Массаж. День пятый

  1. Массаж. День третий
  2. Массаж. День третий: Завершение
  3. Массаж. День четвертый
  4. Массаж. День пятый
  5. Массаж. Эпилог

Страница: 3 из 4

чередой образы пристраивающегося ко мне сально улыбающегося Виктора. Следом за ним — Татьяны, неспешно, с садистской неторопливостью, заталкивающей в залитый спермой зад сначала собранную лодочкой ладошку, а потом и «Джорджи». Следом — пяток гориллообразных абреков, которые с гортанными «вай, какой красивый дэвочка» пускающие по кругу и раздолбанную до крови задницу, и осипшее от криков горло.

Это пугало до дрожи во всё более напрягающихся мышцах. Это будило страх, инстинктивный страх живущего в глубинах подсознания зверя, попавшего в ловушку, и готового отгрызть себе лапу — но вырваться. Этот страх всё больше захватывал меня, готовый вот-вот превратиться в унизительную панику. Скорее всего, почувствовав моё напряжение, Таня поймала мой мечущийся взгляд. Поймала, на мгновение задумалась над его причинами, и тут же одним взглядом спросила — «ты мне доверяешь?». Отчаянно борясь со сжимающим ледяной хваткой внутренности животным ужасом, я прикрыл глаза, глубоко вдохнул и, так же, одним взглядом кивнул, соглашаясь. Соглашаясь и принимая её власть надо мной, над моим телом, над моим сознанием, впервые по-настоящему полностью отдаваясь ей, без игр и притворства.

Улыбнувшись, Таня затянула цепь, легонько прикусила мне мочку и, лизнув горячим влажным язычком, отстранилась, как ни в чем не бывало, спрашивая у Виктора, как ей лучше на мне расположиться. А мой страх почти мгновенно ушел, смытый ласковой волной тепла, идущей от связавшей и сковавшей меня женщины. Переход от дикого внутреннего напряжения к чувству полной расслабленности был таким ярким и всеобъемлющим, что я чуть не кончил.

Не знаю, вряд ли фотограф поймал этот момент обмена взглядами, этот молчаливый диалог, но после съёмки сцены мне пришлось идти отпиваться кофе и даже просить у него сигарету, чтобы хоть немного перестали дрожать пальцы. И теперь я, похоже, понял, по-настоящему прочувствовал нутром, естеством, до звенящих в напряжении нервов, до жара плещущего в кровь адреналина, до холодной липкой испарины на затылке, за что именно отвечает буква «B» в аббревиатуре BDSM.

Дальше всё было просто. Я спокойно и с удовольствием отдавался в уверенные Танины руки, затягивающие на моих запястьях наручники, или длинным, тончайшим снежно-белым шарфом стягивающей мне за спиною локти. Я спокойно и с удовольствием принимал в себя один за другим её игрушки — несколько пробок разного диаметра, шарики, страпоны, позволял крутить и вертеть собой так, как ей только было удобно.

Время летело незаметно. Смех, щелчки фотоаппарата, шлепки ладошки по моему заду, её и мои стоны, если для снимка нужно было естественно изобразить процесс, кофе для меня и Виктора, и что-то сухое итальянское для Тани. Как она только пьёт эту кислятину?

Сцен пять или шесть назад расставленные фонари и отражатели заменили наконец-то нырнувшее за горизонт лениво-летнее питерское солнце. Таня давно сменила толстенный черный страпон на тот, что использовала дома — небольшой, анатомический. Так же ремешки были заменены на привычные трусики с парой фаллосов для её вагины и попки. И теперь она не упускала возможности подольше «поизображать», а то и специально, с хитрой улыбочкой, запороть кадр — чтобы продолжить это самое «изображение и имитацию». Ну и я, не особо стесняясь, активно включался в эти её игры, старательно подмахивая и сжимая ягодицы.

В последнюю серию кадров свершилась давняя Танина мечта — белые чулочки, что преследовали меня в страшных фантазиях, наконец-то были натянуты на мои мослы. О, надо было видеть, с каким превосходством и самодовольством она расправляла эластичные резинки на моих бёдрах. В итоге, к моему немалому удивлению, они гармонично смотрелись с тем самым шарфом на стянутых локтях и заклеенных белым, непрозрачным скотчем, сосках.

Еще несколько фрикций, щелчки фотоаппарата, и вроде бы финиш.

