серьёзным.
Настя неуверенными шагом зашла в комнату, подошла вплотную к кровати.
— Нравится она тебе? — спросила она, глядя на него сверху.
Андрей тяжело вздохнул, отводя глаза в сторону.
— Настя, так получилось, — сказал он виноватым голосом и сжал губы, нижняя челюсть съехала, заходила из стороны в сторону.
— Тебе мало со мной, да? — она была притворно ласкова с ним. Он слышал тщательно завуалированную обиду в её голосе.
— Нет, — он нахмурился. — Просто я не могу остановиться, — Андрей криво усмехнулся.
Настя улыбнулась.
— Я тебя понимаю. Я тоже, — её бровка взлетела.
Она взяла двумя руками маечку за нижний край и, пока он ошарашенный следил за медленным обнажением, тянула вверх, играя на нервах. Её грудки, на порядок большие, чем у Вероники, заколыхались твёрдыми сосками на бледно-бурых ареолах.
— А со мной можешь остановиться? — сказала она улыбаясь радужной улыбкой. Взяла его за руку и положила ладонью себе на грудь. Он обхватил нежную сферу снизу, сбоку.
Корчагина опустилась на кровать рядом, закинула край одеяла. Член Андрея предательски валялся полупьяным солдатом. Нежным ротиком Настя накрыла влажную от спермы головку, укутала скукоженный хвостик кожи ласковыми мазками. Язычок проник внутрь, заиграл по краям. Желание Андрея медленно пробуждалось с новой силой в утомлённой плоти. Он положил руку на затылок девушки, придавил её, чувствуя, как теряет контроль. Её сиськи заскользили набухшими сосками по бёдрам, длинные волосы теплом накрыли всю паховую область. Он держал её голову, прижимая уши, насаживая её на твердеющий кол. Настя двигалась в его ритме, очень скоро глубины её рта перестало хватать, и Андрей вытянул второй презерватив за утро.
Он поступил с Корчагиной так же грубо и быстро, как до этого расправился с Вероникой. Одним рывком стянул с девушки шортики с трусиками, раздвинул в этот раз сочные бёдра и единым махом забрал её до конца. Он рухнул на Корчагину, лежавшую под ним на спине, и силой ввёл язык в девичий рот. Она была горячая, как лава, чертовка Корчагина. Внизу всё пекло, рот заиграл губами и языком, вырывая язык с корнем. Упираясь коленями и локтями в кровать, Андрей приноравливался трахать горящую желанием, истекающую соками красотку под ним. Она напоминала ему жену в молодости, такая же фигуристая, волосы, черты лица очень близкие к оригиналу, цвет глаз один в один, даже запах пота. Не удивительно, что он хотел её так страстно, что сам себе запретил искать сходство, чтобы не сойти с ума. И вот она сгорает под ним от любви, сражается с накатывающим оргазмом, её веки томно прикрываются, нижняя губка застряла краем в зубках, как у Вероники. Растягивая бёдра в стороны, Настя складывается в одной плоскости, идеальной для принятия стального рычага, проникающего в неё с частотой локомотивного поршня. Пот сыпется градом с Андрея, он решил затрахать Корчагину в пену. Она срывается первая, заливаясь молящими стонами-всхлипами, похлопывая его по плечу в отчаянии. Он обрушивается на неё, вгоняя член до конца и елозит головкой в узком проходе, ведущем в матку. Туда он кончает, вливая насыщенную влагу, живительную для женского организма, осеменяет молодую кровь своим волеизъявлением. Весь этот натиск сперматозоидов сдерживается лишь тонким прозрачным слоем латекса, гарантирующим безопасность для будущих соитий.
Корчагина бездыханно опадает, безвольно расстилаясь под ним, обтекая потом, смешиваясь, прилипая сверху, снизу. Дыхание посередине подстраивается, становясь единым. Её ноги, руки обвиты вокруг его тела, она — дикая лиана, оплела его чарами любви, хитросплетениями чёрной страсти, противостоять которой он не в силах.
33
Настя оставила Андрея дремать в лучах восходящего солнца. Бесшумно скатилась с кровати, натянула трусики, короткие джинсовые шортики. Маечка с бюстиком валялись здесь же, возле тумбочки.
На улице уже разгоралось знойное утро, пение птиц наполняло сад. Настя озадаченно окинула взглядом дачный участок и прилегавшую дорогу. Вероники нигде не наблюдалось, равно как и любимого кота Васьки, который ночью ушёл гулять к соседским кискам.
«Все они мужики такие, не могут остановиться», — Настя грустно улыбнулась.
Она пошла искать Веронику и вскоре обнаружила её возле сарая, стоявшего в глубине сада. Вероника сидела на маленькой скамеечке, приставленной к деревянной стене. На лице её замерло настороженное выражение тоски и лёгкой тревоги.
— Помирились там? — спросила она, глядя исподлобья волчонком.
— Да, всё хорошо, — Настя улыбнулась, опустив взгляд.
— Знаешь, я хотела сказать, что он только тебя любит, а со мной просто отрывается.
— Да, я в курсе, — Настя подняла смеющиеся глаза.
— Так ты на меня больше не сердишься? — Вероника сдвинула бровки, пытаясь угадать, смеяться ей или продолжать дуться.
— Ну как сказать... — она довольно улыбалась. ...  Читать дальше →