Ловушка для блондинки

в не проснувшемся городе. Алиса сбрасывает одеяло, садится, потягивается. Она рассматривает свой правый сосок, он набух: «Скоро месячные,» — вспоминает она. Женщина сжимает его. На колени брызжет тонюсенькая струйка молока, стекает на простыню. Из левого соска удаётся выдавить лишь несколько капель белой жидкости.

«Мне ещё рожать и рожать, а тут»... , — перед глазами опять возникает картина последней оргии.

Алиса раздвигает ноги, любуется своей киской. Она гладкая, упругая, чуть темнее загорелой кожи лобка:»Моё счастье, моя труженица», — пальчики растягивают складки половых губ. Похожие на крылья бабочки, они ещё сухи, дырочка влагалища темнеет в глубине, клитор, напоминающий голову крылатого насекомого, ещё спит, его еле заметно. «Красота!» — Алиска теребит клитор, как бы пробуждая его. Она гордится своим телом, а прелестями особенно. И вагину, и грудь, и ягодицы она считает верхом совершенства. В своё время они хорошо потрудились на благо своей хозяйки, можно даже сказать спасли от голодной смерти. Женщина раньше вела счёт мужчинам, поимевшим её. Но их было так много, что она давно сбилась. Сейчас, к своим тридцати пяти, их было наверное больше двух сотен. Это не мало, но и не много, для девушки, приехавшей в столицу без гроша в кармане, а сейчас имеющей почти все блага москвички: Как говорится — «тёртый калач, прошедший огонь, воду и медные трубы». Вот только не медные, а железные. Медные трубы уже зовут, хотя Алиса не ведает об этом.

«Сегодня мой день, и я встречу Германа». Алиса полна энергии. Она решается на утреннюю зарядку на балконе, который красив, как в сказке. Его пол укрыт снежком первозданной белизны. Подобрав маленькие гантельки, девушка смело шагает на балкон. Лёгкий морозец освежает. Ступни приятно покалывает холодком, тающих от их тепла, снежинок. Соски твердеют. Кожу бодрит. Она вбирает в себя энергию окружающего пространства. Делать упражнения на лёгком морозце приятно, тело не успевает замерзать, согреваясь теплом работающих мускулов. А как же не обтереться свежим снегом? Алиса сгребает с перил две горсти...

— У-у-у-ххх! — у обнажённой женщины перехватывает дыхание. Ещё один ком снега побольше, и снова эти приятные покалывания. Тело раскраснелось, кожа горит, приходит ощущение бодрости, наполненности жизни... Время несётся стремительно.
В полдень звонит Герман, и опять никаких объяснений, только указания и инструкции.

Остаток дня Алиса проводит в салоне красоты и домашних хлопотах. Маникюр, педикюр, причёска — всё должно быть идеально. Депиляция, парфюм, косметика — задействованы все средства обольщения.
К полуночи дочь давно спит, накормленная и уложенная в кровать.
Из подъезда появляется волшебная фея, оставляя за собой шлейф ароматов из секса и цветов. Из одежды на ней только полуспортивная куртка с меховыми отворотами, короткое чёрное платье и туфли.
Едут долго. Мустанг, недовольно урча двигателем, пробирается по забитым автомобилями улицам со скоростью черепахи.
Герман ведёт машину, насвистывая какую-то весёленькую мелодию. Алиса волнуется, ей не терпится поговорить, расспросить о его делах, мыслях, узнать о цели загадочной поездки.

— И что говорят твои друзья обо мне? — первой не выдерживает она.

— Оооо! — мужчина растягивает слова, — Если бы ты знала, как они восхищены тобой, как они мне завидуют... Кстати, кое-кто интересуется, есть ли у тебя родная сестра?

— Есть, но она за мужем, и у неё двое детей. А кто, и зачем интересуется?

— Один твой поклонник, ты с ним не знакома, пока... Кстати, он не женат.

— Ясно.

Наступает пауза. Алисе хочется поговорить только о них двоих, об отношениях, о планах на жизнь, но она не решается. Всю оставшуюся дорогу они едут молча. Молодую женщину мучает неопределённость сегодняшнего вечера, но надоедать с расспросами она не спешит.
Субботняя пробка просто невыносима. В машине жарко и душно. Лиса, поглаживая свои голые коленки, смотрит то в окно, то на своего возлюбленного. Ей хочется секса, хочется прямо сейчас, в салоне автомобиля: «Наклониться, расстегнуть ширинку и прильнуть губами к такому желанному, и такому недоступному фаллосу. И сосать, сосать, сосать всю дорогу, не останавливаясь, наплевав на всё; сосать до тех пор, пока в горло не хлынет горячий поток его желания».

За городом дорога становится свободней, и они, почти во время, подъезжают к большому дому из тёмно-красного кирпича, стоящему в удалении от других домов и строений.
Около трёх десятков автомобилей разных марок, начиная от немыслимо дорогого Бэнтли, кончая замызганным Фордом, весь фокус которого состоит только в названии, стоит в разнобой на огромной лужайке. Большой, двухэтажный особняк, вероятно, бывшая дворянская усадьба позапрошлого века, встречает их молчанием. Со стороны кажется что дом пуст, но тусклый свет кое-где пробивающийся из-под тёмных штор свидетельствует о наличии людей. Пройдя по мощёной дорожке, усаженной по краям, уже облетевшим кустарником, пара поднимается по ступеням крыльца. Одинокий красный фонарь освещает немного напряжённое лицо молодой женщины и невозмутимое лицо мужчины. Лиска двумя руками держится за локоть своего проводника. Голые ноги пощипывает вечерняя стужа.

— Ну, ну, не бойся. Я с тобой, — ободряет Герман блондинку, и дёргает за цепочку звонка.

Эта фраза успокаивает девушку.

Лязгает запор. Видимо выражение, «мой дом — моя крепость», воспринимается здешними хозяевами буквально. Массивная дубовая дверь, не менее массивные и помпезные канделябры с настоящими свечами, полумрак средневекового замка, всё говорит о добротности и помпезности строения.

— А вот и мы, — весело подмигивает Герман высокому мужчине в строгом костюме, лицо которого кажется молодой женщине знакомым.

Элегантная пара оказывается внутри. Услужливый портье принимает верхнюю одежду и проводит в большой полутёмный зал, вероятно, служивший когда-то гостиной. Видно, что нынешние хозяева вложили в обстановку немало средств. Изнутри помещение напоминает средневековую трапезную. Низкие дубовые столы, из грубо отесанных, искусственно состаренных досок, такие же низкие стулья без спинок. Барная стойка, подсвеченная тусклыми красными лампами, заставлена невероятным количеством бутылок всех сортов выпивки. Очень мало света, везде царствует полумрак или полная темнота, нарушаемые кое где красной или фиолетовой подсветкой, исходящей, как казалось ниоткуда. Таинственная атмосфера захватывает воображение, создаёт иллюзию временного континуума в четыре столетия.
Единственное, что выдаёт современность — это люди. Одетые в строгие костюмы мужчины сидят, ходят, курят, выпивают, проводят время в безделии. Их человек пятнадцать или около того. Многие с нескрываемым интересом рассматривают блондинку. Как ни странно, женщин в зале немного, пять или шесть. В своих шикарных вечерних нарядах, эти фемины кучкуются у бара. Напустив равнодушно-гламурный вид они стреляют глазами, пускают белые кольца сигаретного дыма и не спеша потягивают алкоголь. Мускулистые официанты, обслуживающие гостей, снуют везде. С голыми торсами, в узких набедренных повязках вместо штанов, с кожаными проклёпанными ремешками на шеях, они походят на невольников.
Герои нашего повествования направляются прямиком к бару. Пододвинув скамью, Герман усаживает на неё свою спутницу. Он напряжён, но всеми силами пытается это скрыть.

— Побудь пока здесь, я отлучусь ненадолго. У меня дела. Пей, танцуй, если захочется. И не бойся никого... , — с этими словами кавалер оставляет оторопевшую даму одну. Алиса в шоке. Что, где, когда, зачем, — она в полном неведении и растерянности. Женщина с любопытством осматривается, ощупывает шершавую поверхность скамьи.

Глава 4.

— Добрый вечер. Что вы будете пить, мэм: ром, виски, пиво, шампанское, сок? — женщина вздрагивает ...  Читать дальше →