— Ну, думаю достаточно! А то сейчас наша «госпожа» войдёт в раж, и вместо эротики начнётся порно. — Виктор снял с шеи фотоаппарат, и стал просматривать сделанные кадры. — Идите сюда, посмотрите, что получилось.

Ответом ему был моё возмущенное «Ай», потому как в этот момент мою ягодицу обжег сильный, размашистый удар многохвостой плётки-флоггера.

— Поздно, шлюшки, оно уже началось! — в Танин голос добавилось рычащих ноток, и моя попытка разогнуться была остановлена слепяще-огненным ударом плети по спине. Прежде чем утихла боль, женская ладонь с совершенно неженской силой схватила меня за волосы и вдавила лицом в пахнущую табаком и смазкой кожу дивана. — А ну не двигаться!

Знакомый холодок пробежал у меня по позвоночнику, сковывая движения и буквально парализуя на несколько секунд. Магия голоса нашей Госпожи работала безукоризненно.

Словно сквозь вату, услышал быстрые щелчки фотоаппарата — пусть у Виктора явно был шок, но профессиональные привычки срабатывали даже без участия разума. Удачный кадр требовал запечатления.

— Эй, а ты чего это там щелкаешь? В стойку, живо! — пусть приказ был адресован увлёкшемуся фотографу, но шипящий, с неприкрытой угрозой голос заставил и меня еще больше прогнуться. Чего уж говорить о растерявшемся Викторе, который едва не выронил дорогущий «никон» на пол, спеша выполнить приказ стегающей плетью Немезиды в корсете.

— Э... я... — хм, узнаю реакцию. Я так же, помню, мямлил в такой же ситуации.

— Живо, я сказала! — с некоторой отстранённостью я подумал, что бедняга художник, видимо, впервые видит свою «ах, Танечка, вы такая милая» в таком вот режиме неотличимого от реального доминирования. Сейчас для его растерянного сознания то, что он считал просто маской умелой актрисы, оказалось натуральным, естественным, въевшимся в голос, в мимику и жесты настоящим лицом. Причем дико пугающим своей искренностью, глубиной и силой.

Рядом со мною в диван уперлись сначала ладони, а потом и седоватая шевелюра Виктора, причем плечи его подрагивали. Плачет?

Предупреждающий свист взвившейся в замахе плети заставил сжаться, но удар достался не моим голым, уже алеющим тонкими длинными полосами от предыдущих ударов, ягодицам, а оттопыреной заднице соседа по несчастью.

— Я что, прямо в одежде тебя трахать буду, шлюшенок?!! Раздеться, быстро! — и тут я тоже получил удар, правда, не очень сильный, почти без замаха — видимо, чтобы не расслаблялся.

Пока Виктор торопливо сдирал с себя одежду, что было весьма сложно сделать, оставаясь в положении «лицом в диван», Таня раскрыла гель и стала смазывать пристёгнутый страпон.

— А сейчас, сучечки мои, я вас оттрахаю! Сначала ту, которая потуже да понежнее, — стыдливо-белые ягодицы Виктора заалели от прошедшейся по ним плети, — а потом и другую, помоложе да позагорелей. Весь вечер ими передо мной крутите — терпеть уже невозможно!

Уже приставив к сжавшемуся в «математическую точку» анусу художника поблескивающий смазкой член, Таня на секунду изобразила задумчивость.

— Хмм... или немного все-таки поразвлечься? Раз уж тут вас двое. Точно. Ха! Мы поиграем в одну веселую игру. Называется она «кто лучше вылижет госпоже ножки», и можете мне поверить — приз за победу будет очень хорош.

Сползя с дивана на пол, я торопливо выкрутился из всё еще держащего локти шарфа, и стал стаскивать с Тани сапог и чулок, слева так же старался Виктор. И вот, через минуту борьбы с застёжками, цепочками, змейками, тугой кожей и тончайшим нейлоном, аккуратные женские пальчики с покрашенным зеркально-красным лаком педикюром оказались у меня во рту.

На несколько минут в студии воцарилась тишина, прерываемая только тихими женскими стонами и чуть более частыми ударами плети по согнутым спинам. Хотя, ударами это назвать было назвать сложно — так, поглаживания, скорее для антуража, чем для наказания.

— Достаточно, слюнтяи. Жаль, опыта у вас не много, но старательность мне понравилась. Опыт, правда, дело наживное, и уж не сомневайтесь — совсем скоро каждый будет отличным специалистом, ха! — госпожа довольно посмотрела сверху вниз на сидящих у ...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх